Олимпиада. Бубновая дама - Анна Гринь

Вампир внимательно слушал, будто ища зацепку в моих рассказах. Я улыбалась ему и прохожим, через слова находя дорожку в прошлое, такое счастливое и одновременно странное.

— Родители даже лестницу, торчавшую в углу на первом этаже, не тронули, — продолжила я рассказывать. — Стену, примыкавшую к ней, прежний владелец оклеил старомодными темно — зелеными обоями с крупными, как лопухи, желтыми цветами. И, будто этого было мало, на стене висели многочисленные маленькие картины и старые фотографии. Я придумывала им истории, пытаясь рассмотреть изображения. — Я улыбнулась, почти чувствуя въедливые ароматы старой бумаги, сырости и немножко плесени — вечных спутников того дома. — Там вообще очень интересно было жить. Каждый день находилось что‑то новое и интересное. Даже свой призрак обитал на чердаке.

Вампир хмыкнул и уточнил:

— А где именно стоял дом не помнишь?

— Нет, — вполне честно ответила я. — Та улочка не выделялась ничем приметным. Здесь повсюду такие. — Я повела рукой, указывая на узкие, плотно прижатые друг к другу дома, глядевшие на улицу высокими окнами. Только по цвету и номеру над входной дверью и отличишь. — Я, возможно, не узнала бы, даже пройдя мимо, а внутрь заглядывать никто не пустит.

На втором этаже дома расположилась гостиная, кухня и ванная с туалетом, и здесь родители приложили руку, убрав старую мебель и ободрав со стен темные, нагнетавшие тоску обои. Длинная как кишка гостиная протянулась через весь длинный дом, захватив по два окна с каждой стороны. Солнышко редко пробиралось больше чем на метр по вытертому бордовому ковру со стороны улицы, поэтому мама выбрала для дома светлые, почти белые обои в бледные мелкие цветы, создавая свой мир внутри старого дома. Мебель терялась в таком вытянутом пространстве, поэтому создавалось впечатление странно пустынной комнаты, но именно здесь мама проводила все свободное время, сидя в широком кресле, греясь на солнце и изучая очередной справочник.

Кухня и санузлы занимали пространство по другую сторону от гостиной и представляли собой такие же кишкообразные закутки. В туалете вечно перегорала лампочка, сколько ее не меняй, так что у всей семьи быстро выработалась привычка увертываться от угловатого ведерка, стоявшего у двери. Убрать его или переставить никто и не подумал.

На кухне ютились многочисленные разноместные шкафчики, которые кто‑то будто собирал на свалке — такие они были обшарпанные и перекошенные, в лохмотьях старой краски. Плита тоже не отличалась новизной, шипела газом и постоянно ломалась.

На третьем этаже родители многое переделали, устроив там две большие комнаты. Бабушка вечно удивлялась, поднимаясь наверх, и пыталась вразумить маму, что у девочки должна быть нормальная спальня. Я же долго не могла сообразить, чем ведьме не нравится моя комната. Для меня, дочери двух охотников из Надзора, мой маленький мирок и так был правильным и настоящим. Это уже позже, живя с бабушкой я узнала, что у девочки должен быть большой плюшевый зверинец, куча розовых платьев и еще больше всевозможных заколок и ленточек. И это совсем не правильно, если маленькой девочке, пусть и ведьмочке в двадцать втором поколении, нравятся папины странные механизмы, мамина коллекция холодного оружия, а вся спальня заставлена книгами по магии просто потому, что в спальне родителей они не помещаются.

Улочки сменяли одна другую, точно такую же. В какой‑то момент я задумалась над тем, что ни за чтобы не отыскала обратную дорогу, а то и вовсе заблудилась.

— Перейдем через мост, — обнадежил меня вампир, — и окажемся на месте.

Я воодушевилась и почти перестала виснуть на руке Гедымина, как куль с мукой.

— А куда конкретно мы идем? — желая поддержать беседу, спросила я. — Пока я вижу лишь то, что мы движемся к центру города.

На самом деле центр города в Хилгаре был лишь некой определенной точкой на карте, а вовсе не местом, где сходились все пути, где стояли самые богатые дома или где располагался княжеский замок. Здесь все было заведено иначе. Центром города именовался самых большой из некогда осушенных участков земли, опоясанный глубокими каналами, чтобы не дать природе даже шанса подтопить плотную застройку. На острове, конечно, в изобилии имелись дорогие жилые кварталы, но в основном место здесь занимали магазины, банки, всевозможные музеи и бесчисленные ресторанчики. Пройдясь по одной из улиц, я пришла к выводу, что жизнь местных обитателей сведена к нескольким обязательным ритуалам: они просто обязаны есть, одеваться и днями на пролет торчать в музеях.

— Мы идем в ту самую кафешку о которой я говорил, — добавил вампир, когда мы пересекли еще один мост, на спуске уступив дорогу экипажу. — Неужели здесь кто‑то перемещается так?

Я хихикнула, глядя на раздосадованного молодого человека, хотя никаких неудобств запряженная парой лошадей карета нам не доставила.

— Да уж, — добавила я, — особенно, когда один ворчливый пешеход — вампир.

Гедымин уловил мой намек на способность его народа перемещаться в пространстве очень быстро, а также недолго левитировать, и фыркнул:

— Я не про это! Хилгар старый город и в нем очень многое не менялось с тех пор, как его весь можно было пройти за несколько часов. Мосты, конечно, с тех пор сменились на каменные, но многие из них так и остались узкими, непригодными для экипажей. — Вампир почесал переносицу и указал на расходящиеся лучиками улочки, направив свои стопы к одной из них. — Путешествовать в карете удобно, не спорю, но в любом случае пешком оказывается быстрее, ведь человек может пройти напрямик, а кучеру придется пробираться окружными путями.

— И что? Только сладкое? — осведомилась я, прикидывая, смогу ли съесть хоть кусочек. Желудок пристыжено помалкивал, боясь сообщить, что он не прочь что‑нибудь от меня получить, желательно много и можно даже совсем не сладкого, а наоборот… Мяса!

— Это отличное заведение, — уверил Гедымин, петляя между прохожих, — рядом с Площадью пяти фонтанов. Очень популярное кафе!

Я хмыкнула, решив судить о еде по вкусу, а не по словам своего компаньона по прогулке.

— Если место столь популярно, то будет ли для нас там место? — только и уточнила я.

— Нам уже должны были занять столик, — туманно отозвался вампир и указал на большую вывеску в конце улицы, прямо на углу. — Не беспокойся.

Рассматривая яркую рекламу, обещавшую самые вкусные эклеры, мороженое и тридцать пять видов горячего шоколада, я задумчиво прищурилась, лишь после переспросив:

— Занять? Это как?

— Нас ждут, — все так же таинственно ответил Гедымин.