Сёгун (части 5-6) - Джеймс Клавелл

- Но не Анджин-сану?

- Вы знаете его лучше, чем я, господин. Но в вопросах интимных и... ему было бы лучше, конечно, обдумать и решить все самому.

- Тода Марико-сама была бы для него идеальной женой, верно?

- Это неожиданная мысль, господин, - не моргнув глазом ответила Фудзико. - Конечно, они оба чувствовали огромное уважение друг к другу.

- Да, - сухо заметил он. - Спасибо, Фудзико-сан. Я подумаю о том, что вы сказали. Он будет в Анджиро примерно через десять дней.

- Благодарю вас, господин. Если можно, я бы предложила, чтобы во владения Анджин-сана включили порт Ито и курорт Ёкосе.

- Зачем?

- Ито - просто на случай, если порт в Анджиро будет недостаточно большим. Для такого большого корабля может потребоваться стапель побольше.

- Вы уверены?

- Да, господин.

- Вы были там?

- Нет, господин, но Анджин-сан интересовался морем, Вы тоже интересуетесь. Моим долгом было попытаться узнать все о кораблях и мореходстве. Когда мы узнали, что корабль Анджин-сана сгорел, мне захотелось уяснить, можно ли будет построить еще один и если да, то где и как. Изу прекрасный выбор, господин. Там легко задержать армии Ишидо.

- А почему Ёкосе?

- А Ёкосе - потому, что хатамото следует иметь место в горах, где он мог бы проводить время так, как имеет право ожидать.

Торанага внимательно посмотрел на нее. Фудзико казалась такой послушной и скромной... Но он знал, что она столь же несгибаема, как он, и не отступит ни на йоту, пока ей не прикажут.

- Я согласен. И учту то, что вы сказали о Мидори-сан и Кику-сан.

- Благодарю вас, господин, - почтительно ответила она, радуясь, что выполнила свой долг и перед своим властелином, и перед Марико. Ито было выбрано за его стапеля, а Ёкосе - потому, что Марико сказала, что их любовь по-настоящему началась именно там...

- Мне так повезло, Фудзико-сан, - призналась ей Марико в Эдо. - Наша поездка дала мне больше радости, чем я могла ожидать за двадцать жизней.

- Я прошу вас защитить его в Осаке, Марико-сан. Мне очень жаль, что он не похож на нас, не так цивилизован, как мы, бедняга. Его нирвана - жизнь, а не смерть.

"Это все еще верно, - снова подумала Фудзико, вспомнив Марико. - Марико спасла Анджин-сана, а не кто-нибудь другой: не христианский Бог, не другие боги, не сам Анджин-сан, даже не Торанага - никто, только одна Марико... Его спасла Тода Марико-нох-Акечи Дзинсаи.

Прежде чем я умру, я заложу храм в Ёкосе и сделаю завещание - поставить еще храмы в Осаке и Эдо. Это будет одним из моих предсмертных желаний, Торанага-сан, - пообещала она про себя, смиренно взглянув на него и радуясь другим приятным делам, которые она сделает для Анджин-сана. - Конечно, женой должна быт Мидори, никак не Кику... Уж если взять ее, то наложницей, и не обязательно главной. И земли его должны простираться до Симады на самой южной части Изу".

- Вы хотите, чтобы я уехала сразу, господин?

- Оставайтесь здесь на ночь, тогда вы сможете выехать утром. Но не через Иокогаму.

- Да, я понимаю. Простите, а я могу вступить во владение новыми землями моего властелина от его имени - и всем, что на них - в тот момент, как я туда приеду?

- Каванаби-сан даст вам необходимые документы до отъезда. А сейчас, пожалуйста, пришлите ко мне Кику-сан.

Фудзико поклонилась и вышла. Торанага что-то буркнул про себя. "Жаль, что эта женщина собирается покончить с собой. Она слишком ценна, чтобы потерять ее, и слишком умна. Ито и Ёкосе? Ито - еще можно понять. Но почему Ёкосе? И что еще было у нее на уме? "

Тут он увидел Кику, пересекающую раскаленный солнцем двор, взглянул на ее маленькие ножки в белых таби, - она шла, как бы танцуя, такая милая и элегантная в своем шелковом кимоно, с ярко-красным зонтиком... Мечта каждого мужчины, если он на нее смотрит... "Ах, Кику! - подумал он. - Я не могу удержать людей от этой зависти, как мне ни жаль. Я не могу выпустить вас в эту жизнь, простите меня. Вам следовало остаться там, где вы и были, в Плывущем Мире, - куртизанкой первого класса. Или, еще лучше, гейшей. Что за прекрасную идею подала эта старая карга! Там вы были в безопасности... Собственность многих, причина самоубийств, диких ссор, участница прекрасных любовных свиданий, почитаемая и внушающая страх, осыпаемая деньгами, с которыми вы бы так презрительно обращались, легенда... Пока продлилась бы ваша красота... А сейчас? Сейчас я не смогу сохранить вас, как мне ни жаль. Любой самурай, которому я отдам вас в наложницы, положит себе в постель обоюдоострый нож - полное отвращение с вашей стороны и зависть всех мужчин... Немногие согласятся на вас, - извините, но это так, сегодня день для того, чтобы говорить правду... Вас не учили вести хозяйство самурая. Как только ваша красота пройдет - о, ваш голос продержится, дитя, и ваш ум, - вы будете выброшены на задворки этой блестящей жизни. Простите, но это тоже правда. Другая состоит в том, что самые блестящие дамы Плывущего Мира оставляют все в своем Мире и по достижении старости переходят в другие дома - оплакивать былых любовников и ушедшую молодость, топить горе в баррелях саке, разбавленных слезами... Немногим удается стать в лучшем случае женой крестьянина, рыбака, купца, торговца рисом или ремесленника... В такой семье родились и вы - неожиданный цветок среди этой дикости, появившийся без всякой причины, только благодаря своей карме, чтобы мгновенно отцвести и исчезнуть... Так печально, очень печально... Как мне дать вам детей-самураев?

Держи ее при себе до конца жизни, - подсказал ему внутренний голос. Она этого заслуживает. Не дурачь себя, как дурачишь других. Ведь ты легко можешь удержать ее, мало что ей давая, оставляя ее, когда тебе захочется, как своих любимиц Тетсу-Ко или Кого. Разве Кику для тебя не то же, что и сокол? Только сокол, которого вы кормите с руки, пускаете на добычу и отзываете приманкой, используете год-другой, а потом он исчезает навеки... Почему бы не поддержать ее? Она просто еще один сокол, хотя и совсем особый... Очень высоко летающий, яркий, так радующий глаз, но ничего более... Редкая, необыкновенная и... такая искусная в любви... "

- Почему вы смеетесь? Чему вы так радуетесь, господин?

- Потому что рад видеть вас, госпожа...

Блэксорн и самураи работали с останками "Эрзамуса". Блэксорн изо всех сил тянул за один из трех канатов, привязанных к основанию киля.

- "Хиппару-у-у! " - кричал он. - Тяни!

Сотня самураев, раздетых до набедренных повязок, с усилием тянула за канаты. Стояла вторая половина дня, отлив, и Блэксорн надеялся, что сдвинет с места остов корабля и вытащит его на берег, чтобы использовать то, что удастся. Он изменил свой первоначальный план, узнав, к великой своей радости, что на следующий день после несчастного случая из моря удалось вытащить все пушки, да в таком хорошем состоянии, словно они только что выпущены из литейного цеха близ Чатема, в его родном графстве Кент. Удалось еще спасти почти тысячу пушечных ядер, цепи, немного картечи и всякие металлические детали. Все это погнуто, поцарапано... Но теперь у него есть детали для корабля, о которых он и не мечтал.

- Чудесно, Нага-сан! Чудесно! - радовался он.

- О, благодарю, Анджин-сан. Извините. Мы о-очень старались! Жаль, что так мало спасли...

- Не извиняйтесь. Теперь все хорошо!

"Теперь "Леди" может быть чуть длиннее и чуть шире, - радовался он, но она все еще последняя из самых паршивых судов. Эх, Родригес, - подумал он беззлобно. - Я рад, что вы в безопасности и в этом году спокойно отсюда уберетесь, а на следующий год я потоплю другого капитана. Если снова появится адмирал Феррьера, это будет дар небес, но я на него не рассчитываю. А за вас я рад. Я обязан вам жизнью, и вы хороший кормчий".

- Хиппару-у-у! - закричал он снова.

Канаты дернулись, вода катилась с них, словно пот, но остов не стронулся. С тех пор как на берегу появился Торанага с письмом Марико в руках, а вскоре нашлись пушки, ему не хватало времени в сутках. Он составил первоначальные планы, а потом все менял и дополнял их, тщательно продумывал списки необходимых людей и материалов, стремясь не ошибиться. И после такого дня еще допоздна работал со словарем: при объяснениях с ремесленниками потребуются новые слова, - надо же понять, что они уже сделали, и объяснить, что еще надо сделать. Много раз в отчаянии он хотел попросить священника о помощи, но знал - ее не будет, вражда их непримирима...

- Карма, - утешил он себя, нисколько не страдая от этого и жалея священника за его дурацкий фанатизм.

- Хиппару-у-у!

Самураи еще раз напряглись, пытаясь преодолеть сопротивление песка и моря. Раздалась команда, и они начали тянуть все одновременно. Остов чуть-чуть сдвинулся, люди удвоили усилия - тут трос сорвался, и все повалились на песок. Смеясь и подшучивая друг над другом, встали и снова налегли на канаты. Но теперь... остов держался еще крепче, чем раньше.

Блэксорн показал им, как тянуть то с одной, то с другой стороны, пытаясь накренить остов то на одну сторону, то на другую, но он держался как заякоренный.