Высшая милость - Даниэла Стил

Он рассмеялся в ответ на ее вопрос.

– С удовольствием. Моя задница в буквальном смысле примерзла к твоим ступенькам. Я здесь с трех часов. – Он отряхнул сзади джинсы, и они пошли в ближайшую кофейню, которая находилась на противоположной стороне улицы. Местечко было убогое, но удобное, хорошо освещенное, и еда была довольно сносной. Мэгги иногда заходила сюда поужинать, когда возвращалась домой. Мясной рулет и омлет были вкусными. Она всегда была довольна едой, потому что была монахиня.

Они не проронили ни слова, пока не сели и не заказали кофе. Эверет заказал сандвич с индейкой, а Мэгги была сыта после чудесного рождественского чаепития с Сарой.

Он заговорил первым:

– Как ты жила все это время?

– Хорошо. – Впервые в жизни она лишилась дара речи, но потом немного расслабилась и пришла в себя. – Это самый прекрасный поступок, который кто-либо совершил для меня. Прилететь только ради того, чтобы поздравить меня с Рождеством. Спасибо, Эверет, – официальным тоном поблагодарила она.

– Все это время я скучал по тебе. Очень. Вот почему я сегодня здесь. Мне вдруг показалось глупым, что мы не можем больше общаться друг с другом. Догадываюсь, что мне надо извиниться за случившееся в нашу последнюю встречу, правда, я совсем не жалею об этом. Это было самое лучшее из всего, что со мной когда-либо произошло. – Он всегда был с ней честен.

– Со мной тоже. – Признание вырвалось у нее помимо ее желания, но она так чувствовала. – Я до сих пор не понимаю, как это произошло. – Она была полна раскаяния, и он не мог отрицать ее сходства с кающейся грешницей.

– Правда? А я знаю. Просто я думаю, что мы любим друг друга. Ну по крайней мере, я точно тебя люблю. И у меня такое чувство, что ты тоже. Я надеюсь на это. – Он не хотел, чтобы она страдала из-за своих чувств к нему, но он не мог не надеяться на то, что оба они влюблены и что это происходило с ними не просто так. – Я не знаю, что будет дальше, если вообще будет, но это другая история. Просто я хочу, чтобы ты знала о моих чувствах.

– Я тоже тебя люблю, – грустно сказала она. Это был единственный страшный грех, который она совершила против Церкви, и самый большой вызов ее вере, но это было правдой, а утаить от него правду она не могла.

– Что ж… хорошо, – сказал он и жадно откусил от сандвича. А прожевав, с облегчением улыбнулся.

– Нет, плохо, – не согласилась она. – Я не могу нарушить монашеский обет. Это моя жизнь. – Но теперь, до некоторой степени, он тоже стал частью ее жизни. – Я не знаю, что делать.

– Что, если нам просто сейчас не унывать и серьезно все обдумать? Не исключено, что найдется какое-то верное решение, которое поможет тебе изменить свое положение и начать другую жизнь. Что-то наподобие увольнения с хорошей характеристикой.

Она улыбнулась:

– Такую не выдают, когда оставляешь монашеский орден. Я знаю, такое случается. Например, так сделал мой брат, но у меня в голове не укладывается, что я способна на такой поступок.

– Может быть, тебе и не придется, – честно сказал он. – Мы можем все оставить как есть. Просто будем знать, что любим друг друга. Я приехал не для того, чтобы просить тебя бежать со мной, хотя я был бы счастлив, если бы ты решилась на это. Почему бы тебе спокойно не подумать о таком варианте? Пусть пройдет немного времени, чтобы ты смогла разобраться в своих чувствах.

Ей понравилось, насколько осмысленно и разумно он сейчас говорил.

– Мне страшно, – честно призналась она.

– Мне тоже, – сказал он и взял ее за руку. – Пугающая штука. Я не уверен, что любил кого-нибудь в своей жизни. Я слишком много пил и почти тридцать лет ни из-за кого не парился, не исключая себя самого. Теперь, когда я протрезвел, появилась ты. – Ей нравилось слушать, что он говорит.

– Я ни в кого не влюблялась, – тихо произнесла она, – до тебя. Я никогда не думала, что со мной может такое случиться, даже через миллион лет.

– Не исключено, что Господь посчитал, что это время пришло.

– Или он испытывает силу моей веры. Я буду чувствовать себя сиротой, если оставлю Церковь.

– Тогда я смогу тебя удочерить. Это вариант. Монахинь можно удочерять? – Она рассмеялась. – Я так рад тебя видеть, Мэгги.

Она начала успокаиваться, и они заговорили так же, как прежде. Она рассказала ему о своих делах, а он о тех событиях, которые успел за это время осветить для журнала. Они обсудили неумолимо надвигающийся суд над Сетом Слоуном. Он сказал, что подробно рассказал своему редактору об этом деле, и, возможно, ему поручат собрать материал для публикации. Если он получит редакционное задание, то приедет в Сан-Франциско на несколько недель в начале марта. На это время назначили начало судебного разбирательства. Она обрадовалась, что он будет здесь и что он не напирает на нее. К тому моменту, как они собрались уходить из кофейни, им опять было так же комфортно друг с другом, как и в прежние времена. Когда они переходили дорогу, он держал ее за руку. Было около восьми часов вечера, и ему пора было возвращаться в Лос-Анджелес.

Она не пригласила его к себе, и они долго стояли у входа в ее дом.

– Это самый замечательный рождественский подарок в моей жизни, – с улыбкой сказала она ему.

– Для меня тоже. – Он нежно поцеловал ее в лоб. Он не хотел пугать ее, тем более что соседи знали, что она монахиня. Он не хотел поцелуем компрометировать ее. В любом случае она не была готова к этому. Ей надо было подумать. – Я позвоню тебе, чтобы узнать, как дела. – Затем он затаил дыхание и почувствовал себя ребенком, когда начал говорить: – Мэгги, ты подумаешь о нас? Я знаю, что это серьезное решение для тебя. Серьезнее не бывает. Но я люблю тебя, и я на все готов ради тебя. Если бы тебе хватило безумия сделать это, то я бы удостоился чести жениться на тебе. Только так ты можешь понять, что у меня самые серьезные намерения.

– Меньше я от тебя и не ожидала, Эверет, – чопорно сказала она и лучезарно улыбнулась. – Кстати, мне еще никто не делал предложения. – Он был так близко, что у нее кружилась голова. Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Могут ли выздоравливающий алкоголик и монахиня быть счастливы вместе? Не переключайтесь, – со смехом прогундосил он голосом радиоведущего и, как от грома среди ясного неба, вдруг осознал, что она еще достаточно молода, чтобы родить ребенка, может быть, даже не одного, если они поторопятся. Ему понравилась эта мысль, но ей он ничего не сказал. Голова у нее и так забита его предложениями.

– Спасибо, Эверет, – сказала она, открыв дверь ключом. Мимо проезжало такси, он свистнул, и машина остановилась напротив них. – Я подумаю. Обещаю.

– Можешь думать столько, сколько захочешь. Я не тороплюсь. Никто на тебя не давит.

– Давай посмотрим, что Господь посчитает нужным сказать обо всем этом, – улыбаясь, отвечала она.

– Отлично. Ты попроси Его, а я тем временем начну ставить свечи. – Он любил это делать, когда был маленьким.

Она помахала ему рукой и исчезла в проеме двери. Он сбежал со ступенек и запрыгнул в такси. Отъезжая, он еще раз посмотрел на ее дом и подумал, что, скорее всего, сегодня был самый счастливый день в его жизни. Он любит, и, что еще лучше, у него есть надежда. А самое хорошее – это то, что у него есть Мэгги… почти есть. И, без сомнения, у нее есть он.

Глава 19

На второй день после Рождества, бурля энергией от встречи с Мэгги, Эверет решил наконец найти Чада – ведь есть сайты, занимающиеся поиском частных лиц. Он забил информацию, и на экране появился опросник. Данных у него было немного, однако достаточно, и он рискнул: имя, дата и место рождения, имена родителей, последний из имеющихся адресов… Он указал штат Монтана. Если ничего не найдется, можно поискать в других штатах. Он застыл перед компьютером, ожидая ответ. Почти мгновенно на экране появилось имя и адрес. Все оказалось так просто! Несомненно, это был он, его Чад – Чарльз Льюис Карсон. Проживает в Бутте, штат Монтана. Дальше – номер телефона и адрес, электронная почта.

Он хотел было сначала ему написать, но раздумал. Долго. И неизвестно, когда он получит ответ – и ответит ли Чад. Ему требовались немедленные результативные действия. Быстро перенеся все данные на листок бумаги, Эверет посидел в задумчивости, походил по квартире, словно преисполняясь последней каплей решимости, – и позвонил в авиакомпанию: сегодня был один рейс в четыре часа дня. Замечательно. Он успевает. А там будь что будет…

Женат ли? Закончил ли колледж? Как зарабатывает на жизнь? Эти вопросы Эверет все чаще задавал себе в последнее время – и понимал, что это Мэгги разбудила в нем желание знать, как живет его сын. Ему пришла в голову еще одна мысль, и он заполнил опросник на Сьюзан, но ее не нашли. Собственно, все, чего он хотел, – это увидеть Чада, не будучи даже уверенным, что хочет непременно с ним встретиться. Может быть, просто посмотрит на него издали или только проедет мимо его дома… Но как же трудно было решиться на эти простые действия. Но он совершил их. И откуда у этой маленькой рыжей женщины с пронзительным синим взглядом такая сила и власть над ним – мужчиной, опаленным опасностью в горячих точках планеты? Мэгги, Мэгги… Его радость и боль, его странная в жизни находка, его ускользающее и вновь приближающееся счастье. Что их ждет, куда заведут их отношения? Но все же если бы не она – не Мэгги, – он бы, скорее всего, не стал искать Чада, ему не хватило бы мужества. И его собственное выздоровление не пошло бы столь стремительно и неотвратимо. Он был сейчас словно ведомый чьей-то мудрой рукой. Возможно, это был Божий промысел, ниспосланный ему через Мэгги… И надо ему соответствовать. Сейчас Чад много старше его, когда он, Эверет, стал отцом. Но как бы он ни приукрашивал и ни романтизировал свою жизнь, во всех отношениях, с точки зрения Чада, он просто бросил его и исчез. И если сын презирает его за малодушие, то он прав, однако Эверет не хотел сейчас думать об этом. И он хотел совершить поступок не потому, что того ожидала Мэгги, а в нем созрело это решение и желание явиться к сыну с повинной.