Дом неистовых клятв - Оливия Вильденштейн

соль. Мне хотелось бы думать, что это вкус моря, но я понимаю, что это, скорее всего, пот.

— Ещё.

Должно быть, Юстус почувствовал, как море движется вдоль обсидианового туннеля, потому что добавляет:

— Добавь ещё больше линий.

Я делаю, как он говорит. Я рисую волны от стены до стены, используя кровь из каждой раны на своей плоти, пока с потолка над нашими головами не начинает капать. Сначала я решаю, что это кровь, но затем замечаю мокрую каплю, которая течёт по тыльной части моей ладони. Она чистая, как роса. Я оглядываю чёрный камень в поисках трещины и резко вздыхаю, когда на меня начинают сыпаться камни.

— Нам нужно возвращаться в…

Кусок обсидиана отделяется от потолка и врезается в пол, загородив нам путь в дом Росси.

— Бежим в спальню!

Мой дед хватает меня за запястье и тащит в открытую дверь.

Я содрогаюсь, как только переступаю порог комнаты, в которой Данте лапал меня, а затем содрогаюсь ещё больше, но не от отвращения. На этот раз сотрясается пол, и это похоже на вибрацию Минимуса, когда он доволен.

— Сработало?

Юстус потирает лоб, вероятно, чтобы смыть с него следы моей крови, потому что он снова становится видимым.

Несколько факелов, которые всё ещё горят в коридоре, начинают шипеть, когда в потолке появляются новые трещины, из которых теперь сочится вода.

Когда очередной грохот сотрясает замок из обсидиана, а трещина на потолке коридора удлиняется, Юстус начинает молиться себе под нос.

— Не думала, что вы набожный, — бормочу я.

— Я очень даже верю в Котёл. Но сейчас я не молюсь; я перебираю свои самые любимые моменты на этой земле, на случай, если умру.

Я закатываю глаза.

— Вы чистокровка. И ваша стихия вода. Небольшой заплыв в море вам не повредит.

— Я боюсь не моря. А твою пару, так как он наверняка думает, что это я заманил тебя внутрь.

— Я смогу его…

Слово «переубедить» вылетает у меня из головы, когда его восхитительный — и невероятно сердитый — голос раздаётся между моими висками.

«Мы сломали потолок, Лор!»

Я молюсь о том, чтобы молчание моей пары было связано с тем, что он смотрит на бурлящее море, в то время как наша тюрьма всасывает Марелюс в своё чёрное чрево.

«Море, Лор. Лети к морю. Я уже иду».

Он так и не отвечает.

Хриплый вздох срывается с моих губ, когда что-то мокрое падает мне на лоб. Я хмурюсь, но затем замечаю влагу, которая собралась вдоль трещины на потолке спальни.

— Нарисуй себе жабры на шее, — голос Юстуса эхом отражается от чёрных стен. — Это поможет тебе дышать.

— Но разве вода не смоет знак? — кричу я в ответ.

— Нет. Кровь впитается в твою кожу, и некоторое время ты сможешь дышать под водой.

Удары всё не прекращаются, а потолок продолжает рушиться, точно змеи швыряют в него гондолы.

— Сколько это будет продолжаться? — спрашиваю я, обагряя кончики пальцев кровью.

— Достаточно долго, чтобы доплыть до поверхности без кислорода; но недостаточно долго для того, чтобы доплыть до Шаббе.

— Тогда у нас не так много вариантов.

Вздохнув, он говорит:

— Зависит от крови. Но поскольку ты из рода Мириам, я подозреваю, что тебе хватит надолго.

Я провожу пальцами по шее с обеих сторон. Мою кожу начинает покалывать, а тело пронзает сильная дрожь.

— Антони, иди в комнату! — кричит Юстус, чтобы заставить Антони зайти в спальню, заполняемую водой.

Антони не двигается и ошарашено смотрит на набухающую каплю, которая затем плюхается ему на лицо.

Я выкрикиваю его имя, желая вывести из ступора. Он полукровка, а полукровки не могут выжить, погребённые на дне моря.

Он всё ещё не двигается. Неужели он решил умереть?

— Антони, идём же!

Когда очередной стон прокатывается по каменным стенам, я хватаюсь за позолоченную кровать нереальных размеров, которая так сильно контрастирует с домом Косты, вызывающим ощущение пустоты и замкнутости, но которая идеально сочетается с его портретом в рамке.

— Залезай на кровать и нарисуй знак портала, Фэллон! — Юстус уже забрался на огромный матрас и протягивает мне руку, чтобы помочь мне. — Скорее!

Я обхватываю его пальцы, залезаю на мягкий матрас и поднимаю руку к потолку, как вдруг на нём начинает расползаться трещина, похожая на паутину.

— Рисуй быстрее! — бормочет Юстус.

Моя рука дёргается. Меня так сильно трясёт, что я даже не могу нарисовать круг. Юстус обхватывает моё запястье, фиксируя руку. Это работает до тех пор, пока кусок камня не отделяется от той части потолка, на которой я рисую, и вода не устремляется мне в лицо, заливая глаза.

А затем из разлома выпадает рыба размером с кулак и плюхается на кровать между Юстусом и мной. Она бешено извивается и бьёт плавниками, желая поскорее вернуться в свою стихию.

Я сажусь на корточки, подбираю её и кидаю в поднимающуюся волну. Я чувствую, как её хвост касается моей щиколотки, а затем она уплывает.

— Сейчас не время спасать животных, Фэллон, — ворчит Юстус, а Антони наконец-то добирается до нас.

Он уже собирается запрыгнуть на матрас, как вдруг кусок обсидиана падает ему на голову, и кровь начинает идти из того редкого места на теле Антони, которое до этого не кровоточило. Его глаза закатываются, и он падает лицом вниз в прибывающую воду. Когда его тело начинает уносить в сторону коридора, я спрыгиваю с кровати, хватаю Антони за щиколотку и начинаю тащить его большое тело в нашу сторону.

Перевернув Антони, я обхватываю его за шею и работаю ногами, чтобы вернуться на кровать и закончить рисунок. Мне удаётся передать его Юстусу, как вдруг что-то острое впивается в мою щиколотку, и у меня изо рта вырывается ругательство, недостойное дамы.

— Нам надо уплывать, пока туннели не затопило, а нас не засосало внутрь!

Юстус хватается за лампу на потолке, когда матрас погружается в воду.

— Я знаю, нонно! Я сейчас.

Но как бы я ни старалась, я не могу освободить ногу.

Я погружаю голову в воду и начинаю всматриваться в солёную темноту в поисках того, что меня держит. Оказывается, что моя нога застряла между чёртовой деревянной рамой кровати и промокшим матрасом.

Вынырнув, я сплёвываю соленую воду и вздрагиваю, когда течение начинает тащить меня в сторону. Я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, пока вода не успела переломать мне кости.

Юстус что-то бормочет себе под нос, а затем хлопает по своей штанине и нащупывает кинжал. Он, должно быть, подобрал его, когда искал Мириам. Юстус протягивает мне кинжал.

— Это мой…

Мне на