Плененные страстью (Сборник) - Бертрис Смолл

Дрю, сама того не сознавая, нервно обводила языком влажно блестевшие губы. Он едва удержи вался от того, чтобы впиться в них. И представил, как она лижет его… всего, с головы до ног, а потом высасывает досуха его истомленную плоть.

Но вместо этого она стояла перед ним голая, смущенная, трепещущая, чистая… соблазнительная.

Он не мог позволить себе ни сочувствия, ни участия. Она хотела поскорее «покончить с этим». Приберечь свою бессмертную душу для Ленуара. Он видит это по ее глазам. Тем легче отдать следующий приказ:

— На постель!

О Господи, да, да, все, чтобы избавиться…

Дрю закрыла глаза и облегченно вздохнула. Наконец настал подходящий момент. Но тут она едва не поддалась внезапно нахлынувшей панике.

Каким же образом девственница может совратить развратника, если она не способна даже вынести взгляд его понимающих голодных глаз и вид восставшей могучей плоти? От него не уйти. И не нарушить добровольно подписанного контракта. Не настолько она нечестна.

Но и не думала, что с ним будет так трудно. Что он окажется таким жестким, несгибаемым, безжалостным.

Пусть он воткнет в меня эту штуку и изольется… остальное дастся легче.

Она двинулась к кровати, чувствуя на себе его самодовольный взгляд. И услышала негромкое восклицание, когда села на кровать, подобрав под себя ноги.

Просто невероятно, как подействовала на него ее поза. Какую соблазнительную картину она собой представляла! И ему всего лишь достаточно оседлать ее и вонзить свой пульсирующий жезл в тугой горячий грот.

Но для этого слишком рано. Она готова покориться, лишь бы он быстрее убрался из комнаты. Вообразила, что ее нагота укротит его.

Как этого выскочку Ленуара.

Он готов побиться об заклад, что она обвела ублюдка вокруг пальца, заставила плясать под свою дудку. Возможно, привыкла к тому, что стоит взмахнуть ресницами, состроить глазки, и мужчины бросаются к ее ногам!

Но он ей не комнатная собачка!

И это всего лишь один урок из многих, которые предстоит узнать маленькой лани. Он человек терпеливый, несмотря на то что умирает от желания овладеть ею. О да, влечение было почти неодолимым, и плоть ныла от желания поближе познакомиться с ее прелестями.

Что же, тем лучше. Потому что скоро, очень скоро он научит ее желать его.

— На спину, моя лань. Прекрасно. Теперь подними свои груди и расставь ноги.

Дрю застонала, протестующе дернулась, и Корта вновь захлестнула волна бурлящего вожделения.

— Поторопись, Дрю. Я хочу видеть все, что у тебя между ног.

Дрю повернулась на бок.

Ни за что. Будь проклят, ублюдок…

Ему придется коснуться ее гораздо раньше, чем он намеревался, но необходимо сломить сопротивление Дрю. Немедленно.

Она почувствовала, как горячая огромная рука легла на бедро, бесцеремонно перекатила ее на спину.

— Не перечить хозяину! — прорычал он. — Раздвинь ноги, или я их раздвину!

— Ни за что…

С нее довольно! И он даже не разделся… а она никак не может сообразить, что ему нужно и что он собирается делать… но все равно не поддастся ему… не унизится до такого…

Но вскоре стало ясно, что он непоколебим.

Корт сбросил сорочку и оторвал рукава, вне себя от злобы, вожделения и безумного желания погрузиться в нее.

Ей не уйти. Он сильнее, крепче и легко ее одолеет. Поставит на колени. Она еще будет молить его о милости. Ей не удастся лягнуть его слишком больно или откатиться достаточно далеко, чтобы избежать хватки цепких рук.

Невзирая на сопротивление, он обвил рукавами ее щиколотки и привязал свободные концы к кроватным столбикам.

— Подонок! — прошипела она. — Что же ты медлишь? Возьми меня!

— О нет, моя обнаженная лань. Не выйдет! Это было бы слишком легко.

Он взял стоявший у окна маленький стул и сел так, чтобы лучше видеть ее.

— Как ты можешь вытворять такое?

— А что такого я вытворяю, маленькая лань? Всего лишь услаждаю взор соблазнительной наготой жены.

Она бессильно упала на перину, беспомощная, униженная, испытывая в этот момент лишь одно желание — умереть. Но тело не повиновалось. Не хотело оставаться спокойным и упрямо натягивало путы, удерживавшие ее ноги, словно бессознательно пытаясь ослабить узел и освободиться. Но вместо этого напряжение и злоба с каждой минутой все больше усиливались.

Дрю неестественно изогнулась и, откинув голову, монотонно повторяла:

— Будь ты проклят, будь проклят, будь проклят…

Никто и никогда так с ней не обращался. Жерар ни за что бы…

Он боролся с собой из последних сил, жадно вбирая взглядом покачивания бедер. Воображал, что лежит между этих ног, вонзаясь в это горячую плоть глубоко и мощно, утопая в ее любовных соках, взрываясь в долгожданной разрядке…

Корт не мог насытиться видом этого девственного тела, неожиданно обнаружившего собственный эротический ритм, именно такой, какой он видел в своих фантазиях.

Это его владения, и он здесь хозяин. Достаточно лишь снять брюки, оставшись обнаженным, погрузиться в ее извивающееся, мечущееся тело и унестись к сладостному забытью.

Но предвкушение лишь усиливает грядущее наслаждение. Это хорошо ему известно.

Корт медленно поднялся и шагнул к кровати.

— Ненавижу тебя!

— Что ж, вот твой первый урок, маленькая лань: я ненавижу, когда мне отказывают в том, чего мне хочется.

— Возьми все, — прошептала она, — только убирайся поскорее.

— Нет, жена, ты так и не поняла. Ты должна по доброй воле дать мне все, что хочу, когда бы и где бы я это ни потребовал. Итак, когда я впредь велю тебе раздвинуть ноги, ты ляжешь на кровать и разведешь свои бедра на всю ширину перины. Ясно?

— Я никогда…

Он поспешно закрыл ей рот ладонью.

— Вижу, тебе все еще нужно втолковывать, кто кому здесь обязан. Ты заметила, что я по доброте душевной предпочел закрыть глаза на тот факт, что ты не приподняла груди, как было сказано. Что же, оленей нужно приручать постепенно. У нас впереди много времени, Дрю. Не думал, что, заплатив столько денег за тебя, мне придется приложить еще немало трудов. Считал, что твоя благодарность уступит лишь всеобъемлющему желанию угодить мне. Но даю слово, Дрю, это время придет. Ты покоришься мне. И тогда будешь молить о каждой милости, каждой ласке.

— Никогда! — воскликнула она, пытаясь вырваться. — Никогда, никогда, никогда…

Корт безжалостно усмехнулся.

— Через час‑другой Эви освободит тебя, — объявил он. — А пока привыкай лежать в такой позе.

— Ненавижу! — упрямо повторила Дрю.