Бандиты семидесятых. 1970-1979 - Федор Раззаков

– Ну что будем делать, Игорь Иванович, с лейтенантом? – спросил министр. – Ведь это ваш подчиненный, он убивает львов. Да еще каких львов! Таким не место в милиции.

Карпец взглянул на Гурова. На том не было лица, и он обреченно ждал «приговора». И тут в генерале закипело чувство возмущения. Берберовы, да и Образцов, сконцентрировали внимание Щелокова на льве, зная к тому же его слабость к «творческой интеллигенции», которой он всегда хотел потрафить к месту и не к месту, наживая «капитал признания». О возможной же гибели человека – молчали. Поэтому свой первый вопрос Карпец обратил к Образцову:

– Сергей Владимирович, а почему вы молчите о человеке, который остался жив только благодаря этому лейтенанту? Чья жизнь, по-вашему, дороже: человеческая или жизнь льва? А если этот человек к тому же единственный кормилец в семье? Кто им возместит его? Вы или Берберовы будете содержать эту семью? Или, может быть, государство? Берберовы обязаны были следить за своим питомцем. Они виновны в происшедшем. Если он не трогал их, то это не значит, что он перестал быть хищником, и опасным. И последнее. А если бы на месте этого человека был кто-то из ваших близких, что тогда сказали бы вы? Требовали наказания лейтенанта или, наоборот, – его поощрения?

Этот страстный монолог буквально обезоружил защитников льва. В кабинете наступило тягостное молчание. Почувствовав, что он свою миссию уже выполнил, Карпец обратился к министру с просьбой его отпустить. Щелоков согласился. А спустя десять минут, когда гости ушли, вновь вызвал генерала к себе в кабинет. И первыми его словами были:

– Вы знаете, Игорь Иванович, Образцов растерялся после ваших слов. Да и Берберовы поспешили закончить разговор, требуя все-таки наказания лейтенанта.

– Ни в коем случае этого делать нельзя, – принялся убеждать министра Карпец. – Более того, лейтенант – молодец. Решителен. Быстро и точно сориентировался.

– Ну, хорошо, не будем его травмировать, – подвел итог министр.

Стоит отметить, что через некоторое время Карпец пригласил Гурова на работу к себе в главк – инспектором по предупреждению краж. Узнав об этом, Щелоков поначалу возмутился, но затем сменил гнев на милость и отцепился от Гурова. И в дальнейшем тот сделал хорошую карьеру в МВД.

Что касается льва Кинга, то его похоронили на даче того самого писателя Юрия Яковлева, где лев побывал незадолго до своей гибели. Кстати, собака писателя – файтерьер Чип на следующий день после трагической смерти Кинга тоже умер. Говорят, от тоски по новому другу. А Берберовы вскоре завели нового льва, причем деньги на него им собрала столичная творческая интеллигенция, которая после трагедии с Кингом очень им сочувствовала. Но эксперимент завершился трагически: в ноябре 1980 года Кинг-2 задрал сына Берберовых Рому, скальпировал хозяйку Нину Петровну, которая после этого едва выжила. С тех пор больше ни у кого из советских граждан не возникала мысль воспитывать львов или других хищников в домашних условиях.

Как защищали птиц

Вообще в советском обществе через СМИ постоянно культивировалась любовь к братьям нашим меньшим. Взять того же льва Кинга, о котором с 1969 по 1973 год в советской печати было опубликовано несколько сот (!) статей, а также сняты несколько документальных и художественных фильмов. Однако только львом дело не ограничивалось – советские СМИ регулярно публиковали на своих страницах статьи во славу других животных, причем иные из этих публикаций имели общенациональный резонанс. Например, история, рассказанная в «Комсомольской правде» о собаке, которая долгие годы жила на территории одного из столичных аэропортов и ждала своего улетевшего и не вернувшегося к ней хозяина. После этой публикации газета получила десятки тысяч (!) писем из разных концов страны, где люди выказывали желание приютить собаку у себя.

Однако и факты жестокого обращения с животными в СССР тоже случались. И они также находили свой отклик в печати. Так, 29 августа 1973 года еще в одной столичной газете была опубликована заметка на подобную тему. Речь идет о статье Б. Яковлева «Трое на балконе», напечатанной в «Вечерней Москве». Суть ее в следующем.

На Троицкой улице строился новый 12-этажный дом. Однажды после смены трое строителей решили развлечься. Задействовав остатки хлеба, оставшиеся у них с обеда, они накрошили его на крышу соседней котельной, залитую горячим варом. Расчет был прост: воробьи и голуби клюнут на приманку и намертво приклеятся к крыше. Вот смеху-то будет! Так оно и вышло: бесхитростные птицы стали слетаться к кормушке, а взлететь не могут. А трое дебилов знай себе гогочут.

На шум из соседних окон стали выглядывать люди. Они принялись совестить строителей, но те и ухом не вели: крошили себе и крошили хлеб, заманивая новые жертвы. В конце концов нашлись смельчаки, которые вышли из своих квартир и бросились на помощь птицам. Из одиннадцати пернатых спасти удалось девять, два воробья погибли. У многих спасенных клювы были залеплены смолой, все перышки, лапки – сплошная смола. Спасителям пришлось до глубокой ночи очищать их от вара с помощью бензина, а где он был бессилен, приходилось вырезать перья.

На следующий день жильцы отнесли письмо-жалобу в монтажное управление № 8 3-го домостроительного комбината с просьбой наказать виновных в столь бесчеловечном поступке. Коллективная жалоба возымела действие: двоим живодерам был объявлен общественный выговор, третий был оштрафован. Да еще «Вечерка» на весь город ославила хулиганов, опубликовав на своих страницах их фамилии. С тех пор много воды утекло и нравы в обществе изменились, причем в худшую сторону. Можно ли себе представить сегодня, что кто-то станет заниматься подобного рода пустяком – защитой птиц – в стране, где по улицам тысяч российских городов бродят бездомные люди, просящие милостыню, и бегают стаи диких собак, выброшенных своими хозяевами из теплых домов, поскольку их стало нечем кормить?!

Теракт против Ленина

Имя вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ульянова-Ленина в Советском Союзе было почитаемо практически всеми: взрослыми и детьми. Вот почему большинство из тех сотен тысяч людей, кто приезжал по разным делам в Москву, первым делом спешили посетить Мавзолей. Что касается непосредственно москвичей, то вряд ли среди них были люди, кто хотя бы один раз не побывал в этой усыпальнице (лично я только в детстве посетил Мавзолей дважды: во время приема в пионеры и в комсомол) и не отдал дань памяти человеку, благодаря которому на свет появилось первое на земле государство, где во главу угла была поставлена идея социальной справедливости.

Однако нельзя сказать, что у Ленина не было в СССР заклятых ненавистников: они были, причем с каждым годом их становилось все больше и больше. И некоторые из них не довольствовались только пассивной критикой его личности и его деяний, а покушались непосредственно на само тело. Первый такой случай был зафиксирован в марте 1959 года , когда некий мужчина бросил в саркофаг молоток и стекло разлетелось на куски. Множество осколков упало на тело Ленина и причинило множественные повреждения коже лица и рук. Однако этот урон ученым удалось быстро ликвидировать, и уже спустя несколько месяцев Мавзолей вновь был открыт для посещения. Правда, с тех пор стекло на саркофаге установили прочное – пуленепробиваемое. В следующий раз именно оно спасло тело вождя от более серьезного теракта.

Новый инцидент случился спустя 14 лет после метания молотка – в первый день осени 1973 года . На этот раз все было куда серьезнее и трагичнее. В тот день длинная вереница людей, желавших посетить Мавзолей, как обычно, растянулась до Александровского сада. В эту цепочку затесался и террорист – мужчина средних лет, недавно освобожденный из тюрьмы, где он провел 10 лет. Все свои беды он связывал с нынешней властью, которую люто ненавидел, и давно мечтал совершить против нее нечто неординарное. Идея со взрывом Мавзолея пришла к нему совершенно неожиданно, когда он увидел по телевизору документальные кадры массового паломничества людей к вождю мирового пролетариата. Принимая решение о взрыве саркофага, террорист прекрасно понимал, что самому ему в живых не остаться, но это его ничуть не страшило. Свою жизнь он давно списал со счетов. Не задумывался он и о многочисленных жертвах взрыва, считая, что людям, которые идут в Мавзолей, чтобы увидеть мертвого вождя, одна дорога – на тот свет.

В течение всего августа террорист из подручных средств мастерил взрывчатку. Когда она еще не была готова, съездил к месту будущей акции, чтобы провести рекогносцировку. Проходя мимо саркофага с телом Ленина, особенно внимательно всматривался в стекло, пытаясь понять, бронированное оно или нет. Решил почему-то, что нет. Акцию наметил на 1 сентября .