Взгляд - Клэр Мерле

– Дайте мне минуту, – сказал Эшби. – Я пригоню «Скорую» сюда.

Фельдшер молча кивнул.

– Мотор включен, – бросил ему вслед шофер.

С отчаянно бьющимся сердцем Эшби несся к двери павильона.

– Джек, идем. И ты, – он ткнул пальцем в охранника, – с нами.

– Эшби? – заверещала Шарлотта у него за спиной.

Он выскочил на яркое солнце и побежал к будке охраны. Джек не отставал от него. Охранник топотал у них за спиной.

– Шевелись! – крикнул ему Эшби, но тут же сообразил, что из-за отключенной системы биометрии ему не нужно дожидаться охранника для того, чтобы отключить ворота.

Джек приоткрыл тяжелую дверь, и Эшби протиснулся к пульту охраны.

– Где включатель от ворот? – крикнул он.

Задыхающийся охранник появился в дверях. Он указал в дальний конец коридора, где находился отсек с сенсорным экраном.

– Тут все компьютеризировано, – просипел он. – Ручной запор есть, но у вас ничего не получится. Створка на шкиве и весит тонну.

Эшби ворвался в отсек. Скинув с себя интерфейс, он его острым краем сковырнул контрольную панель. Оттуда вывалились провода. Он скрутил их вместе и дернул изо всех сил. Магнит, удерживавший ворота в закрытом положении, отключился.

– Он… он отключил все контуры! – ахнул охранник.

В будку явилась Шарлотта.

– Что здесь происходит?

Джек перегородил ей дорогу, а Эшби побежал в противоположную сторону. Открыв калитку будки, он бросился к воротам. Они раскрылись достаточно широко, чтобы между ними проходила его рука, но ему нужен был рычаг. Снова метнувшись к охраннику, он выхватил у него дубинку и с ее помощью раскрыл створки. Как только проход оказался достаточно широким, он протиснулся в него и навалился на ворота. Ему всего лишь надо было откатить тонну металла по направляющим. Невероятно тяжелый труд. Но будь он проклят, если это его остановит!

Джек подошел, чтобы ему помочь. Они навалились плечами на створку и напрягли все свои силы. Наконец она медленно сдвинулась с места. Шарлотта вышла из будки охраны: на ее чопорном лице была написана настоящая ярость.

– Кто она такая? Если вы госпитализировали кого-то, кому здесь находиться не полагалось, я добьюсь, чтобы вас судили. Я добьюсь, чтобы вас лишили лицензии!

– Я ее не направлял. Ее госпитализировал кто-то из ваших, – сказал Эшби. – И если она умрет, я закажу ваше убийство.

У Шарлотты от лица отхлынула вся кровь. Она почувствовала, что он сказал это совершенно серьезно. Возможно, она не так уж и наивна. Возможно, она поняла, что он осуществит свою угрозу. Он напрягся еще сильнее. Створка поехала быстрее.

– Нас нельзя считать ответственными за того, кому тут находиться не полагалось, – заявила Шарлотта. Голос у нее дрожал.

«Слишком поздно», – подумал Эшби. Когда он разберется с Шарлоттой Кашер, она ужаснется. Она будет умолять его о прощении. Она больше никогда не проявит такого равнодушия к жизни кого-то из своих пациентов. Если Ариана останется жива. Если же умрет… Ну, тут и говорить нечего: утонуть было бы сущим счастьем по сравнению с тем, какими будут последние минуты, ожидающие Шарлотту в этой жизни.

– Отдайте мне удостоверение личности, с которым она сюда поступила, и все документы для ее выписки, – потребовал Эшби.

– Вы хотите взять ее под свою опеку? – изумленно вопросила Шарлотта.

Мысленно Эшби рвался из собственного тела, чтобы превратить стоящую перед ним женщину в горстку праха. Он бросил Шарлотте письмо, которое час тому назад получил от министра здравоохранения. У нее вздулись все вены на шее. Письмо шлепнулось в грязь у ее ног.

– Вы не имеете права! – забормотала она. – Кто она такая? Она… она… – Тут в глазах Шарлотты мелькнуло понимание. – Нет-нет! Не может быть! Это не она… В новостях…

Ворота наконец раскрылись достаточно широко, чтобы в них могла вписаться «Скорая помощь». Эшби обогнул машину, влез на место водителя и включил скорость. Домбрант плюхнулся на сиденье рядом с ним. Вдавив педаль в пол, Эшби пронесся через ворота. Правое зеркало чиркнуло по стене будки, но он проехал. Через считаные секунды он уже со скрежетом тормозил около павильона с аквариумами. Он спрыгнул на землю. Шофер «Скорой» и фельдшер поспешно вырвались из темноты, везя на каталке Ариану.

Эшби распахнул двери «Скорой» и посторонился, чтобы не мешать медикам работать. Шофер закрепил каталку. Фельдшер пару раз надавил Ариане на грудь, массируя сердце, потом на секунду остановился, проверяя ее жизненные показатели, и продолжил массаж.

– Ну вот, – сказал он, – мерцание есть.

Эшби прикусил костяшки пальцев. Жгучие слезы облегчения затуманили ему глаза. Фельдшер протер бледную руку Арианы антисептиком, ввел в чуть заметную вену иглу и начал разворачивать трубку капельницы.

– Кто-нибудь знает, есть ли у нее какие-то аллергии на лекарства? – спросил он.

– Никаких нет, – ответил Эшби. – Она теперь под моей опекой. Везите ее в ближайшую частную больницу. Деньги значения не имеют.

Фельдшер на секунду замер, глядя на Эшби с восхищением.

– Поехали! – сказал шофер, выпрыгивая из задней части машины. Домбрант вылез из «Скорой» и вернулся к автомобилю, на котором они приехали. Хлопнули двери. Несколько секунд спустя они уже мчались прочь от «Трех мельниц».

27. Прояснение

Она скользила через потоки света, через соленые брызги – и с волн срывались барашки. Вокруг нее растянулся пенный пузырь, который переливался, всплывал, поднимал ее над морем. Какая-то птица ринулась вниз. В ее расправленных крыльях вибрировали яркие атомы. Ветер приносил шепот голосов. «Все не так, как кажется».

А потом она оказалась погруженной в воду и не шевелилась, чтобы не тратить кислород. Ее окружал неяркий свет. Какая-то тень выплыла на периферию ее зрения. Она повернула голову. По другую сторону прозрачной стены во втором аквариуме лежал Джаспер. Казалось, он ощутил ее взгляд: его лицо повернулось к ней. У нее заколотилось сердце. Это оказался вовсе не Джаспер. Это был Коул. Она потянулась, просовывая руку сквозь толстую вязкую преграду, но течение уже уносило его прочь, в темноту.

А потом она обнаружила, что лежит на спине в больничной палате. Рядом ощущалось чье-то присутствие. Она попыталась очнуться, открывая глаза как можно шире. Тело из ее сна пыталось нащупать лампу на тумбочке в надежде, что ее рука в реальности тоже потянется, тронет выключатель – и свет ее разбудит.

Потом она много часов брела в белой дымке по какой-то пустыне. Она что-то искала, но нашла только ожерелье из острых металлических лоз. Когда она подняла его, чтобы рассмотреть получше, оно прыгнуло ей на шею и вцепилось в нее.

Когда Ана впервые почувствовала, что не спит, то оказалось, что она лежит в постели. Ее отец сидел рядом с ней, опустив голову, и держал ее за руку. Его мысли были переполнены раскаяния. Она их чувствовала. Их форму, их вес. Как ожерелье из виноградных лоз, впивавшееся ей в горло. Однако она не ощущала его руки и одеяла, которым была укрыта, – и даже собственных век, когда приказала им моргнуть.

«Посмотри на меня!» – мысленно попросила она. Но он не поднял головы, и мысль о собственном параличе заставила ее задыхаться от страха, пока белый туман заполнял ее зрение. А потом она снова побрела в тумане, пытаясь найти выход.

Когда она снова проснулась, ее ждали боль и тошнота. Запах дезинфекции и резины пробрался ей в ноздри. Она попыталась поднять руку, нажать кнопку вызова, оказавшуюся рядом с ее лицом, но ее кисти были кусками бетона, ее руки – корабельными якорями. Даже простые глубокие вдохи вызывали острую вспышку боли в ее ребрах. Она оставила все попытки пошевелиться. Потом она лежала, прикованная к темноте, где время застряло в какой-то узкой щели и секунды ощущались как часы.

В конце концов она очнулась и увидела солнечный свет. Комнату с тремя эркерами. Полупрозрачные занавески, заходящие на белые стены. Светящиеся прямоугольники стекла горели, словно двери в другие плоскости бытия – следы того мира теней, в котором она провела последние несколько дней.

Прямо перед ней на тумбочке исходила паром гейзерная кофеварка. Аромат жареных зерен щекотал ей ноздри. Она проверила свои веки и с радостью почувствовала, как трепещут ее ресницы, когда она моргает.

– Ты проснулась, – сказал ее отец. Он стоял у двери. Он улыбнулся пугающе неуверенно. – Выглядишь гораздо лучше.

Из-за его спины в палату вошла медсестра.

– А, вот и она! – сказала сестра. – Давай тебя посадим, ладно? – Она подошла к Ане. Ее голос звучал бодро и деловито. – Тебе может быть немного больно. У тебя сломано ребро, ему долго будет нужен покой. – Она ловко подхватила Ану под мышки. Ана вскрикнула от острой боли. – Вы нам поможете? – спросила сестра у ее отца. Эшби подошел и взбил подушки. Когда он шагнул назад, медсестра устроила Ану на них. – Было не так уж страшно, правда? – сказала она, отводя короткую прядь волос, упавшую Ане на глаза. – Оказывается, твой отец был прав. Он сказал, что запах кофе, скорее всего, поможет тебе очнуться. Только пока не пытайся его пить. – Она подмигнула Ане и стремительно прошла через комнату. – Жми на красную кнопку, если тебе что-нибудь понадобится, – сказала она, и дверь за ней закрылась.