Покажи мне любовь (СИ) - Князева Марина

В любви маленькой, капризной, избалованной, но очень сильной, смелой, упертой и невероятно красивой девушки. Кати Тороповой.

Матвей прижал меня к себе так крепко, что у меня не осталось больше сомнений в его словах. Кажется, красавчик и любимец девчонок влюбился по-настоящему. В меня.

- Матвей, я тебя люблю, - мое сердце стучало громко и порывисто, хотя голос прозвучал довольно спокойно. - Очень сильно люблю и у меня даже в мыслях нет бросить тебя и уйти. Мне проще универ бросить, чем тебя.

Я знала, что сравнение так себе, но и Матвей знал, как дорого мне обошлось мое обучение. Улучив момент, я вывалила ему новость, о том, что отец все знает и я уже давно не скрываюсь. Я думала, Матвей обидится или разозлится. Но вместо этого он прижал меня еще крепче в себе.

- Бааарби, - протянул он, довольно усмехаясь. - Я очень рад за тебя! И поэтому никаких жертв! И мне если что, очень приятно, что я теперь у тебя на первом месте, но давай обойдемся без них. Мне так много хочется тебе рассказать и показать, что я с ума схожу от нетерпения. А еще не хочу тебя никуда отпускать. Ни на секунду. Я слишком соскучился и мне тебя всегда было так мало.

Его слова проливались бальзамом на мою душу. И мне хотелось слушать его без остановки. Наверное, я до сих пор не верила до конца, что мои чувства взаимны.

- Не отпускай меня, - прошептала ему в шею.

- Ни за что!

- Даже если со мной будет трудно?

- Даже если будет трудно!

- И даже если мои родственники будут против нас?

Этот камень тяжким грузом тянул меня вниз. Мой брат еще вчера избил Матвея, а мой папа не так давно не совсем лестно отзывался о нем, давая четко понять, что он не особо рад моим чувствам к Соколову.

- Не переживай, - Матвей нежно осыпал мой висок легкими невесомыми поцелуями, заставляя меня все больше тонуть в его чувствах. - Влада я беру на себя. Конечно, он еще тот упертый баран и мы с ним не раз пободаемся, но обещаю, что он все поймет и примет наши отношения, еще и благословит нас.

- А мой папа?

- А что твой папа?

- Он говорит не очень хорошие слова о тебе и считает, что ты моя блажь, которая пройдет. И думаю, он будет не очень рад нашим официальным отношениям, - я застонала и снова вцепилась в футболку Матвея.

Матвей молчал. Я чувствовала, что он был напряжен. Но промолчать не могла.

Я ради Соколова была готова на все. И должна была быть уверена, что и он тоже. Если его испугает мой отец и он будет не готов к борьбе с ним, то все сказанные ранее слова не имеют никакого значения. Мой отец в любой момент сотрет и его, и меня в порошок.

Матвей словно почувствовал мою тревогу и сомнения. Он аккуратно приподнял меня и сел на диване, заставляя меня тоже сесть и посмотреть ему в глаза. В комнате предрассветные сумерки уже почти рассеялись и его лицо теперь можно было разглядеть еще отчетливее.

Мой брат постарался на славу. Синяк под глазом стал еще больше, и еще ярче, а разбитая губа опухла, и если бы не запекшаяся на ней кровь, то без труда можно было бы поверить, что Соколов накачал ее тем самым ботоксом, о котором грезили сотни девчонок. На его носу теперь можно было разглядеть пластырь телесного цвета, который я сразу не заметила.

- Он сломал тебе его? Да? - протянула свою ладонь к его лицу, но не смогла дотронуться, боясь причинить ему хоть какую-то боль своим прикосновением и безвольно опустила руку.

- Кать! Вот только не надо сейчас переживать. У меня все нормально. Я уже съездил в травму и подлечил себя. Жить буду. Просто выгляжу не очень презентабельно. - Матвей обхватил мое запястье и притянул к своему рту, обжигая мою кожу горячим дыханием. -Лучше мне скажи, только хорошо подумай. Потому что назад дороги не будет. Я готов за тебя бороться. И не боюсь никого, но я должен знать, что я действительно тебе нужен. Что твои чувства действительно не блажь. Что они настоящие! У меня нет столько денег, сколько у твоей семьи, но отдых за границей, отдельную квартиру в хорошем районе, салоны красоты и новые платьица я могу себе позволить. Я не беден, как церковная мышь, но если вдруг тебе нужно больше в материальном плане, то лучше не стоит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Голос Матвея надломился, а мне захотелось рассмеяться. В меня кроме него никто никогда не верил. Никто не слышал. Матвей стал частью меня, и я, как никогда понимала, что он -дороже всего на свете. И я ничем и никем не смогу заменить его.

- Я люблю тебя, - прошептала на одном вдохе я, - я готова пойти ради нас против своей семьи. Я готова жить с тобой хоть на улице. Только не оставляй меня!

- Это хорошо, Барби! - Матвей притянул меня за шею к своей груди. - Но думаю нам не придется идти против твоей семьи. Немного повоевать - да. Не более. Выстоять мы сможем только вместе. По-другому никак. И они примут нас, поймут и примут. А оставить тебя я не смогу! Я же дышу тобой...

Я всхлипнула. Не знаю от счастья, не знаю от слишком волнующих слов Матвея. А он тем временем развернул меня спиной к себе. Я попыталась сопротивляться, но он обхватил меня руками, заставляя послушно замереть в своих объятиях.

- Тсссс, маленькая. Я так соскучился и так хочу тебя поцеловать, что едва сдерживаюсь. Но мое лицо - это просто котлета. Действие анальгетиков заканчивается, и я уже не такой смельчак. Поэтому просто посиди со мной.

- Тебе больно? Да?

- Не до такой степени чтобы отпустить тебя и отказаться от твоего присутствия!

Мне было хорошо рядом с Матвеем. Но переживания за его состояние не давали мне успокоиться окончательно.

- Может я могу чем-то помочь? - прошептала, чувствуя, как его дыхание обжигает мой затылок.

Матвей вздохнул, но потом все же попросил:

- Пару таблеток обезболивающего. В аптечке.

Меня не нужно было просить дважды. Я рванула за лекарством так, словно от этого зависела моя жизнь. Благо я довольно много времени провела у Соколова в квартире, и найти аптечку мне не составило труда.

Матвей закинул таблетки в рот, запил их водой, принесенной мной и свалился на диван.

- Иди сюда, - Соколов похлопал по дивану рядом с собой.

После наших признаний я больше не видела смысла строить из себя скромницу, поэтому с удовольствием вернулась к нему в объятия. Его руки снова прижали меня к себе. Моя обнаженная спина в платье, которое я так и не успела ни купить, ни вернуть, ни снять была прижата к его футболке, но мне казалось, что ткани между нами не было. Было невозможно жарко. Я смело повернулась к Матвею и спросила:

- А можно я буду тебя целовать? Ты ничего не делай! Я сама! - на что Матвей вздернул удивленно брови. - Я просто тоже соскучилась.

- Ты уверена?

- Да. Только я. У меня совсем мало опыта. И я не знаю, как.

- Вот это вообще не вопрос, - Соколов довольно улыбнулся, - я покажу тебе, все что нужно .

От его тихого шепота по всему телу побежали мурашки, голова закружилась, и чтобы хоть немного отвлечься от это дурмана, я тихо спросила:

- И любовь покажешь?

- Любовь? Показать? - Матвей был удивлен.

- Да, Соколов! Покажи мне любовь!

Он долго молчал, изучая мое лицо, а потом сипло произнес:

- Не могу...

Теперь настала моя очередь удивляться. Я приподнялась на локтях и теперь наши лица разделяли несколько сантиметров. Неприятный холодок начал покалывать кончики моих пальцев, но, к счастью, не успел захватить меня в свой плен полностью, так как был разрушен довольным тягучим голосом парня напротив:

- Это невозможно сделать за пару часов, и даже за пару дней или недель. Чтобы увидеть мою любовь, тебе как минимум нужно выйти за меня замуж, родить двоих, может быть, троих детей и прожить со мной много-много счастливых лет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Осознав произнесенные Матвеем слова, я облегченно выдохнула, а потом откинувшись на диван, заливисто рассмеялась:

- Это самое не романтичное предложение руки и сердца из всех сделанных предложений в мире!

- Ээээ... За то уверен, беспроигрышное!

- Я согласна на все!