Невеста света для стража тьмы - Евгения Александрова

тут что-то не то. Ты прямо уверен, что стражам нужны невинные девы? Прямо совсем точно? И это действительно что-то значит? Что-то вроде того, что связь возникает не просто так и как-то там влияет на всё это?

Эйнор задумчиво пригладил волосы, запустив в них пятерню. И по тому, как менялся его взгляд, я понимала, что говорю не совсем то, что он хотел бы услышать. Но упрямство вселилось в меня неугомонным духом, и я ждала ответа, не думая никак защищать свою девичью честь.

– Вообще, – начал он, изучая мое лицо, – первая близость действительно важна. Энергетически. Особенно если в дело вмешиваются очень яркие эмоции. Велика вероятность, что девушка, связанная с другим, так и будет невольно отдавать ему часть своих сил.

– О… – выдала я, окончательно ошарашенная. – Ну… прекрасно. Тогда… тогда я точно уже могу ни о чем не волноваться! – в сердцах выдохнула я и тоже плюхнулась на кровать, глядя в потрескавшийся потолок.

А я-то думала, почему каждый раз, когда вспоминаю бывшего жениха, чувствую себя такой опустошенной. Значит, дело не только в обиде и унижении, но и том, что я еще ему отдаю свои силы – после всего, что он сделал!

И где, спрашивается, в этом мире справедливость вообще?!

– А мне нравилось, когда ты волновалась, – проговорил Эйнор тихо.

Я повернулась на бок лицом к нему, отзеркалив его позу. Теперь моя очередь была многозначительно смотреть на стража и… пытаться не думать о том, о чем мне думать не следовало и раньше.

– Знаешь, может, Мэл действительно вариант получше, – выдала я через силу.

– Даже не хочу знать, что ты имеешь в виду.

– Нет, но сам подумай…

– Ради всех Святых, не продолжай!

– Тогда любая другая невеста света. У вас там целая армия на подготовке. Наверняка кто-то из них с радостью разделит с тобой постель и всё остальное, и…

– Роксана.

Мне вдруг почему-то снова захотелось плакать. И почему же?! Подумаешь, я связана навсегда со своим бывшим женихом, подумаешь, это то, что точно отнимет у меня вероятность выйти замуж за Эйнора по-настоящему. Тьма всех подери! Да я даже не думала об этом каких-то полчаса назад.

И вовсе не собиралась за него замуж!

И вообще.

Но стало горько и обидно.

Эйнор только улыбнулся и спросил глухо:

– Расскажешь мне о нем?

– Не хочу даже вспоминать.

Страж по-простому доверчиво кивнул и обескуражил:

– По крайней мере, стоит сказать ему спасибо.

От возмущения я приподнялась на вытянутой руке.

– Он разбил мое сердце и испортил репутацию настолько, что пришлось бежать из родной страны. За что можно говорить ему спасибо?!

– Ну, за что-то точно можно. Чему он тебя научил?

– Не выбирать подлецов.

– Ну вот, уже хороший урок.

– Да нет! Ты не понимаешь. Подлецы, они ведь такие, что сразу не скажешь, что подлец, сначала-то вы все хорошие. А как узнать, что он подлец, когда он не подлец?!

– По-моему, это видно сразу.

– Вовсе нет. Я даже про тебя не уверена. Вдруг ты тоже… подлец?

Эйнор долгое мгновение смотрел на меня, потом вдруг фыркнул, и еще раз, громче, а потом и вовсе рассмеялся моему невинному предположению.

Нет, ну а что?! Кто знает этих мужчин! Вот Гвен вовсе считает, что ни один из них не достоин уважения и внимания.

Эйнор приблизился ко мне, подтянувшись на локтях. Взглянул внимательно.

– Ты просто очаровательна, Роксана Гритен.

Я состроила самое милое выражение лица и парировала:

– Любой, кто хочет притвориться не-подлецом, тоже бы так сказал.

– Если не перестанешь болтать, я тебя поцелую.

Он навис надо мной очень близко, и я снова чувствовала его тепло и дыхание. Видела его очерченные темными ресницами глаза, трепет крыльев носа, видела, как опасно близки его насмешливые губы. Великий Первый страж – мощный, неподкупный, манящий.

– Это жестокая угроза, – выдохнула я.

– Или сделаю что похуже.

– О да, знаю. Поцелуешь, разденешься и уйдешь. Ты очень жесток.

– Невероятно. Настоящий страж тьмы.

– Не такой уж настоящий. Вернее…

– Не веришь? Хочешь, покажу, как я справляюсь с темной магией? Или как… призываю ее? Мм? Правда, это может быть зрелище не для нежных дам.

– Утром уже видела. Впечатлена по уши. Можно не повторять…

Эйнор, который и так был слишком близко, коснулся вдруг моей щеки своей широкой теплой ладонью. Провел большим пальцем по скуле, вызывая каждым малейшим движением сотни мурашек у меня на затылке и спине.

Тревожно засосало под ложечкой. Я уже знала это чувство. Мгновение перед падением в пропасть. Я не смогу сопротивляться ему вечно. Но и ничего не могу предложить.

– Как же ты обманула Источник? – спросил Эйнор шепотом.

– У меня талант к иллюзиям, – слабо улыбнулась я. – И редкий артефакт – золотистый песок, который раздобыла Эйда для ритуала, он помог создать эффект нужного сияния, подстроившись под мельчайшие частички пламени.

– Было красиво.

– Я старалась… – голос ухнул вниз. – Я не знала, куда это всё меня заведет.

– Еще немного – и я сорву твой дурацкий флакон с зельем.

– Это ни к чему нас не приведет.

– Мне всё равно.

– Вот именно, – я резко схватила его за руку и отвела от своего лица. – Вот именно, что тебе всё равно! А мне нет.

– Я не это имел в виду. – Эйнор сел на постели передо мной. – Роксана… Язык мой – враг мой! Сейчас прозвучало неверно. Ты уже кое-что значишь для меня!

– Кое-что?

– Я с ума по тебе схожу. Даже когда ты в этом проклятом чужом облике. Я тебя чувствую, ощущаю всей кожей. Не знаю, что ты со мной сотворила!

Несколько ударов сердца я просто смотрела в его глаза.

Он подался ко мне, но в дверь резко постучали, и слуга прокричал с той стороны:

– Мессир, там Коул очнулся, вы просили сообщить!

Эйнор тихо прорычал, когда я резко вскочила с постели и одернула подол:

– Если это снова напрасная тревога – я сегодня кого-нибудь убью.

Глава 30

Озарение

– Надеюсь, не меня. – Я как-то ненормально улыбнулась и даже пошатнулась, будто хватила глоток крепкой настойки.

Весь мир вокруг сейчас сходит с ума, но Эйнор только что признался в своих чувствах, снова – так яростно и искренне, что нельзя не верить.

Страж взглянул на меня с сожалением и будто извиняясь. Ну вот, не хватало, чтобы он взял свои слова обратно. Может, я зря виню его в корысти и попытке меня использовать. Но мое положение по-прежнему более чем незавидное, и надо хоть как-то пытаться отстоять свои права. С