Ловец Видений (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич

– Ты всё равно не можешь подойти к каждому в его сне, – тихо ответил Григ.

– Да. И поэтому я выбрал тебя, Григ. Каждая секунда нашего разговора оплачена смертью ребёнка. Понимаешь?

Григ будто задохнулся. Замотал головой.

Ганс грустно смотрел на него.

– Я… я быстро… – прошептал Григ.

– Не спеши. Есть разговоры, в которых нельзя спешить, даже если цена высока. Я отвечу на все твои вопросы.

– Кто был автор Книги? – спросил Григ.

– Его звали Говард, – легко ответил Ганс. Улыбнулся. – Хороший мальчишка. Дети нечасто осознают Сны, но он, мне кажется, поверил в них с младенчества. Я ему немного помогал, но он и сам был силён. Верил в Сны и они отвечали ему тем же.

– Спираль Снов существует?

– Конечно.

– А все эти… опасности? Монстры и чудовища извне Города?

– Говард был уверен, – кивнул Ганс.

– Что с ним стало? Где он сейчас?

Ганс молчал.

– Он же был Снотворцем… – прошептал Григ.

– Не знаю, Григ. Он просто исчез. Последние годы он отстранился от всех нас, но… Понимаешь, он же был Сноходец. Но когда принёс в Город Спираль Снов, то стал сильнее всех нас. Стал не просто Снотворцем, стал практически демиургом. Построил свой Чёрный Замок. А потом исчез.

– Кто такой Август-Роберт-Кларк?

– Симулякр, которого он создал. Как я понимаю, он единственный, способный противостоять тёмным желаниям Великого Артефакта. Таким уж сделан.

– И он каждый раз отправляется со Спиралью в ваши походы?

– Первые четыре и последние пять раз – да. Мы использовали и детей-Сноходцев, но это плохо для них кончалось. Артефакт разъедает даже самые чистые души.

– Михаил говорил, что это был четвёртый поход, – прошептал Григ. – А Джон сказал, что седьмой…

– Их было больше двух десятков, – улыбнулся Ганс. – Первый раз мы шли с Августом-Робертом вдвоём…

– А… – замялся Григ.

– Джона тогда тут ещё не было. Я хотел отнести Спираль обратно в разрушенный город, где Говард её добыл.

– И что…

– Нас сожрали монстры по дороге. Но я возродился в Городе. После этого понял, что сильнее, чем думал… но недостаточно силён для такого пути.

Григ досадливо стукнул кулачком по полу. Ганс, при всех его странностях, был старым, опытным и сильным Снотворцем. И его хватило лишь на одну попытку.

– Ганс, мне нужно найти Августа-Роберта.

– Зачем?

– Я говорил с Марией из Библиотеки, – признался Григ. – Она считает, что мальчик – не только носитель Артефакта. Он ещё и ключ к управлению им. Может уничтожить или подчинить Спираль Снов. Мария собирается рассказать это Снотворцам.

Ганс нахмурился:

– Никогда бы такого не подумал. Он, конечно, не так прост, но…

– Ганс, помоги мне его найти, – взмолился Григ. – У нас вроде как неплохие с ним отношения. Я попытаюсь поговорить, помочь. Не хочется, чтобы Снотворцы его разобрали и овладели Спиралью.

– Ты просишь помощи, потому что тебе жалко мальчика-симулякра? – спросил Ганс. – Или потому, что боишься за Спираль и Страну Снов?

– И то, и другое, – признался Григ.

– Не люблю я такую двойственность мотиваций… – вздохнул Ганс. – Ладно. Но ты будешь мне обязан…

Он прикрыл глаза и замолчал.

Григ терпеливо ждал.

Что он сейчас делает, долговязый чудак? Носится вместе с ветром над просторами Детской Площадки, заглядывая в лица? Перескакивает из разума в разум, будто бегущая по бенгальскому огню искра? Расспрашивает других Снотворцев?

Как можно за минуты и секунды проверить сотни миллионов?

Ну а как можно знать с точностью до человека, сколько здесь детей, и кто из них в опасности?

Наверное, надо стать Снотворцем, чтобы это понимать.

Ганс открыл глаза.

– Мне очень жаль, Григ. Августа-Роберта-Кларка нет на Детской Площадке. Последний раз его видели тут три дня назад.

– Так где же он?

– В других частях Города. На Пустошах. На Просторах. Где угодно. Но я бы начал с кварталов Бесконечной Войны и Телесной Радости.

– То есть рядом с Чёрным Замком, – кивнул Григ. – Хорошо… спасибо! Спасибо вам!

Но Ганс ещё медлил. Смотрел на собак.

Григ сглотнул.

– Я не могу отнять у тебя то, что принадлежит тебе и только тебе, – сказал Ганс. – Но… есть одна девочка. Хорошая, храбрая девочка. Она мечтала стать бьюти-блогером, я плохо понимаю, что это, но, наверное, что-то хорошее и важное. Ей осталось жить меньше месяца. Сон – единственная её радость. И она мечтает о собаке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Здесь полно собак! – взмолился Григ.

– Ты же знаешь разницу между рельефом и симулякром.

– Месяц? – спросил Григ, помолчав.

– Да. Увы.

– Только если кто-то сам согласится, – сказал Григ.

Терьер поднялся, подошёл и лизнул его в нос.

– Я тебя не отдаю насовсем, – твёрдо сказал Григ. – Только на месяц.

Взгляд собаки сказал ему, что месяц – это целая вечность, причём тридцать раз подряд. Но терьер ещё раз лизнул его и подошёл к Гансу.

– Если Август-Роберт-Кларк появится в детских снах, я немедленно тебе сообщу, – пообещал Ганс. – В тебе достаточно много от ребёнка, чтобы я смог послать весть.

Он исчез – вместе с белым терьером.

– Девочка, которая умирает и мечтает о собаке… – вздохнул Григ. – Слушайте, я не мог отказать!

Такса забралась к нему на колени, а мастиф опустил огромную голову на Грига и вздохнул. Сейчас, в теле ребёнка, Григ был меньше его раза в три.

– Фу, ты меня сейчас придавишь! – возмутился Григ.

Но ему стало светло от того, что его понимают.

Есть, вероятно, люди, которые любят войну, и она им даже снится. Не армия, как таковая, в любви к армейскому распорядку, строгости, чеканному шагу парадных войск и грохоту боевых машин ничего предосудительного нет. Для детей и женщин – так вообще обычный сон. Говорят, что в девятнадцатом веке существовал даже особый квартал – Парадный, где непрерывно маршировали бравые солдаты, а девицы махали им из окна, посылали воздушные поцелуйчики, потом принимали на постой – и со сладострастными стонами предавались любви.

Но Первая Мировая поменяла сознание и мужчинам, и женщинам. Война из благородного кровавого ремесла превратилась в грязную кровавую свару. Никто больше не восхищался расфуфыренными польскими гусарами, галантными французскими солдатами, дисциплинированным прусским воинством и отважными русскими казаками. Война перестала притворяться и стала тем, чем она на самом деле была всегда.

Некоторым она всё же нравится, но Григ к их числу не относился.

Поэтому, здраво рассудив, что квартал Телесной Радости – последнее место, где стоит искать симулякра, обреченного быть вечным мальчиком, и не испытывая восторга от мысли о Вечной Войне, Григ отправился напрямик к Чёрному Замку.

Просто чтобы посмотреть, что там и как.

Где-то в глубине души, впрочем, он ощущал стыдную мыслишку: ему хотелось увидеть циклопическое сооружение из белого камня, вновь почувствовать тот спокойный восторг, который он уже однажды испытал.

О нет, нет! Он не собирался поддаваться искушению.

Тем более, краб-строитель как-то уж очень нехорошо за ним гнался. А ведь тогда Григ искренне собирался помочь в завершении строительства и был готов притащить к Замку несчастного Августа-Роберта.

…С собаками идти было веселее. Мастиф шагал впереди, покровительственно поглядывая на мелких простецов, такса семенила у него под брюхом. Вряд ли в целях безопасности – у неё было самомнение, достойное Креча. Скорее уж такса охраняла мастифа снизу.

Григ знал, куда идти и не хотел мешкать. Детская Площадка проносилась мимо – смех, слёзы, сопли, взлетающие в небо разноцветные дроны и раскатывающиеся под ногами мячики, гул электрических мотоциклов и хлопки игрушечных пистолетов. Лица белые, жёлтые, чёрные, лица не встречающихся в реальности расцветок; дреды, чубы, чёлки и косички…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Почему у меня нет ни жены, ни детей?» подумал Григ. И отпрянул от этой мысли, сердито покачав головой. Потому, что у него есть Страна Снов. Потому что только она для него – настоящая.