Все-все-все школьные-прикольные рассказы - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но не нравилось самой Лене. От такой жизни она как-то потускнела, исчезла её вечная восторженность. Само собой, и визжать она стала реже. Даже совсем перестала.
Учителя успокоились. И Лена вернулась в свой родной класс, на третью парту у окна.
Однако избавиться от недавней популярности бывает порой непросто.
С Леной Тихой захотел познакомиться Юра Соловьёв по прозвищу Разбойник. Думаю, не надо объяснять, в чём проявлялся его талант.
— Ты что же это, — удивился Юра, — квёлая[1] такая? А ну визжи давай!
— В школе нельзя, — вздохнула Лена. — Снова начнутся неприятности.
Юра задумался. Потом хитро подмигнул и объявил:
— Я знаю, где можно!
И повёл Лену на дискотеку.
А там действительно все свистели и визжали. Даже музыки не было слышно. Лена поначалу растерялась, пытаясь найти причину общего ликования. Но тут Юра дёрнул её за руку и кивнул:
— Давай!
И засвистел первым.
Лена завизжала.
Дальнейшее в подробностях описали утренние газеты. Все подробности сводились к тому, что новая модная дискотека восстановлению не подлежит.
С тех пор Юра и Лена подружились. А дружба между мальчиком и девочкой часто перерастает… Правильно, в любовь. Да и как не влюбиться в Лену Тихую? Она ведь, кроме всего прочего, очень симпатичная. А это, я вам скажу, не менее страшное оружие!
«Насквозь вижу!»
Была в школе одна учительница, строгая-строгая! Войдёт в класс, обведёт учеников пронзительным взглядом и пригрозит: «Я вас насквозь вижу!»
Ученики вздрагивали. Сразу хотелось залезть под парту и не высовываться.
— И как это у вас получается, Любовь Мефодьевна? — удивлялся директор. — На пении дети шумят, на физике шалят. Только на биологии тишина. Мимо вашего кабинета я всегда на цыпочках прохожу.
— Заветные слова знаю, — отвечала учительница.
— Какие же?
Но Любовь Мефодьевна от прямого ответа уклонялась. Не хотела ни с кем делиться заветным способом укрепления дисциплины. Однажды, правда, учительница английского подслушала, какими словами Любовь Мефодьевна детям грозит. И на своём уроке воскликнула: «Я вас насквозь вижу!» Но ученики не поверили и захохотали. А с ними засмеялась и сама англичанка.
На очередном педсовете директор учительницу английского пожурил. За то, что на уроке дети веселятся. А Любовь Мефодьевну, наоборот, похвалил и всем в пример поставил. Другие учителя поморщились, но промолчали. А та оглядела своих коллег и про себя подумала: «Вы все мне завидуете. Я вас насквозь вижу!»
Увы, недолго ей оставалось злорадствовать.
На другое утро пришла Любовь Мефодьевна в школу. Ровно в девять, по звонку, вошла в кабинет биологии. Смотрит — что такое? За партами одни скелеты сидят. Лишь один стоит в углу, пластмассовый. А все остальные шевелятся, телефоны между рёбрами прячут и зловеще скалятся.
Любовь Мефодьевна попятилась, вывалилась в коридор и с воплем «На помощь!» побежала в учительскую. А в учительской — тоже скелеты вместо учителей. Один скелет тетради с диктантами проверяет. Другой чай собрался пить. «Позавтракать не успел, — говорит. — А вы, Любовь Мефодьевна, чайку не хотите? Я свежего заварил».
Любовь Мефодьевна замотала головой и снова побежала. По коридору, вниз по лестнице, мимо будки с охранником, вместо которого снова оказался скелет — крупный и усатый. Выбежала на улицу — и прямиком к автобусной остановке.
Тут и автобус подошёл, распахнул с шипением двери.
Любовь Мефодьевна быстро заскочила внутрь и плюхнулась на свободное сиденье. Сидит, отдышаться не может.
— Не забываем оплачивать проезд, — обращается к пассажирам кондукторша.
Подняла Любовь Мефодьевна голову и ахнула! Вместо пассажиров скелеты едут! А один скелет, побрякивая кондукторской сумкой, прямо к ней пробирается.
Тут автобус остановился, двери открылись. Водитель объявил: «Остановка „Поликлиника”». Любовь Мефодьевна выскочила из автобуса и бегом в поликлинику.
Там врачи её выслушали, посочувствовали.
— Ну что ж, — говорят, — случай необычный. А не хотите у нас поработать?
— А как же школа? — растерялась Любовь Мефодьевна.
— Зачем вам школа? — настаивают врачи. — Да и детей вы, как мы поняли, не очень любите.
— Не люблю, — призналась Любовь Мефодьевна.
— Вот и славно! А у нас рентгеновский аппарат сломался, очередь растёт. Но вы ведь и без аппарата всех насквозь видите.
Подумала Любовь Мефодьевна и согласилась.
С тех пор она заведует в поликлинике рентгеновским кабинетом. И зарплату получает больше, чем в школе. Правда, всякий раз вздрагивает, когда к ней заходит очередной пациент.
Ваня Терентьев
Выступал я как-то перед пятиклассниками. Рассказал немного о себе. Почитал стихи. Отвечал на вопросы.
Одна девочка спросила:
— А можете про нас написать?
— Ну, если кто-нибудь из вас мне особенно запомнится, может, и напишу.
— Про меня напишите! — крикнул мальчик с последней парты. — Я Ваня Терентьев. Запомнили?
— Да, Ваня, я тебя запомнил.
— Это будет мой первый шаг к успеху, — сказал Ваня.
— Ты в этом уверен?
— Конечно, уверен! Я Ваня Терентьев. Запомнили?
— Запомнил.
Прозвенел звонок. Все задвигали стульями, зашумели. Стал и я свои книжки складывать в сумку.
— Только не забудьте, — раздалось у самого уха. — Я Ваня Терентьев.
— Да уж как тебя забыть. Чуть не напугал.
— Придёте домой и про меня вспоминайте. Я Ваня Терентьев.
Учительница велела приоткрыть окна для проветривания и пригласила меня пообедать в школьной столовой. Мы вышли из класса.
Вниз по лестнице неслись школьники, толкаясь и хохоча. И лишь один Ваня Терентьев прыгал через две ступеньки нам навстречу.
— На первое сегодня гороховый суп! Любите?
— Люблю, — соврал я.
— А я терпеть его не могу! Я Ваня Терентьев. Не забыли меня?
— Не забыл, Ваня, не забыл.
Он развернулся и помчался обратно в столовую.
Меня посадили за учительский стол и принесли тарелку горохового супа.
— Какой активный парнишка у вас, этот Ваня Терентьев, — произнёс я, помешивая ложкой суп.
— Да уж… — вздохнула учительница.
— А на второе у нас котлета с вермишелью! — раздался за спиной ликующий голос.
— Ваня! — рассердилась учительница. — Ты уже поел? А наш гость ещё нет, ты ему мешаешь.
Принесли второе.
