Три побоища – от Калки до Куликовской битвы (сборник) - Виктор Поротников

Это было второе сражение в жизни Ярослава Владимировича, когда ему пришлось самому вести своих гридней на врага. В первом случае Ярослав Владимирович сражался против литовцев, но также на стороне крестоносцев. В том сражении литовцы были разбиты и рассеяны среди густого леса. Тогда, пять лет тому назад, Ярослав Владимирович не столько сражался, сколько преследовал разбегающихся литовцев, это было увлекательно и походило на охоту.

В этом же сражении под Изборском Ярославу Владимировичу пришлось очень тяжко. Первоначальный успех ливонцев очень скоро сошел на нет, так как обращенные в бегство суздальцы и новгородцы заманили крестоносцев в лес, где среди деревьев и кустарников монолитный строй ливонцев нарушился. Битва разбилась на множество отдельных стычек конных и пеших бойцов. Многочисленность новгородцев, их умелые маневры на пересеченной местности привели к тому, что ливонцы и поредевшая дружина Ярослава Владимировича оказались в полном окружении.

Барон Рессер дал сигнал к отступлению обратно в крепость.

Ливонцы пытались сплотиться в некое подобие боевого строя, чтобы иметь возможность перезарядить арбалеты и закрыться щитами от разящих русских стрел и дротиков. Окружавшие барона Рессера конные рыцари и наемники двигались впереди, подобно тарану, опрокидывая и рассеивая новгородцев, встававших у них на пути. Шлемы и латы немцев были столь прочны, что от них отскакивали стрелы и дротики, выпущенные с близкого расстояния.

«Ай да барон! Прет на копья, как заговоренный!» – восхищенно подумал Ярослав Владимирович, глядя на то, как его тесть прорубается сквозь суздальскую дружину, разя русичей одного за другим.

Сам Ярослав Владимирович решил не искушать судьбу и искать спасения в бегстве, благо у него имелась возможность затеряться в лесной чаще.

«Ну вот пришел и мой черед удирать по лесу, подобно оленю!» – мелькнуло в голове у Ярослава Владимировича.

Он гнал коня через бурелом, виляя между елями и заслоняясь рукой от длинных колючих ветвей, которые цепляли его за плечи и хлестали по лицу. Погони за ним не было. Позади доносились, постепенно затихая, лязгающие железом звуки сражения.

Глава четвертая

В осажденном Пскове

Терентий Власич всего-то несколько дней смог порадоваться единению с горячо любимой юной женой. Он был рад тому, что новгородцы осадили Псков, а ненавистный соблазнитель Ярослав Владимирович бежал в Изборск. Однако ветреная Мстислава недолго тосковала по князю Ярославу: вскоре она увлеклась рыцарем Клаусом Воверайтом, одним из предводителей ливонского гарнизона.

Рыцарь Воверайт имел мужественную внешность. Он был высок и статен, имел прямую осанку и горделивый взгляд. У него были длинные светлые волосы до плеч, как у всех рыцарей монашеских орденов.

Понимая, что Окольный град новгородцы и суздальцы смогут захватить при первом же штурме, посадник Твердило со всей своей родней перебрался в детинец, поселившись в опустевших княжеских хоромах. Вместе с Твердилой перебрались в Кром и Терентий с Мстиславой на правах его родственников. Если до этого Мстислава лишь изредка могла видеться с рыцарем Воверайтом, когда тот выезжал из Крома в Окольный град, то теперь она вольно или невольно встречалась с ним каждый день.

Каменный терем, где жили ливонские военачальники, стоял напротив княжеского подворья.

О том, что Мстислава по ночам бегает на тайные встречи с рыцарем Воверайтом, Терентий узнал случайно. Однажды он самовольно ушел из караула на городской стене, поскольку начался сильный дождь. Мысленно ругая мерзкую погоду и посадника Твердилу, который гоняет его в дозор к самой дальней крепостной башне, Терентий прошлепал по лужам через весь спящий Псков до ворот детинца. Кое-как уговорив немецкую стражу, чтобы его посреди ночи пропустили в Кром, Терентий пробирался по узкой улочке, мощенной камнем, к княжескому терему, когда услышал где-то рядом смех Мстиславы. Подняв голову, Терентий увидел отблеск горящих свечей в окне второго яруса в доме, где проживали знатные ливонцы.

Терзаемый болезненной догадкой, Терентий сбегал за лестницей к дому боярина Ипата Травы, забыв про свою усталость и промокшие ноги. Этой лестницей пользовались все живущие в этом околотке, когда нужно было закрыть или открыть слуховое чердачное окно.

Приставив лестницу к стене дома рядом с освещенным окном, Терентий осторожно вскарабкался по скользким ступенькам до выступающего дубового подоконника. Стояла душная августовская ночь, пропитанная густым запахом мокрой после дождя листвы деревьев, поэтому оконные створки были широко распахнуты. Заглянув в окно, Терентий узрел стол с остатками трапезы, две горящие свечи на нем, рядом два стула и сброшенную на них одежду, мужскую и женскую. По украшенным изразцами белым стенам светлицы двигались большие тени двух обнаженных людей, мужчины и женщины.

Поднявшись еще на одну ступеньку, Терентий увидел ложе в глубине комнаты, на котором голый атлетически сложенный витязь с длинными растрепанными волосами занимался обладанием нагой белокожей девы с роскошной грудью и прелестными округлыми бедрами. Если лицо витязя Терентий сначала не мог различить, то девичий лик, повернутый к нему в профиль, он узнал сразу. Это была Мстислава! Когда мускулистый любовник Мстиславы встряхнул головой, отбросив со лба длинные светлые локоны, заговорив при этом на ломаном русском, в тот же миг Терентий узнал и его. Это был рыцарь Клаус Воверайт!

Тут же уличать любовников в тяжком грехе Терентий не решился из опасения, что вспыльчивый Воверайт может проткнуть его мечом. К тому же Терентий самовольно оставил свой дозорный пост на стене, а за это его могли наказать плетьми и посадить в подвал на хлеб и воду. Терентий, поразмыслив, вернулся обратно на стену, дождался своей смены, которая, как всегда, опоздала на целый час, затем пришел домой как ни в чем не бывало. Два дня Терентий пытался заговорить с Мстиславой об ее новом увлечении на стороне, но никак не мог решиться на это, видя, как она ласкова и любезна с ним.

На третий день Терентий увидел, как Мстислава целуется с рыцарем Воверайтом средь бела дня прямо на теремном крыльце. Воверайт пришел в гости к посаднику Твердиле и столкнулся на крыльце с Мстиславой, которая, наоборот, собралась выйти в город. Терентий, вышедший из терема на крыльцо следом за женой, набросился с упреками на знатного немца, говоря ему, мол, это не по-христиански соблазнять чужих жен.

В ответ на эти упреки рыцарь Воверайт похлопал Терентия по плечу своей могучей дланью, сказав, что признает свою вину, но удержаться от соблазна поцеловать столь прелестную боярыню он не смог.

«Сегодня же вечером я замолю этот свой грех перед святым распятием, друг мой, – добавил рыцарь, взирая на коротконогого Терентия с высоты своего роста. – Клянусь частицей мощей, что хранятся в рукояти моего меча!»

Терентий, насупившись, спустился с крыльца, расслышав у себя за спиной, как Мстислава шепнула рыцарю Воверайту: «Замолим этот грех вместе, милый!»

Терентий вспомнил, что сегодня ему опять заступать в ночной караул.

Пройдясь по лавкам на торгу, Терентий и Мстислава вернулись в Кром на княжеское подворье. К тому времени рыцарь Воверайт уже удалился из княжеского терема.

Твердило собирался пойти в оружейную мастерскую, когда к нему в покои пришел рассерженный Терентий.

– Крестница твоя, посадник, снова в плотский грех ударилась! – с порога заявил Терентий, комкая в руках шапку. – Снюхалась Мстислава с рыцарем Воверайтом, бегает к нему по ночам! Каково, а?!

– Ну и что? – невозмутимо отозвался Твердило. – Рыцарь Воверайт – молодец хоть куда, не то что слюнтяй Ярослав Владимирович! Тебе, дурню, гордиться надо, что такой славный витязь на твою жену глаз положил. Делай вид, что все хорошо и ты ни о чем не ведаешь. Уразумел?

– Нет, не уразумел! – набычился Терентий. – Что за речи ты молвишь, посадник?! Свою-то жену ты небось немцу не предложишь! Я требую, чтобы ты приструнил Мстиславу, ведь она тебе как дочь! И с Воверайтом потолкуй с глазу на глаз…

– Сядь, олух! И послушай меня! – Твердило силой усадил Терентия на скамью, прижав его к стене своей сильной рукой. – Под стенами Пскова рать новгородская стоит во главе с самим Александром Невским. Подмога из Вендена к нам еще не подошла, и неизвестно, когда подойдет, а между тем голодранцы и крикуны псковские чуть ли не каждую ночь группами и в одиночку перебегают в стан новгородский. В таких условиях ссориться с Воверайтом я не собираюсь! Ливонцы в сече крепки, и лишь на них вся наша надежда, приятель. Соблазнился Воверайт моей крестницей – и ладно, она ведь тоже, как я понимаю, не против встреч с ним. Пусть потешатся, молодую кровь разгонят! Тебя ведь Мстислава тоже ласками не обделяет, зятек. Так что не брюзжи и ступай отсель с богом! У меня и без тебя голова кругом идет!