Королевский долг - Пол Баррел

Я сам почувствовал, как робко это сказал. Лицо его побагровело.

— Зачем?! — взревел он.

— Но ведь вы действительно уехали, Ваше Высочество.

Из багрового лицо его сделалось ярко-пурпурным.

— А не говорил ли ты ей, кто звонил вчера вечером?

— Я сказал, что звонил мистер Уорд и что вас не было, таким образом, подтверждая, что говорю правду, — ответил я.

Принц не поверил. Мы оба понимали, как глупо это звучит.

— Да почему, черт возьми, ты не ответил, что просто не можешь меня найти?!

Что-то заставляло меня не сдаваться. Я ведь не Майкл Фосетт. И не Ричард Айлард. Я не из той шайки, что охотно покрывает его похождения.

— Вы хотите, чтобы я лгал, Ваше Высочество? Словно не ожидая столь безрассудного вопроса от слуги, он взорвался:

— Да, да, хочу!

От его крика задрожали картины на стенах.

В порыве гнева он схватил со стола книгу и швырнул ею в меня. Не попал, да, впрочем, он и не целился. Он не хотел ударить меня, просто кинул со злости. Вообще-то, за принцем Чарльзом водится привычка швырять предметы, когда он выходит из себя. Книга упала на пол.

— Да! Я принц Уэльский, — завопил он, топнув ногой для пущей важности, — и буду королем! Вот так! Да!

Я не осмелился спросить, не нужно ли ему что-нибудь еще. Я стремительно вышел. В полном ошеломлении. Хотя я много слышал о его вспыльчивости, но до сих пор не имел счастья испытать ее на себе. В буфетной я схватил стул, сел и, обхватив голову руками, стал ругать себя за собственную глупость.

Минуты ползли, как вдруг в деревянный ящичек опустился красный диск с надписью. Сцена вторая.

Открыв дверь, я неуклюже вошел. Мне предстала совсем иная картина. Гнев принца прошел, теперь он сидел за столом. Казалось, он не знал, куда спрятаться, хотя это скорее мне следовало смущаться. Видно было, что он ужасно раскаивается.

— Пол, мне так жаль. Я вовсе не хотел на тебя кричать. Прошу прощения.

На полу, с раскрытыми страницами, лежала книга, которой принц швырнул в меня. Я нагнулся, поднял ее, положил обратно в стопку и проговорил:

— На ком же вам еще срывать досаду, как не на мне, Ваше Высочество?

Принц вернулся в кресло, такой несчастный, будто гнев высосал все его силы. Кивнул, давая знак удалиться. Мне хотелось убедить принца, что все в порядке, но я знал: это далеко не так. Оба мы были не правы, но вернуть уже ничего нельзя.

Работа на два фронта перестала быть лишь психологической дилеммой. Я попал под перекрестный огонь: оба — и принц и принцесса — требовали от слуг стопроцентной преданности, между тем как угодить можно только одному. Сам-то я знал, кому я предан в душе. Но я не мог рассказать об этом Марии. Ей так нравилась наша жизнь в поместье.

Книга «Правдивая история Дианы» вышла 16 июня 1992 года. Приехав в Аскот, принцесса выглядела очень самоуверенно. Зная, что все взгляды устремлены на нее, она, уже многоопытная светская львица, не подавала и виду, С опаской вошла она в королевскую ложу с черного хода. Там она впервые осознала, какой ущерб нанесла книга. По словам принцессы, она почувствовала отчуждение остальных членов семьи, в разговорах появилась холодность и неловкость. Она старалась изо всех сил. Оглядывая зал, принцесса увидела Эндрю и Камиллу Паркер Боулз, те смеялись, так и сияя супружеским счастьем. Потом она заметила принцессу Анну, стоящую перед объективами вместе с Эндрю Паркер Боулзом — ее старым другом. Ей было неприятно видеть свою золовку, льнущую к мужу любовницы своего брата; именно в этом крылся корень несчастья принцессы.

Немного спустя принцесса Анна облегчила горе Дианы. Просто отвела ее в сторону и сказала несколько теплых слов.

В 1992 году, вскоре после развода с капитаном Марком Филлипсом, принцесса Анна влюбилась в Тима Лоуренса. Ожидалась новая королевская свадьба. В прессе сообщалось, что Диана проигнорировала принцессу Анну, не придя к ней на свадьбу, но это было не так. Принцесса Анна сама предложила Диане отклонить приглашение. Она чувствовала себя виноватой за то, что влюбилась, когда у принца и принцессы все было не так гладко. Слова золовки: «Многие в нашей семье молятся за тебя» — приободрили принцессу. Принцесса Анна понимала, что Диане может быть больно присутствовать на церемонии, и Диана приняла ее сочувствие. Она не пришла, зная, что принцесса Анна дала на это свое королевское согласие.

За приемом в Аскоте последовала наспех организованная в Виндзорском дворце встреча, на которой присутствовали герцог Эдинбургский, а также принцесса и принц Уэльские. Царила напряженная атмосфера, но заседавшие обменивались искренними, откровенными мнениями. Принцесса рассказывала мне:

— Мама расстроилась, выслушав меня. По-моему, она от всего этого даже постарела, я ведь постоянно изливаю ей свои горести.

В Виндзоре принц Филипп дал понять, что все очень расстроены из-за несправедливых высказываний в книге Мортона. Он же сообщил принцессе, будто все подозревают, что она имела отношение к появлению этой книги. Принцесса отрицала, что сотрудничала с автором. Я искренне верю, что принцессу саму пугали масштабы того, во что она впуталась.

— После выхода книги жизнь моя стала невыносима. Только благодаря друзьям я сумела пройти через это, — говорила принцесса. Брак опустошал и раздражал ее, к тому же она горевала по отцу, поэтому и поступала опрометчиво, необдуманно, а еще ее приводили в замешательство обвинения родственников. Дав понять друзьям, что она сама — жертва, Диана замкнулась в себе. Таким образом, принцесса пресекала как любую возможность примирения, так и малейшую надежду на то, что принц Чарльз изменится.

Впоследствии она попыталась сломать эту ситуацию вопреки собственному здравому смыслу, и это толкнуло ее в другую гибельную крайность — к съемке в программе «Панорама» на Би-би-си три года спустя. В обоих случаях она хотела, чтобы все узнали правду, но на самом деле — взывала о помощи, надеясь завоевать симпатию и таким образом спастись. Но никто, а главное — принц Чарльз, понимания которого она ждала больше всего, не желал ей помочь. И тем не менее она любила его. В глазах принцессы, часто не замечавшей обратную сторону медали, Чарльз бросал ее ради Камиллы Паркер Боулз.

Даже осознавая собственную неправоту, принцесса продолжала бороться, она не выносила несправедливости. Она объясняла королеве и принцу Филиппу, что пыталась терпеливо относиться к мужу, но, натолкнувшись на каменную стену непонимания, решила, что расстаться, к сожалению, необходимо. Расстаться по-королевски. Не разводясь. Принцессе хотелось свободы без разрыва брачных уз.

Королева и принц Филипп не одобряли идею разрыва. И принца и принцессу просили пойти на компромисс, быть менее эгоистичными, постараться преодолеть трудности ради непоколебимости монархии, ради детей, ради страны и народа. На встрече в Виндзоре принцесса ясно дала понять принцу Чарльзу свое отвращение к Камилле Паркер Боулз. Потом она признавалась, что возможность открыто выражать чувства при родственниках приносила ей огромное облегчение: