Раб и Царь - Александр Смирнов

 Очень интересно! Продолжайте, прошу вас. Расскажите мне какой я вор, насильник и убийца.

 Если бы вас, товарищ подполковник, в своё время поместили бы в те условия, в которые поместили наших подопечных, то и вы бы были вором насильником или убийцей. Мы с вами отличаемся от них лишь тем, что не находились в зоне риска.

 Значит, ты предлагаешь простить их всех?

 Ничего я не предлагаю. И прощать их не за что. Общество сделало из них преступников, и теперь гноит их в тюрьме. А в чём они виноваты? В том, что общество воспитало их такими?

 Ну, вот и приехали. Наконец то. А то я всё ждал, когда же найдут крайнего. Вот и нашли. Общество оказывается во всём виновато. Да известно ли тебе, что два процента людей уже рождаются потенциальными преступниками. Это не домыслы твои — это медицинский факт.

 Значит, мы в тюрьмы людей бросаем по медицинским показаниям? Странно, почему тогда глухих и слепых не сажают в тюрьмы? Они тоже родились инвалидами и тоже мешают обществу: работать не могут, а кушать им подавай.

Беседа уже начала надоедать начальнику. Ни у него, ни у прапорщика не было достаточно аргументов чтобы доказать свою правоту. Да и кому эти доказательства нужны? Не изменится же весь мир из-за этих доказательств? Поэтому, чтобы закончить эту тему подполковник воспользовался самым главным, неопровержимым аргументом.

 Что бы мы с вами ни говорили здесь, уважаемый Никита Сергеевич, а тюрьмы были, есть и будут не только в нашей стране, но и во всём мире. Потому, что нет ещё такого человека, который мог бы вывести заблудших овец из вашей, так называемой, зоны риска.

 Есть такой человек, — тихо ответил прапорщик. — Это Царь.

При этих словах лицо подполковника изменилось. Он широко раскрыл глаза и, не моргая, уставился на прапорщика.

 Царь? Вы нашего имеете в виду?

 Его самого.

 Ничего тогда не понимаю. И полковник ваш тоже Царя требует.

Никита Сергеевич вопросительно посмотрел на подполковника.

 Дело в том, — взволнованным голосом начал подполковник, — что я вас и вызвал из-за этого Царя. Ваш бывший шеф, как вам известно, был переведён недавно начальником зоны строгого режима, — начальник многозначительно показал пальцем на бумаги, лежавшие на столе. — В зоне произошёл бунт заключённых. Они взяли заложников. В их числе и полковник. Троих заложников бандиты уже убили, а одному удалось бежать. Так вот этот сбежавший передал слова полковника. Ваш бывший начальник просит срочно доставить в зону Царя, иначе эти звери убьют всех.

 Да, кроме Царя с этим никто не справится, — задумчиво сказал прапорщик.

 Я тут дело этого Царя посмотрел, — продолжал подполковник. — Парню сидеть осталось меньше месяца.

 Кроме него никто не справится.

 Ты представляешь, ему на свободу надо выходить, а мы его в этот кошмар кинем.

 Всё равно вы без Царя ничего не сделаете.

 Ты поговоришь с ним? Я же не могу ему приказать.

 В таком деле вы никому не можете приказать. Конечно, поговорю.

 А с рапортом твоим мы потом разберёмся. Закончим это дело и разберёмся.

Прапорщик встал и направился к выходу.

Всё изменчиво в этом мире: меняется мода, меняются взгляды людей, а, следовательно, и законы. Меняются даже сами люди, но неизменчиво одно — проблемы, с которыми сталкивается человек в своей жизни. И нет никакой разницы, в какое время эти проблемы решаются, будь то времена Иисуса, времена Шекспира или наше время. Меняется только форма, а суть всегда остаётся постоянной. Вероятно, именно поэтому так долго живут и традиции. Уже никто не помнит, кем они заведены, зачем они нужны, но человек свято соблюдает их и бережно передаёт последующему поколению. Никто не знает, кто завёл порядок пить чифир перед этапом, но его пили, пьют, и всегда будут пить. Вот и в нашей камере чёрная кружка опять ходит по кругу.

На шконках вокруг маленького столика расположились Михаил Александрович, Царь, Скрипач и прапорщик. Сидя с закрытыми глазами, они ждут кружки, чтобы отхлебнуть из неё два маленьких глотка и погрузиться в свои мысли.

И, тем не менее, сегодня эта старая традиция отличалась от той, которая отшлифовалась голами. Во-первых, вместе с заключёнными сидел прапорщик, чего никогда в истории тюрем не было и, во-вторых, мысли всех четверых были заняты ни воспоминаниями, ни своими проблемами, а только одним — бунтом в зоне строгого режима.

 Я думаю, ты справишься, — сказал прапорщик, сделав свои два глотка.

 Я с тобой поеду, можно? — спросил Скрипач Царя.

 А тебе-то зачем? Шею свернуть хочешь? Они Царя просили. Ты же не Царь? — переспросил его прапорщик.

 Что ж ты думаешь, что я только струны подпиливать могу? Для чего ты рапорт начальнику подавал? Наверное, понял, что человек и рождается на земле, чтобы в конечном итоге стать царём.

 Я не в том смысле, чудак-человек. Тебе же сидеть осталось совсем чуть-чуть, а ты в самое пекло лезешь.

 Ты в этом пекле всю жизнь просидел, впрочем, как и я. Разве тебе не хочется хоть на мгновение человеком себя почувствовать?

 Ну, а мне сидеть ещё долго. Дима, возьмёшь меня? — вмешался Михаил Александрович.

 Там всё плохо будет, — тихо ответил ему Царь.

 Тем более. Я же офицер, а там люди гибнут.

 Как ты решишь, Царь, так и будет. Берёшь их в свою команду? — спросил прапорщик.

 Я судьбой не распоряжаюсь. Это она нами всеми распоряжается. Если чувствуют, что надо — пусть едут.

Чифир в кружке закончился, и вопрос о предстоящей командировке решился.

Зона строгого режима, куда прибыл прапорщик со своей командой, походила на средневековую крепость, окружённую осаждающими войсками. Высокий забор зоны был окружён спецназом, которые напоминали древних рыцарей. Сферы с пластиковыми забралами, щиты и бронежилеты, похожие на латы, всё это для постороннего человека ассоциировалось с какой-то безобидной игрой или со съёмками фильма, однако люди посвящённые понимали, что являются не только свидетелями, но и непосредственными участниками ужасной трагедии.

Генерал и полковник, расположившись в микроавтобусе, который служил им штабом операции, ломали голову, как выйти из сложившейся ситуации с минимальными потерями.

 Время ультиматума кончается, — сказал генерал, глядя на часы. — Сейчас начнут убивать заложников.

 Надо начинать штурм, — предложил полковник.

 Тогда они перебьют всех заложников. Им терять уже нечего.

 Они и так перебьют.

 Перебьют, это точно. Но, может быть не всех.

В это время в штаб вбежал запыхавшейся капитан.

 Товарищ генерал, Царя привезли!

 Ну, вот и, слава Богу! — генерал перекрестился. — Давай его сюда. Используй, полковник, последнюю попытку. Если и она не даст результатов — тогда штурм.

Прапорщик с тремя заключёнными тут же были проинструктированы и доставлены к генералу.

 А почему трое? — спросил генерал у прапорщика.

 Здесь Царь командует, а не я, — ответил тот. — Товарищ генерал, разрешите, я с ними пойду?

 Это исключено. Бандиты отказываются вести переговоры с ментами. Они примут только зэков.

 А может быть я… — начал, было, прапорщик, но генерал не дал ему договорить.

 Некогда нам думать, дорогой мой. Время ультиматума уже кончилось. Они в любой момент могут начать убивать заложников.

Трое заключённых с генералом вышли из автобуса и направились к зоне. Генерал взял в руки мегафон, чтобы обратиться к бандитам, но ничего не успел им сказать. В проёме окна показалась мужская фигура, обнажённая по пояс и обращённая к генералу спиной. Фигура не стояла на ногах, а висела на руках бандитов. Неожиданно фигура задергалась, и раздался душераздирающий крик. Руки развернули мужчину. Генерал увидел полковника с вырезанной на груди звездой.

 Это первый! — раздался выкрик из окна.

Полковника вышвырнули на улицу.

 Прекратите немедленно! — закричал в мегафон генерал. — К вам направляются трое заключённых для переговоров.

В проёме окна показалась женская фигура с приставленном к горлу ножом. Тюремные ворота приоткрылись, и тот же голос из окна прокричал:

 Давай, запускай! Если кто из ментов войдёт, голову ей отрежем!

Царь, Скрипач и Михаил Александрович вошли на территорию зоны. Ворота тут же захлопнулись за ними.

 За мной идите, — сказал им встретивший их заключённый.

Подходя к зданию, Царь и его спутники остановились возле полковника, который лежал на земле, истекая кровью.

 Не останавливаться — крикнул заключённый.

Однако никто не обратил внимания на эти выкрики. Царь опустился на колено и наклонился над полковником.

 Вот видишь, — прошептал полковник. — Ты же предупреждал меня тогда, а я не поверил.

 Всё равно изменить ничего было нельзя, — ответил ему Царь. — Не переживай, Для тебя всё уже кончилось.