Последний герцог - Андреа Кейн

— Друг? — удивилась Дафна.

— Да, Рассет, мы видели его около ворот. Вероятно, он узнал нас и совсем не испугался.

— Наверное, он тоже вышел вас встретить, — радушно сказал Пирс и пожал руку викарию, после того как приложился к руке Элизабет. — Ну что, может быть, хватит держать гостей на улице? — спросил он у жены. — С дороги им надо отдохнуть, а потом мы устроим праздничный ужин. — Он повернулся к викарию; — Надеюсь, вы уже догадались, почему она упала в обморок в прошлый раз?

— Да, таким странным образом ваш наследник впервые заявил о себе.

Солнце уже клонилось к закату, когда Элизабет вошла в спальню Дафны с подносом.

— Ну как отдохнула, дорогая? Дафна села в постели.

— О Бог мой! Который час?

— Скоро семь, — улыбнулась Элизабет. — Я принесла тебе немного подкрепиться. Дафна сняла салфетку;

— Как раз то, о чем я мечтала, — жареный цыпленок и хлебцы! Ты даже не представляешь, как я проголодалась, — добавила она с набитым ртом.

— Конечно, ведь теперь ты должна есть за двоих, Насытившись и выпив чаю, Дафна внимательно посмотрела на мать.

— Мама, помнишь утро, когда я рассказала тебе о предложении Пирса?

— Конечно.

— Ты тогда сказала мне, что однажды не послушалась своего сердца и потом всю жизнь жалела об этом. Элизабет опустила глаза.

— Да, я помню.

— Мама, — Дафна замялась, — скажи, пожалуйста, это имеет отношение к мистеру Чамберсу?

Элизабет удивленно посмотрела на дочь:

— Как ты догадалась?

— Не я — Пирс. — Дафна наклонилась вперед. — Мама, ты любишь его?

Элизабет грустно кивнула:

— Да, очень.

— И он любит тебя! Но что же случилось? Почему ты вышла замуж за папу?

— Ты хочешь узнать, почему я предпочла его Алфреду? — Элизабет тяжко вздохнула. — Если бы ты знала, сколько раз я задавала себе этот вопрос! Может быть, Бог хотел, чтобы насвет появилась именно ты?

— Нет, мама, это не ответ. Когда ты выходила замуж за папу, ты понятия не имела, кто появится на свет. Скажи мне, почему?

Элизабет медленно встала и подошла к окну.

— Мне было пятнадцать, когда я встретила Алфреда. Ему было двадцать три. Мне кажется, я влюбилась в него с первого взгляда. Он показался мне самым прекрасным человеком на свете. Такой молодой священник, преданный людям и Богу. — Она надолго умолкла. — Но, к сожалению, мои родители думали иначе. Они ни за что не хотели позволить своей единственной дочери связать свою жизнь со священником, который больше думает о Боге, чем о золоте. Если бы он добивался более высокого сана, но Алфред не хотел этого. У него были другие цели. Ну а потом твой отец встретил меня и попросил моей руки. Родители согласились.

— А что же викарий?

— Мы остались друзьями. Он всегда помогал и утешал меня.

Дафна проглотила комок в горле.

— А вы мечтали пожениться?

— Да, и провели немало часов, мечтая о домике с садом, в котором будут расти желтые розы. — Голос Элизабет задрожал., — С тех пор Алфред всегда дарит мне желтые розы,

Дафна решилась задать последний вопрос:

— А кольца, которые подарил нам викарий, они… — Да, Алфред хранил их как память о нашей любви. Но он решился отдать их, чтобы скрепить вашу любовь. — Элизабет всхлипнула: — Дафна! Я любила его глубоко, но, видимо, я оказалась слабой, и Бог наказал меня за это. — Элизабет закрыла лицо ладонями. — Мама, не надо плакать! — утешала ее Дафна. — Не все еще потеряно! Ведь ты же знаешь, Пирс начал бракоразводный процесс. Вы еще будете вместе.

— Я не верю в это.

— .Ах, мама, ты не знаешь Пирса, он может добиться чего угодно. Если бы ты знала его так же, как я, ты бы нисколько не сомневалась в успехе. Он, — добавила она, смутившись, — освободил меня, мама, и, вот увидишь, он освободит и тебя.

Глава 22

— Итак, помни об обещании, что ты мне дала на прошлой неделе, — предупредил Пирс, застегивая рубашку.

— Скорее о целой куче обещаний, — поправила Дафна, — Но я помню все, — поспешно добавила она, заметив, что муж нахмурился, и. закрыв глаза, перечислила: — Не подходить близко к школе, пока делают крышу, и вообще не вставать со скамейки, стоящей на безопасном расстоянии, а если что-нибудь будет нужно — позвать тебя. Все, кажется? — И она с нежностью поправила рубашку на Пирсе.

— Спасибо, сидит отлично, — поблагодарил он жену. — Надеюсь, что ты выполнишь обещание, в противном случае…

— Конечно, дорогой, ведь я сама не хочу подвергать себя и ребенка опасности. Но ведь ты не можешь запретить мне увидеть радостные лица детей, в конце концов,

ведь это моя идея.

— Ну хорошо, — он взял сюртук, — теперь пойдем позавтракаем. Ставить новую крышу — дело не на один час, и я не пущу тебя, пока ты не поешь.

— Но я уже съела кусочек жареного хлебца, еще не успев подняться с постели, — запротестовала Дафна.

— Это было четыре часа назад, — решительно прервал ее Пирс. — К тому же, — с улыбкой добавил он, — кухарка заявила, что с этого дня будет готовить для тебя специальную еду, поэтому не стоит ее обижать. Пойдем, поешь немного,

— Хорошо, — вздохнув, согласилась Дафна. Когда они вышли в холл, Дафна слегка придержала Пирса за руку и молча указала ему на небольшой альков в конце холла, где стояли Чамберс и Элизабет, они были целиком поглощены разговором, который прерывался взрывами веселого смеха, и, хотя их разделяло не менее фута, казалось, что нить, их связывающую, можно было буквально пощупать рукой.

— В ближайшее же время отправлюсь в Лондон встретиться с Колби — адвокатом, которого так нахваливает Холлингсби, — тихо прошептал Пирс на ухо жене. — Моя безошибочная интуиция подсказывает, что пора начинать процесс развода.

— Для того чтобы прийти к такому выводу, — так же тихо ответила Дафна, — достаточно иметь глаза.

— Ты, как всегда, права, — улыбнулся Пирс и обратился к викарию с Элизабет; — Доброе утро!

Элизабет обернулась, на лице ее светилась радостная улыбка.

— Мы уже ждем вас. Кухарка волнуется, что еда, специально приготовленная для Дафны, остынет, поэтому не будем медлить, быстренько позавтракаем и отправимся в школу.

— Разве ты поедешь с нами? — удивилась Дафна.

— Конечно! — Голос Элизабет был тверд. — До этого я могла предлагать свою помощь только скрытно, но сейчас… Одним словом, я не хочу упускать возможности реально помочь детям.

— Но, мама…

Тут вмешался Чамберс:

— Даже не пытайся ее остановить, Подснежник! Такой решительной я не видел ее двадцать лет.

— Хорошо, — согласилась Дафна, все больше и больше удивляясь, как же сильно за эти два месяца изменилась Элизабет. Движения ее стали уверенными и решительными, на устах все чаще и чаще мелькала улыбка. Дафна взяла мать под руку: — Пойдем, я неожиданно ощутила такой ужасный голод!