Частная магическая практика. Лицензия - Елена Малиновская

— Какая же ты сложная. — Змея огорченно вздохнула и оперлась головой на кончик хвоста. — Много веков до этого люди приходили ко мне и получали желаемое. Что ты хочешь, в таком случае?

— Свободу, — твердо ответила я.

— Это слишком сложное понятие. — В голосе змеи послышалась насмешка. — Все люди зависят от кого-либо. Даже правители подчиняются определенным правилам и этикету, но, конечно, это не идет ни в какое сравнение с тем количеством ограничений, которыми связаны обычные люди. Никто не имеет права приказывать королю. Почему бы тебе не примерить корону?

— Спасибо, как-то не хочется. — Я невесело улыбнулась. — Власть — это прежде всего ответственность и одиночество. Я не хочу подобной судьбы для себя.

— Дар универсала — это тоже ответственность, — вкрадчиво прошипела змея. Нависла надо мной. — Ты об этом не подумала? Ты держишь в своих руках силу, способную со временем изменить мир. Пока ты обладаешь ею, на тебя будет продолжаться охота. Слишком много людей захотят использовать твои способности в собственных целях. Даже тот мужчина, о котором ты постоянно думаешь… Ты уверена, что он заинтересовался именно тобой, а не твоим даром?

Я вспомнила Дольшера. Его непроницаемые, насыщенно-желтые глаза. Многочисленные истории об обманутых и покинутых им женщинах. Уверена ли я, что нужна ему? Без сомнения — нет. Полагаю, как только эта история завершится, неважно с каким итогом, он тотчас же забудет меня. Но даже если предположить, что Дольшер останется со мной и я сохраню силу универсала, нужно ли мне это? Опять-таки нет. Я прежде всего хочу, чтобы он полюбил именно меня — байстрючку Киоту из рода Дайчер, которая вечно на мели, а не незаконнорожденную дочь короля с великим магическим талантом.

— Ты действительно хочешь отказаться от силы универсала? — В изумрудных глазах змеи впервые мелькнуло откровенное недоумение. — Не понимаю. Почему? Если тебя пугает жизнь в облике ящерицы, то все возможно поменять. Ты станешь повелительницей переселенцев, а твой брат — королем-вараном. Предполагаю, он вряд ли откажется от такой перестановки. Власть — всегда власть, и нет ни малейшего значения, под каким соусом она тебе достается. Такое решение тебя устроит?

— Нет, — без замешательства ответила я. — Понимаете ли, я вообще не хочу властвовать, тем более что у переселенцев есть законный наследник почившего короля — принц Карраяр. Кто я такая, чтобы лишать единокровного брата трона, который принадлежит ему по праву рождения? Да и потом, я уже говорила, меня не прельщает участь правительницы. Это слишком скучно и сложно: постоянные ритуалы, этикет, льстивая ложь в глаза. Спасибо, но не надо.

— Ты забавный человек, — с искренним изумлением проговорила змея. — Впервые за долгие не годы — века — я встречаю кого-то с такими убеждениями. Но что мне делать? Правила были установлены в незапамятные времена: два универсала, каждый из которых занимает присущий ему трон. Равновесие, незыблемое и непоколебимое.

— А как же амулет, скрывающий способности универсала? — Я недоверчиво прищурилась. — Раянир рассказывал, что король дарил его тому из наследников, кого желал видеть на троне после себя. Получается, тот не мог пользоваться своей силой?

— Почему, мог. — Змея зашелестела чешуйками, теснее сжимая вокруг меня кольца своего тела. — Ты удивишься, но амулетов на самом деле два. Их единственная задача — скрыть способности универсала от Королевского межмирового совета. Люди… Люди не любят магов, чья сила настолько велика и неподконтрольна. И их легко понять. Помимо прочего, амулеты еще служили для того, чтобы ребенок не навредил себе и окружающим, пока не научится контролировать свои способности. Но как только амулет оказывался снятым — сила универсала пробуждалась. Это позволяло мне наслаждаться моей маленькой игрой на человеческих слабостях и потаенных желаниях, не привлекая особого внимания со стороны других миров. Насколько я понимаю, один амулет достался тебе. Значит, второй все еще хранится во дворце. Как только ты согласишься на мое предложение, твой брат вернется туда и наденет его.

— Если соглашусь, — машинально поправила я. Замялась, но все же выдавила из себя, пытаясь не покраснеть: — И потом, я уже ничего не смогу надеть. Я… я сломала амулет.

— Сломала? — Удивительно, но мне показалось, будто змея с трудом сдерживает смех. — Однако. Но ничего страшного, у меня есть запасной.

— Рада за тебя, — огрызнулась я. Подалась вперед, почти вплотную приблизившись к глазам змеи, которые горели в ночи, словно два раскаленных изумруда. — Объясни мне еще одну вещь. Почему меня так настойчиво пытались убить? Я имею в виду истинных варрийцев. Кто-то даже натравил на меня призрака с карающим мечом. Если память мне не изменяет, такой вид магии используют только твои подопечные. И потом, этот, как его… Ишиарис, что ли… По какой причине он так настойчиво уговаривал меня искупаться в пруду по дороге сюда? Знаешь, мне показалось, что это закончится для меня чем-то страшным.

— Ишиарис уговаривал тебя искупаться? — задумчиво повторила змея. — Жаль, очень жаль. Неужели крамола и ересь дошла уже до моего ближайшего окружения?

Я удивленно вскинула бровь. О чем это она сейчас?

— Видишь ли, девочка, далеко не всем варрийцам нравится тот порядок, который я некогда завела, — печально проговорила змея. — До меня периодически доносятся отголоски их недостойных мыслей. Мол, зачем подчиняться чужакам, которым выделили лучшие земли, если можно выгнать их восвояси? Зачем терпеть поборы и платить непомерные налоги за пользование своей же исконной территорией? Не легче ли нарушить многовековой порядок и начать самим диктовать условия пришельцам? Меня это… расстраивает. Я дала им жизнь, мне и решать, как им следует себя вести. Почему они считают, что имеют право лишить меня единственного развлечения? Кто-то из них предположил, что, если убить одного универсала, игра сорвется. Вот они и попытались. Ишиарис… Он хороший слуга, осторожный и опытный. Я не предполагала, что он переметнется на сторону еретиков. Если бы ты вздумала искупаться в пруду, то погибла бы, едва только коснулась воды. Это жидкий яд, моментально впитывающийся через кожу и парализующий сердечную мышцу. Ишиарис подумал, верно, что никто не заподозрит его в убийстве. Ты была уставшей, грязной и мучилась от жажды. Нет ничего удивительного, если бы ты без спроса решила хотя бы напиться или умыться. Он бы объяснил мне, что не успел тебя остановить, а противоядия от этой воды не существует. Я вижу в твоих мыслях белые цветы, мимо которых вы проходили по дороге сюда. Их аромат не гарантировал мгновенной смерти, поэтому Ишиарис не рискнул ставить себя под удар. По всей видимости, ранее тебя пытались убить эти же заговорщики. До Раянира — универсала в полном расцвете сил — им было добраться куда тяжелее, чем до тебя, даже не подозревающей о своем даре.

— А как они обнаружили, где я живу? — полюбопытствовала я. — Ведь тогда меня защищал амулет.

— Защищал от всех, кроме меня. — Змея обернула вокруг меня еще несколько колец. Теперь она окружала меня со всех сторон так плотно, что невольно мне стало не по себе. — Девочка, я создала эти амулеты, поэтому мне они не могут отвести глаз. Мне — и моему ближайшему окружению. Ишиарис как раз относится к нему… Относился… До сегодняшнего вечера.

Я промолчала. Если честно, в чем-то я поддерживала заговорщиков. Два народа не могут вечно ублажать прихоти стареющего божества, которое умирает от скуки и развлекается наблюдением за бурлением чужих страстей. В этой ситуации надо что-то менять. И легче всего — разрубить узел, чем кропотливо его развязывать. Амулеты, кровные родственники, становящиеся злейшими врагами, какие-то придуманные ритуалы и глупые правила насчет равновесия. К чему все это? Чтобы белая змея в своей священной роще хихикала от удовольствия, наблюдая за разыгрывающейся на ее глазах трагедией? Чтобы она от души веселилась, чувствуя страх и отвращение менее удачливого претендента на престол, думающего, что ему придется разделить постель с ящерицей? Чтобы любовалась ненавистью, разгорающейся в его глазах, когда тот понимал, что может поквитаться с родным братом или сестрой за свою неудачу? Глупости все это, глупости и непонятная блажь.

— А ты попробуй сыграть, — вкрадчивым шепотом предложила змея. — Поверь, тебе понравится. Власть — это наркотик, которого никогда не бывает много. На твою долю досталось так мало любви и радости. Подумай, все возможно изменить. Одно лишь слово. Даже не слово — простой кивок, и дальше я все сделаю сама. Неужели ты не хочешь поквитаться с твоим братом, который готов был единокровную сестру принести в жертву своим амбициям?

Я вспомнила Раянира. Его срывающийся голос, когда он рассказывал о своем детстве и гибели родной деревни. Нет, я его не ненавижу. Мне его жалко. Пусть. Пусть играет в короля, если ему так хочется. Я не намерена составлять ему пару в этой глупой затее.