Самба «Шабаш» - Эрве Жюбер

Эльзеар в страхе припустил со всех ног в поисках выхода. Он пробежал три квадранта и убедился, что друиды перекрыли все четыре стороны света. Он наступил на что-то мягкое, источавшее сильный запах мускуса. Нагнулся, чтобы осмотреть предмет, оказавшийся мешком Аматаса, в котором осталось множество приманок.

Друиды приближались. Тень сужалась. Эльзеар бросился бежать. Левый ботинок, пропитанный феромонами, провалился в кротовую нору, едва он успел сделать десять шагов. Он попытался выдернуть ногу, но стопа застряла. Пять, десять, двадцать земляных змей потянулись в его сторону от каменного крута.

— Они принимают меня за самку в течке, — простонал охваченный ужасом Штруддль.

Аматас наступил на шоколадное яйцо. И от неожиданности выронил мешок. Чуть дальше валялось еще одно яйцо, красное с золотистым отливом. Никаких сомнений — пасхальные яйца, похожие на те, которые дождем просыпались над Яникульскими холмами. Яйца на траве указывали путь, по которому колдун двинулся до места, где его ждал колокол Святого Франциска.

Трехтонный колокол парил в метре над землей. И не подпускал к себе, как дикий жеребец. Аматас вытянул руку, пытаясь успокоить его, умиротворить, урезонить. Он не знал, какими таинственными путями колокол долетел до этих мест, но его место было в Риме, а не в Кашмире.

— Успокойся, красавец мой, — произнес он, сумев коснуться бронзовой поверхности. — Ну и славно.

Аматасу хотелось бы продлить это мгновение единения. Но события, увы, ускорились.

Один из Карнутов поймал его в луч света. А трое остальных заметили Эльзеара, который с ужасом на лице пытался вырваться из ловушки. Перепуганный колокол взлетел, колотя языком по бронзе. Ужасающий звон загремел внутри силового поля, заставив друидов и саботажников заткнуть уши ладонями. Стоунхендж был освещен как днем. Это позволило Отто, наблюдавшему за всем в бинокль, быстро оценить сложившуюся ситуацию.

Кроты перекопали землю вокруг каменного круга. И достаточно было легкого толчка, чтобы опрокинуть любую из колонн. Эльзеару удалось высвободиться, и он побежал к ректору. Аматас ринулся за ним. Колокол несколько раз пытался взлететь, но раз за разом натыкался на силовое поле, а потому взбесился. Забил в набат и ринулся на Карнута, стоящего в центре святилища.

Отто спрятал бинокль, запрыгнул в «хаммер», арендованный на последней стоянке, завел двигатель, подъехал к магнитному барьеру, ударившись о него бампером. Дал знак Эльзеару и Аматасу остановиться, опасаясь, что они могут потерять сознание при контакте с силовым полем. Двое саботажников ощупали пустоту перед собой и обнаружили силовое поле.

— Вытащи нас отсюда! — завопили они, перекрывая набат.

— Камни! — крикнул Отто. — Святилище! Да рухнет оно!

— Что? — прокричал Эльзеар.

— Осторожно! Сзади! — внезапно крикнул Аматас и пригнулся.

Отто инстинктивно сделал то же. Круглый металлический камень с металлической ручкой скользнул по черепу ректора, взлетел по стенке купола силового поля до самой вершины святилища, провалился в воронку силовых линий. И упал прямо на друида, который только что увернулся от колокола. Камень ударил по притолоке, потом по одному из вертикальных камней, сбив его с опоры. Началось медленное движение. Стоунхендж складывался, как кости домино.

Силовое поле отключилось. Эльзеар и Аматас вскочили в «хаммер». Машина взревела и понеслась прочь. Ее пассажиры даже не оглянулись. Карнуты, пытавшиеся найти убежище в святилище, теперь стремились выбраться из него, чтобы их не раздавило. С высоты своей чудом уцелевшей арки глашатай бессильно наблюдал за разрушением гигантского сооружения.

Будь у саботажников время для наблюдения, они смогли бы увидеть камень шаттлборда, который описал последнюю траекторию и вонзился в землю рядом с последним стоящим трилитоном. Больше камень не появился. Но Отто следил за дорогой, Аматас искал в небе следы взбесившегося колокола, а Эльзеар оттирал левый ботинок от отвратительно пахнущего вещества, пропитавшего его.

А колокол улетел в неизвестном направлении, иногда разбрасывая горсти яиц. Они попали в руки индийских детишек, и те вознесли благодарность Шиве за его щедрость.

ГЛАВА 41

Эрнст Пишенетт из имения Ваилима наблюдал за лагуной в подзорную трубу. Он чувствовал, что должно произойти нечто чрезвычайное. И не ошибся. Ибо это что-то обернулось серым драккаром, совершенно неуместным судном в этой части южного моря.

Пишенетт бросился на поиски Стивенсона, который утром отправился в порт. Новость разнеслась как молния — на Улуфануа напали викинги! Он столкнулся с горсткой аборигенов, убегавших в горы. Великий колдун, сопровождавший их и обвешанный амулетами-брелками и колье из ракушек, выглядел таким же испуганным, как и его паства.

В коралловых домах рядом с пляжем и хижинах, стоящих между кокосовых пальм, царило невероятное смятение. Самые отважные обитатели Улуфануа стояли на единственном причале, к которому была пришвартована подлодка Луи Ренара. Они прикрывались щитами и размахивали кривыми мечами. Стивенсона среди встречающих не было.

Из порта открывалась лишь малая часть лагуну. Драккар, двигаясь на восток, скрылся за мысом. Неужели он собирался причалить к другой части острова? Пишенетт полез на белую скалу, которая замыкала бухту с одной стороны.

Восхождение потребовало куда больше спортивных навыков, чем он надеялся, но ему все же удалось вскарабкаться на вершину. Отсюда открывался отличный вид до самого горизонта.

Драккар исчез. Но по длинному песочному пляжу внизу кто-то шел. Пишенетт выхватил подзорную трубу и навел резкость. По песку, держа ботинки в руке, шел Стивенсон. Пишенетт сполз со скалы на песок и потрусил в сторону писателя. Стивенсон обернулся, услышав его шаги.

— Драккар... Викинги... Захват... — выдохнул Пишенетт.

С дальней стороны пляжа послышался глухой рев. И взметнулось облако песка. Внутри него шевелилось что-то громадное. Пишенетт спрятался за Стивенсоном, а тот инстинктивно схватился за пояс. Но ни один из них не бросился в бегство. В облаке появились тени, и вскоре их контуры стали более четкими. Всадников было четверо, и они двигались на Стивенсона и Пишенетта, производя оглушительный шум и подпрыгивая на выбоинах и выступах в одном и том же темпе и с одинаковой ловкостью.

— Всадники Апокалипсиса? — спросил Пишенетт.

— Скутербэги, — ответил Стивенсон.

Пишенетт разглядывал гостей в подзорную трубу, когда сзади неслышно появился Луи Ренар и тронул его рукой за плечо. Пишенетт от неожиданности едва не лишился чувств.