Этногенез и биосфера Земли - Лев Гумилёв

Обратимся к сравнительному методу: хуннская держава просуществовала от момента основания – 209 г. до н. э. – до момента смещения – 48 г. н. э. – 257 лет. Франция возникла на обломках Каролингской империи в 843 г. 1100 год (843+257) – эпоха самого мрачного феодализма; хунны за тот же срок сделали для культуры больше, чем французы.[244]

Родовая держава Хунну – не единственный случай в мировой истории, когда доклассовое общество создает мощную организацию. Военные предприятия широкого размаха немыслимы без координации сил, а мы знаем о грандиозных походах, совершенных кельтами в I тыс. до н. э., арийском завоевании Индии во II тыс. до н. э., об образовании державы нагуа в Анауаке в XI в. еще до того, как у них возник институт патриархального рабства,[245] и, наконец, о державе амазулу в Южной Африке в XIX в., а также об очень на нее похожем древнетюркском этносе.[246] и даже о дичингисовских монголах в XII в.[247]

Взрыв этногенеза в VI в. н.э

Аналогичными по характеру и результатам были события VII в. в Центральной Аравии. Вокруг пророка Мухаммеда возникла община воинственных последователей, сломившая белые родоплеменные отношения и создавшая новый стереотип поведения. Разрозненные племена бедуинов и йеменцев даже приняли новый этноним – арабы. А у соседних в то время народов – персов, сирийцев и египтян – подобного подъема активности не было.

На той же широте, в долине Инда в то же время сложился новый народ – раджпуты, потомки смешавшихся местных и пришлых этнических элементов.[248] Раджпуты сокрушили наследников деспотии Гупта (после того, как пресеклась династия), буддийскую общину.[249] и всех, кто поддержал старые порядки[250] На развалинах они создали индуистскую теократию и систему мелких княжеств, крайне децентрализованную и только потому не сумевшую дать отпор мусульманскому вторжению, нарушившему прямолинейность инерции этногенеза. Но ведь для нас важен не политический успех изучаемой системы, а наличие этногенетического признака – способности к сверхнапряжениям, которая присутствовала у раджпутов в огромной мере. В известном смысле она-то и определила их поражения в IX в., ибо каждый князек бросался в бой с мусульманами в одиночку и погибал, но не соглашался признать главенство своего соседа. Для активной внешней политики этноса оказывается самым выгодным не высшая, а средняя степень распространения способности к сверхнапряжениям, потому что при ней возможна консолидация сил и координация действий. При дальнейшем ослаблении напряжения в этническом коллективе становится легким управление, но понижается сила сопротивления внешним воздействиям. Так, потомков воинственных ариев – бенгальских индусов англичане не вербовали в свои колониальные войска, ибо те были слишком послушны для того, чтобы быть боеспособными солдатами. Не поддержка тех или иных общественных групп позволила Ост-Индской компании овладеть Индией, а пассивность наиболее многочисленных индийских этносов связала руки тем энергичным раджам и султанам, которые хотели уберечь страну от порабощения. Впрочем, мусульманские завоевания после XI в. проходили точно так же. Видимо, причиной бед Индии были сами индусы.

Далее на восток тогда же сложился тибетский народ, объединивший дотоле разобщенное тибетское нагорье путем прямого и быстрого завоевания племен Северного Тибета. Предки завоевателей были небольшим племенем на среднем течении Цангпо (Брахмапутры), принявшим в свою среду некоторое количество саньбийцев, в середине V в. вытесненных из Хэси,[251] и непальских горцев, так что к VI в. образовалось смешанное в этническом плане население. Оно-то и создало знаменитую Тибетскую империю в VII–IX вв., оспаривавшую у Китая гегемонию в Восточной Азии. И, наконец, в западном Китае в тот же период произошел мощный этнический взрыв, опрокинувший варварскую империю Вэй. В результате этого создались средневековый китайский народ[252] и историческая традиция независимой империи, прерванная маньчжурским завоеванием XVII в.

Описанные явления этногенеза не только синхронны, но и расположены на одной полосе, осью которой является линия, соединяющая Мекку и Чанъань. Далее на восток эта ось проходит через южную Японию, где тоже произошла этническая консолидация, и теряется в Тихом океане. Продолженная же на запад, она идет через безлюдную Ливийскую пустыню и доходит до западного Судана, где, однако, этногенетические процессы в эту эпоху не зафиксированы. Не правда ли, странно?

Взрыв этногенеза в XI в. н.э

Возникает впечатление, что линейные участки земной поверхности, по которым проходили интенсивные процессы возникновения этносов, не охватывают весь земной шар, а ограничены его кривизной, как будто полоска света упала на школьный глобус и осветила только ту его часть, которая обращена к источнику света. Эта аналогия – скорее иллюстрация. Какова ее содержательная основа – об этом речь впереди; а пока учтем еще один случай, оставив прочие (Европу и Центральную Америку) на потом. Это необходимо для того, чтобы исключить иные, привычные, но не исчерпывающие объяснения.

В XII в. в Восточной Азии одновременно сложились два могучих этноса и одно маленькое племя, погибшее в младенческом возрасте. И на этот раз ареал этногенеза был строго очерчен географически, но не имел касательства к наземным ситуациям: ландшафтным, социальным и культурным.

До начала XII в. население берегов Амура и его притоков – тунгусоязычные чжурчжэни – находилось в состоянии гомеостаза, что проявлялось в социальной примитивности, племенной раздробленности и неспособности отстоять себя от южных агрессивных соседей – киданьской империи Ляо. Чжурчжэни платили киданьским императорам дань соколами, выдрессированными для охоты, а также поставляли рекрутов для несения военной службы.

В таком же положении находились степные племена восточного Забайкалья, суммарно называвшиеся либо «цзубу», либо «да-дань» – татары. Цивилизованные кидани расправлялись с ними так же, как в XIX в. североамериканские колонисты – с индейцами прерий.

Но уже в 1115 г. все изменилось. Чжурчжэни восстали и к 1126 г. сокрушили империю Ляо. Направлением их этногенеза, т. е. этнической доминантой, стала консолидация племени. Это позволило бывшему племенному вождю Агуде создать империю, названную «Золотой».

У кочевников доминанта была иной. Из племен выделились отдельные витязи – «люди длинной воли», которые сначала очень бедствовали, но в конце XII в. обрели вождя по имени Тэмуджин, которого они нарекли Чингисом и избрали ханом. В жестокой гражданской войне «люди длинной воли» сокрушили племенной строй и создали Монгольский улус, в котором побежденные и победители объединились и слились в единый этнос.

Наконец, у южных берегов Байкала проявило себя воинственное племя меркитов. Кто такие меркиты по происхождению – не установлено. Они не монголы и не тюрки, а скорее всего самодийцы, но нам важно не это, а то, что до 1216 г. меркиты оспаривали у монголов гегемонию в Центральной Азии. Следовательно, тут перед нами взрыв этногенеза, аналогичный тем, которые мы рассмотрели выше. Существенно, что ареал этого взрыва этногенеза очерчен столь же четко, как и у предшествовавших ему. Не были затронуты ни эвенки, ни якуты на севере, ни корейцы, китайцы и тангуты на юге. На западе ареал выклинился у южной оконечности Байкала, не коснувшись ойратов и куманов (половцев), живших, подобий монголам, кочевым бытом. Можно думать, что перед нами оконечности ареала, а основная его часть пришлась на территорию Тихого океана. Если так (а для возражений нет оснований), то этногенетические взрывы, или толчки, явление, неотделимое от физической географии. История только фиксирует их, подобно тому как климатолог фиксирует перемещения циклонов и муссонов, а историко-географ – миграции кочевников Евразии. И теперь очевидно, что проявления активности степных и лесных этносов Евразии, не всегда связанные с климатическими колебаниями, но поражавшие воображение средневековых хронистов, являются результатами взрывов этногенеза. Это, и только это, роднит монгольский взлет с Великим переселением народов, торжеством византийского православия над древнеримским язычеством и проповедью ислама путем священных войн, образованием Тибетского царства, подвигами раджпутов и блеском двора императоров династии Тан. И, видимо, подобные «толчки», или «взрывы», локализованные на определенных территориях, дали начало великим этносам древности, исходные периоды которых не освещены источниками в той степени, как в Средние века.

После того как мы уловили в разнообразных явлениях элемент сходства, объяснить их различия крайне просто. Одинаковые импульсы в разных условиях внешней среды должны проявляться по-разному. Представим себе человека, идущего по горному хребту и толкнувшего ногой камень, который покатился вниз по склону. Иногда этот камень может вызвать лавину, которая погребет под собою несколько поселков, а иногда он застрянет в расщелине или натолкнется на уступ и тут же остановится. Рассчитать путь камня и предсказать его судьбу было бы можно, имея все данные о силе и направлении толчка, а также о всех препятствиях на его дороге, но практически такое количество данных получить невозможно.