Гибельнве боги - Ольга Михайлова

— Мне кажется, синьорина поступила необдуманно. Порядочность всегда в цене, а мессир Элизео очень благоразумен.

Джованна пожала плечами. Джустиниани заметил, что она бледна и выглядит утомленной.

— А вам Элизео тоже не нравится?

Джованна покачала головой.

— Ничуть.

Джустиниани вздохнул.

— Елена и Катарина влюблены в вас, и любая с радостью выйдет за вас замуж, — тем временем проговорила Джованна, — вы можете посвататься к любой, — девица, говоря это, старательно отводила от него глаза.

— Вот как… — Винченцо поднялся. Он уже смирился с мыслью, что его успех у женщин — дьявольский промысел, и забыл о своих матримониальных планах. — Что же, я рад, что они не разделяют вашей неприязни ко мне, но жениться я пока не собираюсь.

Девица окинула его мрачным взглядом исподлобья и ничего не ответила.

Джованна наконец поняла себя. Какую клевету не распространяли бы об этом человеке в обществе — он был сильным, умным и даровитым. Если бы она с самого начала не сглупила, он мог бы обратить на нее внимание, полюбить. «Мне важно, чтобы ваш избранник не гнался за приданым, любил и уважал вас, как свою супругу и мать своих детей, чтобы не был распутным и был способен защитить вас…» Он сам и был именно таким человеком. Господи, как же она сглупила… Эта мысль отравляла ей жизнь и не давала покоя, ночами в болезни, затянувшейся именно из горестного понимания совершенной оплошности, она молилась, прося у Господа его любви.

Но он оставался безучастен.

Глава 4. «Я так устал, Карло…»

От всех врагов моих я сделался поношением

даже у соседей моих и страшилищем для знакомых моих;

видящие меня на улице бегут от меня.

Сам Джустиниани направился в библиотеку, где снова вспомнил про сохнущий вольт. Господи, как же все это надоело, с тоской подумал он, и тут камердинер, постучавшись, известил его, что к нему пожаловал банкир Карло Тентуччи. Винченцо поспешно убрал в стол сырую безделушку и поднялся навстречу гостю, который, в отличие от многих, в тягость не был.

— Вы еще не знаете? — банкир был в таком волнении, что забыл и поздороваться. — Франческо Тоско, мы случайно встретились только что. Час назад его вызвали в дом Массерано. Графиня Ипполита погибла, — он облизнул пересохшие губы, — утонула в ванной!! Она отослала служанок за горячей водой, те спустились вниз, ждали, пока подогреют, поднялись с кувшинами вверх, а ее сиятельство… Она приехала с виллы утром, выпила два бокала коньяка, была в хорошем настроении, даже пела, и вот… Ванна небольшая и неглубокая, что могло произойти — непонятно.

Джустиниани позвонил и попросил Луиджи принести чай и сдобу. Он с трудом вспомнил, что Тоско — это тот врач, что присутствовал на его дуэли, но прекрасно понял, что произошло, а главное, понял его причины. Дьявол действовал. При этом, как не оправдывал бы Джустиниани себя, он знал, что причина смерти Ипполиты — он. Чертов кот был просто палачом, — судьей был он, и приговор мерзавке вынес именно он.

Однако рассказать об этом Карло было немыслимо. Джустиниани поднял вверх брови, показывая, что удивлен, при этом вслух заметил, что почти не знал покойную, и постарался быстро перевести разговор.

— А этот Тоско, что он говорил о здоровье Убальдини? Он поправляется?

— Дело плохо, но хорошо, что не стало хуже. Он без памяти, бредит, но порой приходит в себя. А в доме Массерано… кучер сказал, что завозил ее сиятельство ненадолго к вам. Это верно?

— Да, графиня приглашала меня на вечер, но я не совсем здоров, — Джустиниани был в этой лжи противен сам себе, но не рассказывать же, что покойная ведьма приезжала завербовать его на роль убийцы своего мужа. — А что Вирджилио?

— Просто убит, бьется в истерике.

То, что думал Джустиниани по этому поводу, вслух огласить тоже было нельзя. Равно нельзя было быстро уходить от темы, но поддерживать разговор сил у Винченцо не было. Однако банкир сам заговорил о другом.

— Ходят нелепые слухи о смерти Боргезе, говорят, будто он намеревался увезти Катарину Одескальчи, но ее отец сказал другу, что вы привезли девушку обратно. Это верно? Вы виделись с Боргезе перед его смертью? Я слышал и о произошедшем в Сан-Лоренцо…Пинелло-Лючиани. Все так загадочно…

Джустиниани, вздохнув, повторил свой рассказ о Боргезе, тот же, что он поведал отцу Катарины. У Пинелло-Лючиани же был припадок падучей, только и всего.

— Я просто слышал от Рокальмуто… Он все эти смерти, обмороки и ранения приписывает вам, твердит, что вы — колдун и даже — сам дьявол…

Джустиниани вздохнул.

— Я так устал, Карло… — эта жалкая фраза вырвалась у него помимо воли, он тут же и осекся. — Поверьте, уж Ипполиту-то Массерано я в ванной не топил, — он грустно усмехнулся, подумав, что, тем не менее, он, безусловно, имеет отношение к смерти графини, хотя бы по небрежности. А ведь и не в небрежности дело было.

Ему было тошно, тошно от той паутины лжи, что постепенно опутывала его, от той дьявольской суеты вокруг, что безумно утомляла, от проступавшего по временам видения того, чего видеть совсем не хотелось, мутило.

Утром следующего дня Джустиниани пришел в дом Массерано и выразил Вирджилио соболезнование в постигшей того утрате. Тот был нетрезв и казался подлинно раздавленным. Вирджилио попросил его заказать в Сан-Лоренцо заупокойную мессу по погибшей. Джустиниани подумал, что если смотреть на случившееся разумно, Массерано нужно заказывать не заупокойные мессы, а благодарственный молебен о собственном здравии, но не возразил, молча кивнув. По слухам, Пинелло-Лючиани все еще не вставал с постели, Рокальмуто тоже был болен — слег с нервной горячкой, Умберто Убальдини все еще не приходил в себя, висел между жизнью и смертью.

Самого Джустиниани въявь избегали почти все, кроме герцогини Поланти и баронессы Леркари, а так же маркиза ди Чиньоло. Возврат залогов преисполнил поклонников Джустиниани благодарностью, чего от этих людей Винченцо вовсе не ожидал. При этом донна Мария осторожно расспросила его о сердечных делах.

— Если Катарина Одескальчи или Елена Альелли пришлись вам по душе, не показывайте виду, — тихо проронила она, когда они ненадолго остались вместе в зале соболезнований.

Джустиниани метнул на старуху быстрый взгляд. Эта тощая ведьма раздражала его, но это был не повод игнорировать ее слова. Однажды, и это надо признать, она уже дала ему весьма дельный совет, суть которого он, правда, понял не сразу, но это не обесценивало ценности самого совета. Сейчас он быстро схватил старуху за локоть.