Испанский поход - Тимур Лукьянов

Битва Сил

Капеллан завернул свою находку в тряпицу и спрятал в холщовом мешочке, подвешенном к шнурку на шее. Затем они вдвоем с де Пейном поставили каменную чашу фонтана обратно на постамент, и двинулись освобождать пленников. Монах направился к клеткам, а Гуго де Пейн и Джеральд поспешили за ним. Узников оказалось трое. Из одной клетки они вытащили глубокого старика, а из другой – человека средних лет, калеку без кисти правой руки. И только тут Гуго де Пейн и монах обратили внимание на железную клетку справа. Замок на ее двери был открыт, а внутри, на грязном от нечистот полу, широко раскинув руки, лежал на спине человек. Лохмотья неопределенного цвета едва прикрывали его наготу, и было заметно, что когда-то это был полный мужчина. Теперь же кожа, отвиснув, висела на его теле безобразными складками. Увидев незнакомых людей, узник попытался подняться, но сил у него хватило только на то, чтобы поднять голову, при этом спутанные космы его седых волос упали на заросшее бородой лицо, и потому рассмотреть его хорошенько не представлялось возможным. Губы заключенного шевельнулись, и, как показалось Гуго де Пейну, он застонал.

– Он просит пить, дайте ему воды. И, похоже, он тот, кого вы искали, – неожиданно сказал капеллан де Пейну.

– Неужели это Эфраим? – спросил рыцарь, еще не веря в удачу.

– Во всяком случае, пить он попросил на идише, – произнес монах.

Все узники были крайне истощены и самостоятельно передвигались с великим трудом.

– Мессир де Пейн! – вдруг донесся сверху голос одного из оруженосцев.

– Что там? – откликнулся командир.

– Снаружи нет стражи, мессир! – прокричал оруженосец.

Они с монахом оставили внизу Джеральда, поднялись по лестнице, вышли наружу через проем и осмотрелись. После затхлости подземелий приятно было вдыхать горный воздух. Над горами стояло раннее утро. Солнце вышло из-за вершин и светило ярко, золотя своими лучами угрюмые скалы. В прозрачной вышине ясного неба парили орлы. Ветерок доносил плеск ручья, бегущего по дну ущелья. Величественная панорама раскинулась вокруг, но не красота пейзажа интересовала сейчас капеллана и рыцаря. Они были поражены другим зрелищем: часть горного склона сползла вниз, обнажив укрытое в недрах горы сооружение. Вероятно, время и землетрясения послужили причинами оползня. Старинная башня, которая здесь когда-то стояла, ныне представляла собой беспорядочное нагромождение камней. Большая часть ее обвалилась в пропасть. И только со стороны скальной площадки еще возвышался кусок толстой стены. Таким образом, каменный купол тайного подземного хранилища давно уже стал заметен, и разбойникам ничего не стоило взломать его в обход всех охранных знаков, о которых они даже и не подозревали, и, проникнув внутрь, приспособить помещение под свой склад.

Выйдя на открытое место возле входа и пройдя с десяток шагов вдоль скалы, монах и рыцарь оказались на пристроенной к скале башенке, огороженной невысокой зубчатой стеной. Отсюда вниз вела узкая каменная лестница без перил, и там, где она выходила на площадку горного склона, были видны следы недавнего смертельного боя: несколько человеческих тел недвижно лежали на ступенях.

Внимательно, со всей тщательностью опытного воина, Гуго де Пейн осматривал павших. Все они были разбойниками. Позы убитых говорили о том, что трое сражались здесь, защищая вход, против семи нападавших. Причем двое последних были зарублены предательским ударом сзади. Вдруг один из трех распростертых у входа застонал. Монах опустился на колени и наклонился к нему. На теле воина зияли страшные раны, оставленные клинками, он лежал в луже собственной крови, но был еще жив. Брат Адамус наложил обе ладони на грудь раненого и каше-то время, закатив глаза к небу, читал шепотом неизвестные Гуго де Пейну молитвы. И они возымели действие. Воин открыл глаза и даже чуть слышно спросил по-арабски:

– Кто ты, старик?

– Я тот, кто облегчает страдания, – ответил капеллан на том же языке и сразу спросил:

– Тебе уже лучше?

– Мне лучше, – едва слышно произнес воин, черные глаза его были широко открыты и смотрели прямо в глубину глаз монаха.

– Тогда скажи мне, кто напал на вас? – поинтересовался брат Адамус.

– Халед Абу Факих и его люди, – едва слышно произнес раненый.

– А где были остальные в это время? – спросил монах.

– Вчера шайтан погнал всех ко входу в ущелье… там была битва с христианами, – с трудом произнес умирающий.

– Что за христиане? Откуда они пришли? И кто такой шайтан? – продолжал допрос капеллан.

– Шайтан – это смерть. Нам не выстоять против смерти, – неожиданно раненый ослаб и снова впал в забытье.

– Этот солдат не выживет, но я попытался облегчить ему боль. И мы узнали от него то, что хотели. Кто-то отвел от нас гнев разбойников, и, кем бы ни были те христиане, штурмовавшие ущелье, в их действиях вижу я помощь Божью, – произнес брат Адамус.

– И где же теперь этот предводитель Факих, поднявший руку на своих же? – спросил Гуго.

– Тот, кто попал к нам в руки, похоже, и есть тот самый Халед Абу Факих, – сказал монах молодому рыцарю, поднимаясь.

Халед Абу Факих… Гуго де Пейну это имя показалось странно знакомым… Зачем этот человек пошел против своих соплеменников? Что он делал в подземелье? На эти вопросы следовало найти ответы как можно сшрее. Вдруг молодой рыцарь вспомнил, что как раз от имени некоего Халеда Абу Факиха в Барселоне требовали выкуп за Кристину. Де Пейн тут же решил, что любой ценой заставит этого подлого торговца пленными Халеда вспомнить девушку! Но чуть позже, а сейчас следовало выяснить, что же так отвлекло разбойников, раз все они, выставив лишь незначительную охрану около своей сокровищницы, двинулись ко входу в ущелье.

Оставив оруженосцев и освобожденных пленников под началом Джеральда, рыцарь и монах поспешили к покинутой врагами дозорной площадке, устроенной наверху между осколков старинной башни и возвышающейся над гребнем горы. Они поднялись по узкой тропе, преодолели довольно крутой подъем, и удивительный пейзаж предстал их взорам: во все стороны, теряясь в дымке, тянулись хребты гор. Отсюда, с высоты руин цитадели, далеко внизу хорошо просматривался вход в ущелье, перед которым, подобно гигантскому пал ку, распростерся на сетке тропинок Мертвый перекресток с Проклятой башней. И на этой грозной башне развевалось синее знамя Шампани.

Они поспешили в ту сторону, но двигались осторожно и медленно, прячась за большими камнями, которых здесь, по счастью, было предостаточно. Попасться на глаза разбойникам не хотелось. Но разбойников почему-то нигде видно не было. Де Пейн подошел к краю ущелья и заглянул в него. Рыцарь застыл в изумлении: ущелье было перегорожено. Часть скал с обеих сторон ущелья обрушилась в ручей, запрудив его и образовав небольшое продолговатое озерцо, вода в котором все поднималась.