Наставник (СИ) - Жигалов Александр

- Надо ли? С каких это пор ты снисходишь до знакомства с дикарями?

- С тех самых, с которых этим дикарям удается выжить там, где они не должны бы…

- Вот дикарь он и есть… имени я не помню.

Ложь.

И все понимают.

- Но он полезен. Сам понимаешь, слабой женщине так сложно в этом мире одной… без защиты.

- Поверь, дорогая сестра, что теперь я позабочусь о тебе.

Щека Миары чуть дернулась.

- А это дитя… то, что я думаю?

- Не могу знать, о чем ты думаешь, но мне нужен мой брат.

- Я тоже твой брат.

- Тот мой брат, который никогда не пытался убить меня, - уточнила магичка.

- Брось, Ми, это был просто эксперимент. Не слишком удачный, признаю. И более того, обещаю, что в будущем я не стану привлекать тебя к подобным… поверь, я и вправду не хочу тебе зла. Более того, вы мне оба нужны. К сожалению… Теон показал себя не самым умным человеком, а один я не справлюсь.

Идти было недалеко.

И снова впереди скользила химера, время от времени приостанавливаясь, и тогда хвост её слегка покачивался, а у Михи появлялось нехорошее ощущение, что тварь вот-вот нападет.

Не только у него.

Люди явно старались держаться подальше от чудовища. Но у шатра оно остановилось, крутанулось и улеглось, обернув хвост вокруг тела. Массивная голова опустилась на лапы, а желтые глаза закрылись.

Алеф же указал на шатер.

- Прошу.

И полог убрал. Вежливый. Но опасный. Не стоит обманываться, что при нем нет оружия, что вовсе не выглядит он сколь бы то ни было сильным.

Он очень опасен.

Он… не повернется к Михе спиной. А если и повернется, то желтые глаза Химеры проследят, чтобы в эту спину не ударили.

Надо… ждать?

Ица шагнула за Миарой, и Миху потянула следом.

Внутри пахло больницей. Пожалуй. Нет, точно. До боли знакомый характерный аромат, от которого чешется в носу. И Дикарь ворчит.

Запахи его нервируют.

Да и в целом обстановочка не самая располагающая.

Стол.

Столы.

Длинный и глянцевый, поблескивающий металлом. И оттого лежащий на столе человек кажется несуразно маленьким. Да и вовсе на человека он не похож. Что-то буро-черное, спекшееся.

Миара делает вдох.

И давит в себе, что страх, что ярость.

- Ему, несомненно, досталось, - Алеф разводит руками. – Но он сам виноват.

В чем?

Но Миха молчит. А Ица отпускает руку и осторожно, шажком, приближается к столу. Смуглые пальцы касаются сперва металла. Потом ремней, что выходят из этого металла. Ремни с виду широкие и толстые. Такие не разорвать. Да и вряд ли у человека – все-таки человека – вовсе хватит сил пошевелиться.

- Я могу… - Миара поднимает руки к лицу. Пальцы её дрожат.

- Несомненно. Я бы даже просил тебя…

Миха отступил.

От него здесь точно не было толку. А вот за магом он присмотрит. Правда… рискнуть? Приблизиться? Атаковать? Один рывок. Удар. И шею свернуть. Но… маг смотрит на Миху. С усмешкой. Будто ждет чего-то такого.

Ну уж нет.

Миха заставил себя отвернуться. Лучше смотреть на… что? На Миару, которая склонилась над телом с одной стороны? На задумчивую Ицу с другой? Та просто стоит, сунув палец в нос, и пялится куда-то на стену шатра. На другой стол?

На инструмент, что разложен на нем? Инструмент этот, вновь же сияющий, заставляет вспомнить пыточную. И мысли сворачивают совсем уж не туда.

На… человека, который сидит рядом, сгорбившись, уткнувшись локтями в колени. Это тот, который приходил к замку. Тот, чье присутствие раздражало Дикаря. И ныне не лучше.

Дикарь заворчал.

А вот человек… он просто сидел, слегка покачиваясь влево.

Вправо.

Влево.

И замереть. И снова влево. При этом движения были странны. Миха даже не сразу понял, в чем странность. Двигались лишь плечи. А вот ноги, слегка растопыренные, босые, оставались неподвижными.

Ирграм глотал слюну.

Слюны было слишком много, и глотать приходилось часто. Он справлялся. Но еще немного и слюна потечет по подбородку.

Плохо.

Стыдно.

И страшно. Что-то случится. Ирграм знал. Чувствовал. И с каждым мгновеньем чувство грядущей беды крепло.

Что делать?

Что ему делать?

Он бросил быстрый взгляд на господина, который держался в стороне, наблюдая за остальными.

Миара…

Хитрая опасная тварь… нельзя верить. Не ей.

Даже Винченцо лучше… хотя сложно, сложно сказать, кто из них лучше. Все маги двуличны. Опасны. И сам Ирграм.

Пальцы дрожали.

Он силой воли остановил дрожь. Это из-за… крови… ему нужна кровь. Не та, которую ему приносили, кроликов, коров… даже людей. Господин хотел посмотреть, будут ли отличия.

Были.

Кровь людей насыщала и успокаивала, но… недостаточно?

Он стиснул кулаки.

Думай.

Времени почти не осталось. Времени…

- Ирграм, - жесткий окрик заставил замереть. И вялое сердце пропустило удар.

- Да, госпожа.

- Вода. Пусть принесут горячую воду. Алеф…

- Да, дорогая?

- У тебя, надеюсь, есть кровеостанавливающие зелья? Да и в целом хоть что-то…

- И кровеостанавливающие, и ранозаживляющие. Какие именно тебе нужны, дорогая? – и такая искренняя забота звучит в его голосе, что Ирграм забывает сглотнуть.

И слюна вытекает изо рта.

Он поспешно смахивает нить рукой. Надо успокоиться. Надо подготовиться. К чему? Он не знает. Но чувствует, чувствует… и выбирается из шатра, чтобы столкнуться нос к носу с големом. Тварь открывает желтые глаза и скалится.

Ирграм же скалится в ответ, а гулкий рык заставляет голема прижаться к земле. Суставчатый хвост взлетает над головой, но как-то слишком медленно.

Ирграм успеет перехватить.

И… и голема он не боится.

Осознание этого позволяет успокоиться. Правда руки все еще дрожат, но раб, что выслушивает указания, дрожит и того сильнее. А в бесцветных глазах его плещется ужас. И не перед господином, нет.

Перед ним.

Перед Ирграмом.

Почему?

Голем отползает, не смея скалиться, что тоже странно. Но о странностях некогда думать.

А госпожа колдует. Еще одна тварь. И стерва. Опасная, впрочем, как все маги, но и умелая. Её движения скупы и точны. Её пальцы летают над телом, не касаясь его. И кажется, что она трогает одной ей видимые струны. Но и этого хватает, чтобы выравнялось дыхание.

- Ассистировать будешь?

- Думаю, Ирграм справится. Как специалист он неплох.

- С ним-то ты что сделал?

Как же выводит их привычка говорить о нем, будто Ирграма здесь вовсе и нет. Он снова вытер слюну и облизал губы. Зубы стали еще больше.

Кажется.

Острые.

И тянет вцепиться в глотку. Господину… он стоит рядом. От него остро пахнет травами и маслами. И запах этот, мешаясь с запахом пота – даже маги потеют – сводит с ума. Надо сосредоточиться.

Надо…

- Повязки давно пора менять. И что вы использовали? – голос госпожи был полон плохо скрываемого раздражения. – Алеф, только не говори, что «молочко».

- Оно универсально.

- Не при таких ранах! При ожогах оно вызывает раздражение и размягчает корку. А она нужна. Она – защита…

Ирграм сделал шаг.

Крохотный.

И еще один. На него не смотрели. Маги. А девчонка – не в счет. У нее глаза черные. Совсем черные. Так не бывает.

Она?

Та самая? Жрец её ждал.

Ждал, ждал… дождался. И что дальше? Почему она просто стоит и смотрит? Почему ничего не делает?!

Сосредоточиться.

На чем? Как можно сосредоточиться, когда мысли спутаны, а разум вообще плывет. Проклятье!

Дышать.

Вдох и… еще шажок. К столу. Он ведь будет ассистировать. Он имеет право приблизится. К столу. Смотреть надо на него. И на госпожу. Можно на девчонку, что не сводит с Ирграма взгляда.

Или на этого вот, непонятного, то ли наемника, то ли охранника, что госпожу сопровождает.

Впрочем, для охранника он держится слишком уж независимо. И господину интересен, пусть даже тот скрывает интерес. Но Ирграм хорошо изучил их.