Соединенные Штаты России 2 (СИ) - Лим Дмитрий

Цинк был раздражён: все же не настолько он накосячил, чтобы вот так наказывать. Неделю назад майор Гришко, правда, пообещал ему:

— Один год, Костя. Потом вернешься в строй. Я обещаю.

— Товарищ майор…

— Отставить разговоры.

Майор вздохнул и пояснил:

— Костя, Фирсов из штаба просил толкового бойца. Причем такого, который Смирнова подсиживать не будет. Через год сам Смирнов вернется в строй, и ты свободен.

Лезть в чужую епархию и нарушать устоявшийся порядок Цинк не собирался, но ему с этими пацанами год работать. Так что стоило посмотреть, что от них можно ожидать.

Сплетни про нового инструктора поползли очень быстро. Говорили, что в отличие от Смирнова, который преподавал почти всю жизнь, этот прошел несколько горячих точек. Обсуждали награды: медаль за воинскую доблесть и две медали за боевые отличия. Подробностей, к сожалению, никто не знал, но новый персонаж вызывал интерес. Даже его кличка — Цинк, казалась крутой.

Гайки капитан закручивал медленно и плавно. И через некоторое время, группа разделилась на две неравные части. Большая половина страдала от нагрузок, которые считала бессмысленными. Зато меньшая, около двадцати человек, неожиданно втянулась.

Фил и Паштет не могли определиться, даже немного спорили:

— Фил, пойми, мы строители, а не боевики. Общие нормы сдаем, и хватит с нас.

— Не скажи, не скажи, Паша. Кто знает, где понадобится. Капитан четыре раза в неделю дополнительные занятия для желающих ведет. Я, пожалуй, пойду. Ты, как?

Паша неуверенно пожал плечами и буркнул:

— Посмотрим.

Посмотреть им пришлось очень быстро. Получив пять дней увольнительных на новогодние праздники, они по приглашению родителей Павла отправились в Москву. Во избежание конфликтов гулять ходили в штатской одежде.

Новый год встретили спокойно и по-семейному. Тем более что у курсантов челюсти работали, как у молотилки. Голодом их никто не держал, но разве можно сравнить стол, накрытый дорогущими деликатесами, и надоевшие армейские пшёнку и макароны?

Второго числа вечером отец Павла торжественно выложил им на стол двухдневные путевки.

— Турбаза Солнечная. Лыжи, коньки, прочие прелести. Два часа на поезде. Там и сауна, и русская банька, и бассейн. Ну, местечко модное, потому и девиц отдыхающих там хватает.

Он с улыбкой глянул на повзрослевшего и возмужавшего сына и, не удержавшись, добавил:

— Только поаккуратнее там.

— А вы, с мамой? — Пашка вопросительно глянул на отца.

— А мы к внуку уедем. У Лены вторые роды через неделю, мама беспокоится. Не, если хотите, можете дома остаться. Еды вам вполне хватит.

— Не-не-не, — засмеялся сын, подхватив со стола две пластиковые карточки. — Мы тогда с Филом туда на два дня, а утром сразу на «Сапсан» и в Питер.

Филипп, чувствующий себя неловко от дорогого подарка, попытался отдать деньги, но нарвался только на укоризненный взгляд Сергея Анатольевича.

Около восьми вечера родители уехали, а приятели решили не засиживаться: поезд отходил в шесть утра.

Утром провозились с завтраком и на поезд прибежали в последнюю минуту. Ехать предстояло около двух часов в вагоне с сидячими местами. Народу было всего человек двадцать. Парни уселись на свои места.

Все сидели поодиночке, кроме пожилой пары, бдительно присматривающей за своими лыжами, молодой мамы с дремлющей рядом девочкой лет четырех-пяти и горланящей в углу компании пьяных финнов.

Самое неприятное было то, что останавливаться они не собирались: в рюкзаках позвякивали бутылки, и каждые десять-пятнадцать минут они чокались небольшими фляжками, бурно обсуждая что-то.

Парни переглянулись, закрыли глаза и решили подремать. Курсантская способность спать в любом положение и при любом шуме сыграла с ними дурную шутку. Когда они проснулись от шума и плача ребенка, скандал разгорелся уже вовсю. Поезд стоял.

Бородатый финн танком пер по проходу на очкастого студента под одобрительные выкрики своей компании. Мать девочки вскочила со своего места, подхватив кричащую девочку на руки, и явно боялась выйти.

Растерявшиеся спросонья ребята, переглянулись, не слишком понимая, что нужно предпринять. В это время студент уже поравнялся с ними, а из-за высоких спинок кресла, где-то в самом конце вагона раздался резкий и знакомый голос:

— Сядь!

Похоже, финн даже не понял, что это обращение к нему. Пятившийся студент пошатнулся и неловко начал падать на спину, и сидящий с краю Филипп только успел подставить руку, стараясь смягчить падение. Второй рукой он ухватил ботаника за торчащий из расстёгнутой куртки свитер и неловко перегнулся через подлокотник, пытаясь поднять парня.

В это время кто-то тяжело, одним рывком, перепрыгнул через их согнутые фигуры. Филипп ощутил сильный толчок в плечо, когда прыгающий на долю секунды оперся на него. Когда он смог разогнуться, бородатый пьянчуга уже мирно сидел в проходе, жадно хватая воздух и потирая грудь. А к нему спиной стоял высокий мужчина со смутно знакомым силуэтом, но в совершенно нелепой, какой-то детской шапочке с желтым помпоном. Так и не успев ничего толком понять, курсанты видели, как этот самый «помпон», двигаясь с нереальной скоростью и гибкостью, в течение буквально минуты разложил пьяную компанию на полу и по креслам.

На каждого «помпон» тратил не больше одного удара.

Только сейчас, в наступившей тишине, которая еле прерывалась слабыми вздохами и стонами, стало слышно надоедливый звон кнопки вызова проводника: женщина, придерживая ребенка одной рукой, второй жала на кнопку так, что побелели пальцы.

На станции пришлось задержаться, правда, не долго. Капитан Лугов предъявил документы, ботаник и женщина на камеру подтвердили, что финны были зачинщиками драки, и притихшую вялую компанию быстро упаковали в две служебные машины.

Офицер милиции уважительно отдал честь капитану и отпустил свидетелей, предупредив, что если понадобятся дополнительные показания, то им сообщат.

Капитан сухо кивнул курсантам, поправил шапочку с нелепым помпоном и, подхватив лыжи и небольшой рюкзачок, отправился в сторону дежурящих такси. Пенсионеры сели в следующую машину, перед женщиной с малышом торопливо оправдывался опоздавший на встречу муж, а Павел, задумчиво глядя на все это, сказал приятелю:

— Пожалуй, в дополнительных занятиях есть определенный смысл.

Даже когда через год капитан Лугов покинул училище, дополнительные тренировки друзья не бросили. И поскольку место службы впечатлившего их капитана они знали точно, то после пятого курса, не желая расставаться, оба попросились в ту же часть.

К сожалению, к Цинку — капитану Лугову, они не попали, но в наставники им дали Быка, и, в целом, службой они были довольны. Получили новые позывные — Чук и Гек, познакомились с людьми. Чук даже пару раз успел сбегать на свидание с официанткой.

До определенного времени попадание в средневековую Испанию они воспринимали, скорее, как некое потрясающее приключение. Осознание, что домой они не вернутся никогда, приходило медленно и постепенно. Но чем теснее они чувствовали свою связь с командой, тем больше боялись раствориться в этом мире. Поэтому, когда Рим сказал «да», когда Цинк сказал «да», даже мысли возражать у Чука и Гека не возникло.

Глава 38

— Валяешься? — в комнату Кота заглянул Дзю.

— Валяюсь. — последовал краткий ответ.

— Не хочешь верхом размяться?