Все-все-все школьные-прикольные рассказы - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы улыбнулись и пошли на урок.
Ольга Алексеевна была сегодня нарядной, в белой кружевной кофточке с короткими рукавами. «Осенняя пора, очей очарованье», — читала она наизусть, и её красивые руки плавно взлетали над классным журналом.
— У Ольги Алексеевны, — шепнул Юрка, — сегодня лебеди в голове.
Я кивнул.
В течение дня мы выяснили, что у нашего трудовика в голове одни гайки, а у физрука — канат. У Сони Козодоевой — зеркальце в голове, у Репкина — мобильник, а хулигана Харченко — подножки. У всех что-то в голове было. Зато какой ветер засвистел у нас в головах, когда мы мчались из школы наперегонки!
— Ну всё! — сказал Юрка, отдышавшись. — Я победил, и в моей голове сейчас пусто. Совершенно ничего в ней нет теперь.
— А в моей есть! — похвастался я.
— Что, опять воробьи?
— Нет, борщ. Со сметаной.
Юрка сглотнул и признался:
— А ведь и в моей есть! Котлета. С макаронами.
— Хорошие у нас головы, — сказал я. — Чего в них только нет!
А Юрка фыркнул:
— Известно чего. Тараканов!
Призвание
Ваня написал на доске:
«ЕВО ЛИЦО ОЗОРОИЛОС ЩАСЛИВОЙ УЛЫПКОЙ».
Прозвенел звонок.
Ольга Алексеевна сказала:
— Все идут на перемену, а Ваня остаётся за дежурного. Проветри класс и подмети пол. Хоть какой-то от тебя будет толк!
Оставшись один, Ваня открыл окно. Потом смёл в совок конфетные бумажки, пустой стержень и скрепку. Пол стал чистым. Ване это понравилось.
Он повернул совок, и мусор опять оказался на полу. Но мусора было мало. Ваня пошарил в карманах и бросил на пол смятый бумажный самолёт, щепку от линейки и красный карандаш. Посмотрел на всё это, покачал головой и снова подмёл.
Стало опять чисто.
Ваня задумался. Потом решительно пошёл по рядам, сметая с парт тетрадки, листочки, Ксюшину варежку, заколку Леночки и недоеденный Борин гамбургер. Открыл шкафы. На пол посыпались атласы, какие-то карточки, плакаты и рулоны.
Классный журнал с учительского стола тоже оказался на полу. Его, правда, Ваня не бросил, а положил аккуратно, с уважением.
Но подмести не успел. Зазвенел звонок. В класс вошла Ольга Алексеевна с ребятами.
— Ваня, Ваня, — вздохнула учительница. — Что же мне с тобой делать? Придётся оставить тебя после уроков. Будешь дежурить, пока всё не уберёшь! Ты меня понял?
— Понял! — ответил Ваня.
И его лицо озарилось счастливой улыбкой.
Отдельные виды живых организмов
— Послушай, что я тебе сейчас скажу! — Юрка выставил левую ногу вперёд и посмотрел на меня со значением.
Мимо нас носились туда-сюда одноклассники. Бурлакин орал, что «Зенит» чемпион. Ситькова отбивалась тетрадкой от Харченко и взвизгивала. Старцев пританцовывал под жестяную музыку из мобильника. Поэтому я даже не сразу услышал Юрку. А он, не обращая ни на кого внимания, продекламировал:
— Лишь отдельные виды живых организмов могут существовать в подобных условиях!
— Это ты про нашу школу? — спросил я.
— Это я в учебнике прочитал, — сказал Юрка. — Прочитал и сразу запомнил. Так мне эта фраза понравилась! А тебе?
Я пожал плечами.
— Ты плохо слушал, — сказал Юрка. — Слушай ещё раз. «Лишь отдельные виды живых организмов могут существовать в подобных условиях». Вот так вот!
— Это вообще про что? — опять не понял я. — Что за организмы, какие такие условия?
— Это про вулканы. Из «Географии».
— Она же у нас через год ещё будет, география.
— Ну и что! А я заранее прочитал.
— Ты весь учебник прочитал? — изумился я.
— Нет, не весь, — признался Юрка. — Времени не хватило. Там ещё «Химия» была, «Зоология»…
— Где — там?
— В библиотеке.
— В какой ещё библиотеке?
— Вадька, ты дурак или прикидываешься? В нашей библиотеке, в какой же ещё!
— В школьной библиотеке?
— Ну да.
— И ты туда ходишь учебники читать? — засмеялся я.
— А что такого? Это же библиотека, а не дискотека.
— Ну и читал бы книги какие-нибудь. А то — учебники!.. Да ты сам дураком прикидываешься.
— Ничего я не прикидываюсь. Учебники что, по-твоему, не книги?
— Какие же они книги? Они — учебники.
— А обложка? А страницы? А картинки? Это что — не книги? И читать их интересно.
Я подумал-подумал и согласился с Юркой. Но не до конца.
— Ладно, — кивнул я, — пусть книги. Только читать их меня не заставишь.
— Ну и расти неграмотным! — крикнул Юрка со злостью.
Я так и обомлел от такого заявления. Это я-то неграмотный? Это у меня, что ли, в диктанте десять ошибок на одно предложение? А списывает кто у кого? Совсем Юрка с ума сошёл. На него и обижаться глупо.
А Юрка, наоборот, обиделся. Даше уши покраснели у него.
Так бывает. Я иногда накричу на бабушку и сам же злюсь на неё. Знаю, что не прав, и оттого ещё больше на неё злюсь. И так стыдно потом…
На следующей перемене Юрка забыл, что обиделся.
— Слышал, что Ольга Алексеевна сказала? — спросил он строго и торжественно.
— А что такое? — насторожился я.
— «Знание только тогда знание, когда оно приобретено усилиями своей мысли»!
— Чего-то я не помню, чтобы она такое говорила.
— Это потому что ты невнимательный, — назидательным голосом произнёс Юрка.
— Да когда говорила-то?!
— Когда Харченко в тетрадку Старцева заглядывал. Но это не важно. Главное, что красиво!
— При чём тут «красиво»! Он домашнее задание не сделал, вот и заглядывал.
— Какой-то ты сегодня непонятливый, — поморщился Юрка. — Вот мы с тобой как разговариваем?
— Как?
— Обычно разговариваем. А умные люди разговаривают красиво. Вот ты можешь что-нибудь красивое сейчас сказать? Умное и значительное?
Я хотел ответить, что, мол, пожалуйста, пара пустяков. Но ничего значительного в голову не приходило. Я даже по сторонам посмотрел, надеясь что-то необычное увидеть и Юрку этим удивить. И не увидел. Те же стены, те же окна, те же портреты висят.
— Вот и я не могу, — вздохнул
