Закутки дальних дорог - Иар Эльтеррус

вам не позавидуешь, — покачал головой Карл Генрихович. — Что ж, будем думать вместе, как быть. Вы, надеюсь, понимаете, что домой вам никогда не вернуться?

— А ваш корабль? Он достаточно велик...

— Велик-то велик, но выбраться из Миросплетения без Странника, причем обученного Странника, «Петроград» не в состоянии. Нашему сюзерену учиться еще много лет. Да и как найти вашу реальность среди сотен тысяч подобных?

И Карл Генрихович коротко поведал о том, что такое Миросплетение, а затем об истории попавшихся кораблю на дороге вариантов Земли. Станислав Иванович внимательно выслушал его, не задавая вопросов, и надолго задумался. Ситуация была не просто отвратительной, слов для ее описания не находилось. К счастью, он был еще не женат. Но у нескольких сотрудников дома остались семьи. Что с этим делать? Они будут просить вернуть их и, поскольку это большей частью женщины, истерик не избежать, особенно, когда они поймут, что возвращение невозможно. Слава Всевышнему, что призыв о помощи был услышан. Ведь если бы не появление предка с его кораблем, то пришлось бы уходить на планету. А как там все сложилось бы? Особенно, если учесть, что история здесь пошла иначе, чем дома. Одно отсутствие пороха изменило многое.

— Вы нам поможете? — хмуро спросил он, никогда не любил быть никому обязанным, но выбора не имел, поскольку отвечал не только за себя, но и за всех людей на станции.

— Русские своих не бросают, — усмехнулся Карл Генрихович. — Но давайте сначала решим, чего вы хотите. Есть несколько вариантов. Первый — мы помогаем вам устроиться на этой Земле, даже передадим пару-тройку кораблей, фрегат и два парусных галеона, например. Тогда вы сможете торговать с другими мирами. Второй — мы поможем переместить станцию в населенную систему Миросплетения, например, в систему Таланг. И третий — вы входите в наш Клан, но под жесткую клятву верности владыке Артему, Страннику линии Авари. Мы как раз расширяем Клан, сейчас наши мастера взяли по два десятка учеников каждый. Новые пилоты, навигаторы, канониры, щитовики и врачи нужны нам, как воздух.

— Если честно, третий вариант меня устраивает больше всего, — немного поразмыслив, сказал Станислав Иванович. — Но здесь есть несколько тонкостей. Дело в том, что «Кирьяново» — не просто флотский учебный центр, но еще и центр воспитания клон-соединений. И из четырех находящихся сейчас здесь взводов три состоят из клонов, причем... э-э-э... особой направленности...

— В смысле?

— Они женские, причем предназначены были для флотских борделей. Также этих девиц обучали медицине на уровне операционных медицинских сестер и минимальному уровню боевых действий на пустотных объектах на случай, если за оружие придется браться всем. Четвертый взвод состоит из сирот, воспитывавшихся в специальных императорских приютах, их с раннего детства готовили к службе в армии и во флоте.

— Да уж... — поморщился Карл Генрихович. — Ваше командование отличалось извращенным мышлением...

— Вы думаете, мне это нравилось? — скривился Станислав Иванович. — Но ничего поделать я не мог, мои рапорты возвращались с резолюциями не лезть не в свое дело. Я постарался максимально изолировать клон-взводы от нормальных курсантов, сами понимаете, как молодые парни стремились проникнуть в казармы красивых девушек, да еще и будущих шлюх. Те отбивались, им предписанная командованием судьба тоже особой радости не доставляла, в итоге начинались проблемы, жалобы, инспекции и прочие «радости» жизни.

— Я бы отселил девушек в отдельные отсеки, не имеющие связи с остальными.

— Я так и сделал, но это не особо помогало. Вы не представляете, насколько изощренные операции разрабатывали курсанты в попытках проникнуть в женские отсеки. Многие сделали бы честь флотской разведке.

— Дело в том, что у нас шлюх нет, и никто никого к этому принуждать не будет, так что девушки смогут стать теми, кем пожелают, я уже говорил, какие профессии нам нужны больше всего, — предупредил Карл Генрихович. — А вот нравы у нас довольно легкие, женщины без проблем захаживают в мужские казармы на ночь, а мужчины — в женские. Насилие недопустимо, а вот по согласию — на здоровье, пусть хоть все свободное время этим занимаются.

— Думаю, возможность избавиться от навязанной судьбы Альфы, Беты и Омеги воспримут на ура, — кивнул Станислав Иванович. — Они давно об этом мечтали. При этом девочки умненькие, я не никогда понимал, зачем нужно было выращивать клоны такого уровня для борделей, они способны на много большее. Но сразу скажу, что клоны попросят оградить себя от ночных гостей, им все это надоело хуже горькой редьки. Но меня сейчас больше беспокоят женщины-сотрудницы, у которых дома остались семьи. К счастью, таковых всего около десятка, но дамы довольно скандальные и истеричные, с ними каши не сваришь.

— С меня, где сядешь, там и слезешь, — усмехнулся командир «Петрограда». — Не придут в себя, значит, мы с ними расстанемся. Высажу с некоторой суммой на обустройство в каком-нибудь населенном мире, пусть живут, как хотят. Я могу посочувствовать, знаю, что такое горе от потери близких людей, но терпеть чьи-то постоянные истерики не намерен. Так что вы предупредите дам об этом. И кстати, вы не могли бы кратко осветить историю вашей Земли?

Станислав Иванович некоторое время размышлял, видно решал, что говорить, а что нет. Потом нехотя заговорил. До конца девятнадцатого столетия история, в общем-то, мало отличалась от известной Карлу Генриховичу. А вот незадолго перед восшествием на престол Николая II будущий император заболел менингитом и слег. Проболел два года и отдал богу душу. Наследником престола стал Михаил, он сильно сопротивлялся, но великого князя сумели уговорить. Младший Романов оказался довольно жестким правителем и быстро навел порядок в армейском и флотском бардаке. Заслуженные генералы и адмиралы пачками вылетали в отставку, в итоге к русско-японской войне Россия подошла с качественно иным командным составом — дальневосточным флотом изначально командовал Макаров, а армией молодые, талантливые генералы Иванов и Ренненкампф. Фок и Куропаткин были арестованы за государственную измену, и во время следствия по их делу выяснилось столько, что хватило бы на десять лет беспрерывной казни. В итоге оба были повешены по приговору чрезвычайного трибунала. Витте никогда не становился министром, наоборот, его сослали на каторгу, где этот подонок благополучно и издох, не успев нагадить России. Либералов взяли к ногтю.

Жандармский корпус воспрял, получив новые привилегии и права, с новой силой взявшись за революционеров. И справился с анархистами, социал-демократами и иже с ними, причем приговором