Сладкая жизнь - Анна Оранская

Она вдруг спохватилась, что уже минут десять так сидит, и вскочила, задев столик и окончательно расплескав кофе. Кинувшись поспешно в ванную, зачем-то протирая лицо тонизирующим лосьоном. Хватая какую-то пудру — мать, что ли, оставила, она сама пудрой не пользовалась. Разозлилась, что, как всегда, нет расчесок на полочке, поправила волосы руками и замерла, всматриваясь в собственное отражение — блестящие темные, почти черные глаза, раскрасневшиеся щеки, тонкие высокие дуги бровей, белые до голубизны зубы, крошечная родинка на левой щеке. Но она не увидела того, что видела в нем прежде, — заметных морщин от носа к губам, темноватых кругов под глазами, следов усталости. И сказала себе, что тоник помог, — да, может, еще и пудра.

Из ванной метнулась обратно в комнату, выкидывая из шкафа вещи, доставая джинсы с рубашкой, застиранные, белесо-голубые. Быстро натягивая их, все это время говоря себе, что не собирается спускаться вниз и что он и не приедет — она ведь понятно ему все объяснила. Быстро подкрасила губы привычной светло-розовой помадой — и, вернувшись к окну, увидела знакомую уже машину. А через секунду услышала звонок в дверь — наглый, короткий, уверенный, что на него среагируют немедленно.

Она вздрогнула, его услышав, замерла, испытав желание затаиться, спрятаться. Сделать как-то так, чтобы он решил, что ее нет, что она, допустим, уже куда-то ушла. Ей страшно было встречаться с ним после того, что было, — да она просто не могла допустить этого, потому что он был единственным мужчиной, который видел ее без одежды, при свете, который видел то, что потом увидела она, который с ней это делал — не считая, естественно, Сергея, который ее голой толком не видел никогда, ну, может, как-то частично, и то давно. А этот — этот видел ту ужасную картинку, которая потрясла ее больше всего остального.

Она до сих пор не могла вспоминать ее без содрогания — хотя и пыталась убеждать себя, что в ее возрасте вряд ли кто-то выглядит лучше. Что время безжалостно, что у нее есть другие достоинства. И может, она и свыклась бы с ней со временем — но был свидетель, который не знал о других достоинствах, который просто увидел это, и…

«Но ведь приехал? — спросила себя. Уже не вздрагивая при втором звонке. — Но ведь зачем-то приехал?..»

— Алла, я буду ждать в машине! — Он произнес это достаточно громко, чтобы она услышала, стоя в нескольких шагах от двери. И, подойдя на цыпочках поближе, аккуратно заглянула в глазок, убедившись что на площадке пусто. Быстро надев вместо тапок полусапожки и накинув поверх джинсовой рубашки полушубок, решительно открыла дверь.

Ей казалось, что одежда ее не защищает, что, глядя на нее, он видит ее голой. И потому, выйдя из подъезда и увидев его у машины, тут же ее заметившего, улыбнувшегося, с притворным восхищением покачавшего головой, шагнувшего навстречу, опустила глаза. И, сев в «мерседес», не могла заставить себя смотреть ему в лицо — глядела куда-то перед собой.

— Алла, ты…

— Как вы узнали мой номер телефона? — Она была жесткой, холодной, не собираясь больше покупаться на его улыбки, не желая выслушивать лживые комплименты, на которые у него каким-то образом после всего им увиденного хватало притворства. — Сначала объясните мне, как вы узнали мой номер телефона и на каком основании вы искали меня в институте, а потом приехали сюда. И что вам от меня надо — вы, кажется, получили все, что хотели…

— Алла, Алла. — Она видела краем глаза, что он продолжает улыбаться. — Я просто хотел отметить с тобой праздник. Я столько тебя вспоминал, все было так классно, ты такая женщина…

— Да, да, конечно. — Она скептически покачала головой, вкладывая в голос максимум сарказма, вдруг выпаливая идиотскую фразу, не успевая ее удержать: — Послушайте, я вам не проститутка, и если вам не с кем… не с кем отмечать праздник в вашем стиле… Если вам не с кем в данный момент… вступить в интимные отношения — то это не моя проблема. Я, знаете ли, не проститутка…

Она замерла, осознав, что сказала, чувствуя себя дурой. Думая, что он как-то заденет ее, скажет сейчас что-нибудь резкое или оскорбит полунамеком — «проститутки обычно помоложе» или «боюсь, что эта профессия не для вас», — и она выскочит из машины, и дома все воспоминания начнутся снова, и…

— Ну что за женщина, что за женщина! — Он произнес это весело и одновременно мелодраматично, разводя руки, поднимая вверх голову, как бы спрашивая ответа у высших сил. — Я ищу ее по всей Москве, я плачу кучу денег, чтобы узнать ее фамилию и телефон, я приезжаю к ней, говорю, что она прекрасно выглядит, что мне очень понравилось то, что у нас с ней было, что она фантастична в постели, что я хочу отметить с ней праздник. Что я хочу ее еще. А она…

Она растерялась, и потому в интонацию прокралась обида.

— Разумеется — поэтому вы и пропали на пять дней, именно поэтому, правда?

— Алла, раз ты помнишь, сколько прошло дней, значит, не все потеряно! — Он произнес это с наглым торжеством, тут же посерьезнев. — Шутка. У меня были проблемы, серьезные, — все из-за этой истории, благодаря которой мы и познакомились. Меня просто не было в Москве, а как приехал — сразу к тебе. А тот, который позвонил тогда и нам помешал, — его убить мало за то, что он сделал. Знаешь, у меня такое ощущение, словно в ресторане принесли какой-то деликатес — а только откусил маленький кусочек и отвлекся на секунду, тут же кто-то его и спер. Аппетит жуткий — а ничего другого есть уже не могу, хочу только его. Понимаешь?

Она покраснела сильно, отвернулась к окну, пряча румянец на щеках. Он говорил совсем не то, чего она ожидала, и… и зачем ему врать, если он, вне всякого сомнения, может найти себе кого угодно? Если даже Ольга говорит, что от него в восторге…

— И что я должна понять? — спросила, словно желая, чтобы он повторил уже сказанное. Злясь на себя за такие вопросы — но как-то не очень злясь.

— Ты должна понять, что ты мне очень нравишься, что я тебя очень хочу… — Его рука вдруг провела по ее волосам, по щеке, скользнула под полушубок, задержавшись на груди, сползая с бедра на колено. — Ты должна понять, что мне очень понравилось то, что было, и как мы это делали — и я хочу, чтобы это было еще. Долго, по-разному, чтобы никто не мешал. Я даже номер в отеле заказал на сегодняшнюю ночь…

Она дернулась в сторону, но не сразу — не дернулась даже, просто отодвинулась на дальний край сиденья, не сбрасывая его руку.

— И это все? — спросила наконец, посмотрев ему прямо в глаза и отворачиваясь, услышав:

— А разве этого мало?

Как-то странно так все было внутри — она слышала не то, чего ждала, и говорила не то, что хотела. И его слова, как и раньше, гипнотизировали ее, внушая ненужные, опасные мысли. И что самое главное, перекрашивали те черные воспоминания в яркие, сочные цвета — заставляя подумать, что, может, они и в самом деле были такими изначально, просто она от волнения стала дальтоником.

— Мое мнение вас, конечно, не интересует… — В голосе уже не было ни сарказма, ни жесткости, только какая-то вялая язвительность.

— Разве тебе не понравилось?

Ей нечего было ответить на это — потому что на этот вопрос не было ответа. Все ломалось — все, что она выстроила до того, как он позвонил, все выводы, умозаключения, решения. Но ведь и он отчасти виноват был в том, что ей пришлось пережить, и она попыталась собрать воедино весь негатив.

— Вы не имели права приезжать ко мне на работу. Равно как и звонить мне домой. И я очень прошу вас забыть мой телефон. И перестать меня преследовать. И компрометировать меня и в институте, и дома. И пока вы мне не скажете, как вы узнали мой телефон… Да и вообще, о чем вы говорите? Какой праздник, какая гостиница на ночь? Я замужем, вы понимаете — за-му-жем. И я люблю своего мужа и люблю свою семью. Вы звоните в мою дверь — а если бы у меня дома был муж, в каком положении я бы оказалась? В общем, если вы не перестанете меня преследовать, я… Вы вообще знаете, кто мой муж?

Она вдруг представила, что он, естественно, спросит «кто?», и она скажет ему гордо, и он побледнеет, и завянет сразу, и…

— Андреев Сергей Федорович, генерал ФСБ, год рождения — 1953-й. Жена — Андреева Алла Михайловна. Домашний адрес и телефон могу не называть?

Он не красовался, он говорил спокойно и чуть устало, словно ничего такого в этом не было — но это не укладывалось в ее голове, и он, видно, это понял.

— И вас это не пугает? — все, что смогла произнести, по-прежнему ничего не понимая. — Не пугает?

— Ну а почему это должно меня пугать? — Он улыбнулся мягко. — Я ведь хочу тебя — при чем тут твой муж? И, Алла, я ни в коей мере не вторгаюсь в твою жизнь, просто подумал, вдруг у тебя нет никакого мужа. Ну вот и навел справки — сейчас все можно узнать, были бы деньги. И признаться, ужасно огорчился, что ты на самом деле замужем. Да, мне еще сказали, что муж твой сейчас в командировке, и я подумал, что… В общем, я снял номер на ночь в отеле — на всякий случай. Но если тебе не понравилось, давай просто где-нибудь посидим. А потом я отвезу тебя домой. Где хочешь — клуб, ресторан, можем в казино сходить. Ты была в казино? Нет?! Тогда надо ехать — новичкам везет, прикинь, сколько наиграем!