Операция Карантин - Виталий Забирко

Тоскливый лунный свет заливал лужайку перед домиком, серебрил крышу машины, кусты, молодые деревья возле штакетника, а дальняя перспектива затуманивалась в тусклой мгле. Ни один листочек не шевелился, настолько безветренной выдалась ночь, а ее тишину нарушали только цикады, привередливо верещавшие в сухой траве. Картина за окном была настолько статичной, безрадостной, усыпляющей внимание, что лишь краешком сознания Никита уловил мелькнувшую у штакетника тень. Словно ночная бабочка махнула крылом и, как привидение, растворилась в лунной мути.

Чисто машинально, по выработанной в спецшколе привычке, Никита сфокусировал внимание, вернул в памяти сомнительный с точки зрения реальности эпизод и, «прокрутив» его перед глазами в замедленном темпе, как кинопленку, от неожиданности отпрянул от окна. Призрачная тень оказалась спецназовцем в полевой камуфлированной форме, который с профессиональной выучкой, не задев ни одной веточки на кустах, перепрыгнул через штакетник и исчез в ночи.

— Что там? — тихо спросил Алексей ровным голосом, и Никита понял, что напарник уже давно не спит.

— У нас «гости»… — также тихо ответил Полынов, продолжая пристально вглядываться в лунную ночь за окном. Похоже, предсказание Алексея, что им придется уходить из Каменки с боем, начинает сбываться. Все предпосылки налицо.

— Сколько их?

Алексей бесшумно соскользнул с кровати.

— Видел одного спецназовца.

— Где он?

— Ушел по направлению к дамбе.

По легкому шороху Никита догадался, что Алексей одевается.

— Я сейчас выйду, — предупредил напарник. — Прикрой меня.

Никита метнулся к своей кровати, выхватил из-под подушки пистолет и тут же вернулся на пост у окна.

— Готов.

Щелкнул замок, скрипнув, распахнулась дверь, и Алексей, не таясь, шагнул на крыльцо. Никита услышал, как он шумно потягивается, затем достает сигареты, закуривает, изображая полную беспечность. Но все это для «зрителей» — при любом подозрительном шорохе, движении тени Алексей был готов нырнуть в домик и занять вместе с Никитой круговую оборону.

Однако на территории Дома отдыха все было спокойно. Ушли «гости». Убедились, что их подопечные находятся здесь, и ушли. Понятное дело, дощатые стены — не ахти какая защита от пуль, но и спецназовцы тоже понимают, что имеют дело не с дилетантами, и при попытке их захвата в домике они и своих людей человек пять потеряют. Потому и ушли занимать более удобные позиции. Умирать-то никому не хочется…

Алексей потоптался на крыльце, затем спустился на лужайку и неторопливой походкой измученного бессонницей человека подошел к «жигулям». Отключив сигнализацию, словно от нечего делать постучал носком туфли по скатам, открыл капот, минуту покопался в моторе, вновь закрыл. Для проформы заглянул под днище, посветил фонариком. Нет, не дураки спецназовцы, чтобы по примеру Полынова мину закладывать. Это на вездеходы сигнализацию не ставят, а с легковыми машинами сложнее.

Наконец, загасив окурок и сунув его в карман, Алексей, по-прежнему не торопясь, вернулся в домик и включил настольную лампу.

— Все чисто, — коротко бросил он. — Тебе не привиделось?

— Ага, — буркнул Полынов. — С жестокого похмелья кровавые мальчики мерещатся. Слышал, наверное, как я блевал?

Алексей молча отстранил Никиту от окна и занял его место.

— Одевайся.

Никита быстро оделся.

— Теперь опять займись наблюдением, а я буду собираться.

Они снова поменялись местами, и Алексей взялся наводить в комнате порядок. Все вещи, вплоть до пустых стаканчиков и рваных пакетов из-под провизии, побросал в сумку, на всякий случай, хотя руки у обоих были защищены застывшим слоем спецпасты, протер полотенцем стол, стулья, спинки кроватей. Закончив уборку, критическим взглядом окинул комнату и достал из кармашка сумки пакетик «парикмахерского сбора» — смеси волос после стрижки более сотни человек. Если отсутствует полная уверенность, что ты не оставил нигде своего волоска, нет лучшего способа, как «спрятать» его среди сотен других, принадлежащих абсолютно посторонним людям.

Алексей рассыпал волосы по кроватям, по полу, пару щепоток бросил в душевую. Пустой пакетик сунул в карман к окурку, а на стол поставил баллончик аэрозоля «коктейль толпы». Тоже хорошая штука для дезориентации поиска следов, но ее в парикмахерской «не купишь». Изготовляется в лабораториях ФСБ из донорской крови, и в одном баллончике находится ДНК более тысячи человек. Стоит распылить содержимое баллончика в комнате, и все усилия экспертов определить личность ночевавшего здесь человека по слюне в умывальнике после чистки зубов, пятнам пота на постельном белье, смывкам с тела в душевой окажутся бесполезными.

— Что там снаружи? — спросил Алексей.

— Все спокойно. Светает…

— Прикрывай мой выход. Как махну рукой из машины, сорви заглушку с аэрозоля, часть распыли в душевой, а остаток в комнате. И быстро ко мне.

— Будет сделано, мой дженераль! — отрапортовал Никита, бравадой настраивая себя на отход из Каменки с боем. По всем раскладкам без серьезной потасовки с перестрелкой у них ничего не получится.

— С богом. — Алексей забросил ремень сумки на плечо и выскользнул за дверь.

На этот раз он действовал быстро и без игры на публику. Стремительно подскочил к «жигулям», швырнул на заднее сиденье сумку, а затем туда же споро перегрузил из багажника оружие и боекомплект. И минуты не прошло, как он уже сидел за рулем и махал в открытое окно Полынову.

Никита не заставил себя ждать. Сорвал колпачок с баллончика аэрозоля, обрызгал душевую, кровати в комнате и, оставив шипящий баллончик на столе, выскочил из домика. В два прыжка преодолев расстояние до «жигулей», плюхнулся на переднее сиденье и захлопнул дверцу.

— Как обстановка?

— Тишь и гладь. Никого нет, — успокоил Алексей. — Держи. — Он положил на колени Никите автомат. — Так куда, говоришь, наш ночной «гость» пошел?

— К дамбе.

— Тогда нам в другую сторону… Понятно, что посты выставлены на всех дорогах, но, по идее, на дамбе основная засада. Авось прорвемся…

Мотор «жигулей» неожиданно заработал ровно и мощно, и Никита понял, что Алексей делал утром под крылом капота. Вчерашнее фырчанье мотора было такой же игрой, как и сегодняшние «потягушечки» на крыльце.

Алексей вывел машину с территории Дома отдыха и погнал ее вверх по склону холма по грунтовой дороге.

Был тот самый предрассветный час, когда ночь уступает права дню и лунный свет меркнет в лучах еще не взошедшего солнца. Время между первыми и третьими петухами; время смены серых красок лунной ночи на цветные краски дня; время, когда потревоженные поляризованным светом ночного светила лунатики наконец спокойно засыпают; время, когда фантастические страхи ночи уступают реальным ужасам дня. Самое опасное время, потому что оно успокаивает сознание, рассредоточивает внимание, расслабляет. Не напрасно люди, страдающие бессонницей, засыпают под утро. И не случайно Гитлер начал войну с СССР в четыре часа утра и готовил генеральное наступление под Сталинградом под утро…

— Вон с того холма за нами сейчас должны наблюдать. — Алексей мотнул головой в сторону пологой возвышенности за водохранилищем. — Очень удобная позиция. Возьми рацию в бардачке, авось повезет переговоры услышать…

«Повезло» сразу — Никите и искать по диапазонам не пришлось. Еще одно подтверждение, что Алексей в Каменке не первый раз. Рация была настроена на волну, на которой велись переговоры между подразделениями войск в Каменной степи, — видно, в предыдущие посещения Каменки Алексей «баловался» радиоперехватом.

— …уходят в сторону «третьего»! — рявкнул кто-то из рации. — «Третий», ты меня слышишь?!

— «Третий» понял, — коротко ответил другой голос.

— И мы поняли, — спокойно констатировал Алексей. — Значит, я был прав, на этой дороге нас не очень и ждали.

Дорога вильнула, пошла вокруг холма, и водохранилище скрылось из виду.

— Готовься, — сказал Алексей. — Я думаю, пост за ближайшим поворотом.

Никита перевесился через спинку сиденья и взял из ящика пару гранат.

Справа от дороги тянулся неглубокий овраг с голыми глинистыми склонами, слева высился холм, поросший высохшим разнотравьем. И нигде ни кустика, ни деревца. Плохое место для засады, и это радовало.

«Только бы они машину поперек дороги не поставили, — подумал Никита. — Мороки не оберешься, всех придется убирать…»

К счастью, его опасения не оправдались. Машина, армейский «уазик», стояла на обочине у оврага. С первого взгляда пост ничего особенного собой не представлял — вроде бы обыкновенный армейский патруль, блокирующий дороги к месту маневров, чтобы любопытствующим гражданским на личном транспорте не досталось по голове учебной болванкой. Один патрульный в белой каске армейской автоинспекции стоял, вальяжно прислонившись к дверце машины, двое других отдыхали в салоне. Завидев приближающиеся «жигули», стоявший патрульный делано зевнул, отлепился от дверцы и, шагнув на середину дороги, лениво поднял жезл. В общем, рутину армейских будней он сыграл достоверно. Зато двое в машине даже не пошевелились, и это было нехорошим симптомом.