Черная роза - Наталья Солнцева

Все это он старательно объяснял Никите, когда они собрались в Коломну. Женщин решили не посвящать в подробности. В большей степени это касалось Валерии. Никита рассчитывал на помощь Элины, поэтому ей пришлось кое-что рассказать.

Приехав из Харькова, остановились у Никиты, на Семеновской, в московской квартире его матери, просторной и гулкой. В комнатах были высоченные потолки, газовые печи и фигурный паркет. В широких и длинных коридорах тускло горели бра из старинной бронзы. Большая кухня, с круглым столом посередине и фикусом в углу, поражала чистотой и уютом. Из окон виднелась часть набережной Москвы-реки.

– Как красиво! – восхищалась Элина.

Валерия приняла ванну и отправилась спать, а мужчины проговорили до утра. Элина была с ними, варила кофе, слушала и любовалась видом ночной Москвы, низкими звездами, и сиреневатым свечением снега в свете фонарей.

– Ты можешь уловить мысли людей, которые находятся в Коломне, вот в этом доме? – спросил ее Вадим, показывая фотографии, сделанные им на всякий случай перед отъездом.

– А это далеко?

Он кивнул.

– Расстояние приличное.

– Наверное, нет, – пожала плечами девушка. – Когда далеко, у меня это не получается.

– А ты сосредоточься, напрягись… – посоветовал Никита.

– Кто там живет?

– Бабка, – что-то вроде прислуги, – и рыжий старик, хозяин дома.

Элина закрыла глаза и замерла, направив поток внимания на коломенский дом и его жильцов. Мужчины с нетерпением ожидали ее ответа.

Наконец, она вздохнула и открыла глаза.

– Не получается! Может, они уже спят?

– Конечно! – обрадовался такому объяснению Никита. Оно было гораздо предпочтительнее, чем признание своего бессилия. – Мы просто забыли, который час!

– Постойте… – Элина насторожилась, прислушиваясь к чему-то, доступному только ее восприятиям. – Кажется, старик курит…

То, что она хотела достичь усилием, пришло как бы само собой, когда она перестала беспокоиться о своей способности улавливать мысли и настроения других.

– А о чем он думает? – спросил Вадим.

Вся эта затея с чтением мыслей на расстоянии казалась ему, мягко говоря, ерундой.

– Ни о чем… или о дыме, запахе табака…

– И все?

Элина виновато кивнула. Она действительно ничего больше не почувствовала.

– Ладно, – махнул рукой Никита. – Завтра все равно надо ехать! Там на месте виднее будет.

Теперь, погружаясь в дрему от монотонного перестука колес электропоезда, он вспоминал ночной разговор. Вадим ехал в другом вагоне, – так они договорились. Во всем, что касалось «конспирации», Никита целиком и полностью полагался на друга. Авторитет Вадима в таких вопросах был непререкаем.

Раннее утро в Коломне было розовым и холодным. Морозная дымка стояла над белыми садами, старыми крепостными стенами, высокой церковной колокольней. Над домами клубились дымы, за окнами на подоконниках зеленели цветы в горшках, горел свет за покрытыми инеем стеклами.

Никита шел по узкой, протоптанной в снегу тропинке, стараясь не отстать от Вадима. Они договорились не только ехать порознь, но и к дому идти таким же образом. Глухая улочка шла под уклон, все больше напоминая мещанскую окраину уездного российского городка, – деревянные дома с резными наличниками, ставнями и палисадниками во дворах; к покосившимся заборам тулились рябиновые деревья с остатками красных ягод, кусты сирени и шиповника утопали в снежных сугробах. Воздух был острым, с привкусом дыма и перегоревшего угля, который рассыпали на скользкой дорожке.

Дом со склепом стоял чуть в стороне, в зарослях дикого сада. Вадим едва заметно подал другу знак рукой, чтобы тот обошел забор сзади, со стороны высоких лип и тополей. За их толстыми стволами было очень удобно скрытно наблюдать за домом. Крыша его, недавно перекрытая и покрашенная в одинаковый цвет со ставнями и крыльцом, ярко выделялась на фоне бледного неба, забор блестел свежим деревом, из трубы вился сизоватый дымок.

– Печку топят, – шепнул Вадим, доставая из сумки бинокль. – Черт! Окна позанавесили, как будто воздушная тревога! – возмутился он. – Ничего не видно.

– Они в такое время оба дома? – спросил Никита. – И хозяин, и экономка?

– Экономка! – фыркнул Вадим. – Обычная бабка-пенсионерка, которая ведет хозяйство. Если не пошла на рынок, то дома.

– А что она обычно покупает?

– Хороший вопрос… – пробормотал Вадим, не отрываясь от бинокля. – Я и сам был немало удивлен. Пиво покупает, самое дорогое, коньяк, сыр, шоколад, кофе самый крутой, свежее мясо, орехи, изюм, специи разные экзотические, финики в сахаре, пастилу и прочие сладости. Интересный набор…

– Да уж, – согласился Никита. – Ты что-нибудь видишь?

– Абсолютно ничего! Шторы плотно задернуты…

Никита все больше убеждался в том, что хозяин коломенского дома именно тот, о ком он думает. Тщедушное тело и изможденный вид – обманка, на которую клюют неопытные наблюдатели. Нужно сосредоточиться и проникнуть мысленным взором сквозь толстые стены… Вадим подстрахует, если что.

– Опусти свой бинокль, – сказал он, начиная сосредотачиваться. – И стой молча, не отвлекай меня.

– Ладно! – усмехнулся Вадим. – Хотя по мне, – лучше хозяина с бабкой этой из дома выманить, залезть внутрь и рассмотреть там все как следует. Оно и привычней, и надежней!

Никита не стал спорить, он просто закрыл глаза и сразу очутился в темном коридоре, теплом и пыльном, с мягким ковром на полу. Сильно пахло благовониями, табаком, кофе и еще чем-то сладковатым, дурманным. Чувствовалось притяжение камня, его горячая, красная аура, наполняющая дом. Рубин здесь! Теперь все сомнения отпали!

Никите казалось, что камень сам ведет его к своему вынужденному укрытию, источая флюиды Силы, которые невозможно спутать ни с чем другим. Итак, где же он?

Рыжий хозяин производил отталкивающее впечатление. Он сидел на огромном мягком диване, окруженный со всех сторон подушками из красного бархата и курил. Его короткие ножки не доставали до пола, а глазки, – Никита готов был поклясться в этом, – злобно сверкали в полутьме. На низком индийском или арабском столике горела свеча в серебряном подсвечнике и стоял старинный кальян,[32] – сантиметров семьдесят высотой, сделанный из драгоценных пород дерева, слоновой кости и покрытый у основания и вверху золотым листом. На золоте переливались в свете пламени не тускнеющие эмали и цветочный орнамент, сверкали цепочки, а внутри одного из медальонов вилась арабская надпись «О, Али! Вразуми меня»…

– Рубин находится внутри кальяна, в резервуаре для воды! – понял Никита совершенно отчетливо, как будто бы увидел камень, свет которого делал воду алой, как кровь.

Ардалион Брониславович не изменил себе, – расстаться с рубином он не смог, и в то же самое время, серьга должна быть надежно спрятана. Рыжий неплохо справился с этой неразрешимой задачей. Он всегда любил головоломные сюжеты, обильно сдобренные изощренной жестокостью. Красное, – бархат, розы, вино, закат, рубины, кровь… – вот что будоражило сонное воображение милейшего де Бриссона! Забавный… Никогда не знаешь, чего от него ожидать!

– Ну, как? – поинтересовался Вадим, изрядно замерзший. – Нашел, что искал?

– Подожди! Надо быть уверенным на все сто пятьдесят процентов!

– А на сто – недостаточно?

– С таким экземпляром, как Ардалион Брониславович? Совершенно недостаточно! Здесь надо иметь изрядный запас прочности! Ты просто не знаешь, с кем имеешь дело, Вадик…

Прошло уже больше двух часов, как они стояли здесь. Никита не замечал холода, чего нельзя было сказать о Вадиме. Морозный воздух проникал под его куртку, и ноги тоже замерзли.

– Рубин в кальяне! – уверенно сказал Никита, в очередной раз мысленно проверив это данное. – От него идет розовое сияние, которое видно даже в темноте.

Вадим неопределенно хмыкнул. Ему хотелось есть, да и выпить не помешало бы. Как можно, не входя в дом, обнаружить там камень, было ему непонятно. Самые надежные сведения, – те, которые подкреплены реальными ощущениями: посмотреть своими глазами, пощупать, понюхать, наконец. Но…Никите виднее. Они с Элиной пользуются странными методами. Не в этом дело! Главное, чтобы все получилось, как задумано!

– Старик куда-нибудь ходит? – спросил Никита.

– Редко, но бывает! – ответил Вадим. – Пару раз в Москву ездил, да и по Коломне гуляет. В церковь, например, ходил!

– Да? И что он там делал?

– Уставился на иконостас, как очумелый, – полдня простоял! А глазки так и сверкали! Мне даже показалось… что он облизывается.

Вадим хихикнул, а Никита, напротив, отнесся к его словам очень серьезно.

– Сможешь проникнуть в дом?

– Обижаешь! – шутливо ответил Вадим. – И проникнуть, и взять камень. Ты ведь об этом хочешь меня попросить?