Земля точка небо - Алексей Егоренков

– Вам нужно что-то другое, – Дима снова улыбнулся, глядя на Михайловну. – Сказали бы прямо уже.

– Прямо, да? – редакторша затянулась и обильно выпустила дым. – Хорошо. Будет тебе прямо. Меня интересует интервью. Твое интервью. На разворот.

– Стойте, – Дима поскреб в затылке. – Я должен сам взять у себя интервью?

Она знает? Кто ей рассказал?

– А в чем проблема? – Е. М. подняла брови и воткнула сигарету в пепельницу. – Есть некто Дмитрий, засветился в ее любовниках. Есть Митяй, работает в нашем журнале. Второй расспрашивает первого.

– И честно всё рассказывает?

– И говорит то, что интересно читается. Честно, нечестно. Твое интервью, тебе решать.

– А если он скажет, что ничего не было?

– Это неинтересно. Пусть подумает лучше. Пусть не рассказывает, пусть намекает. Ты. Ты профессионал? Или кто?

– Ну ладно. Намекает. И что получает за это?

– Не дави. Стандартный гонорар. Хорошо, с надбавкой за скандальность. Если – заметь – если она будет.

– А второй? Митяй? – Дима хихикнул, разглядывая окурок. – Ему -то что с этого?

– Гм. Дай подумать, – незачем было читать морщины. Е. М. собиралась напасть. – Как насчет сохранить работу? А? Его такой вариант устроил бы?

– Дайте подумать, – он подготовился раньше, чем она закончила. – Если честно, «Ритм-н-блюз» не такой уж богатый журнал. И вообще. Не такой уж прямо журнал. Мы, Дмитрий с Митяем, почему-то уверены, что найдем варианты и лучше.

Главред откинулась в кресле и посмотрела Диме в лицо. Он спокойно уставился в ответ. Не зря он тренировался целое утро.

– Я вот что не пойму, Митяй, – наконец ответила Михайловна. – Когда это ты стал таким?

– Каким?

– Таким, – она повертела рукой. – Этаким вот довольным, самовлюбленным мудаком?

Дима смутился и промолчал.

«Сама такая». Ничего другого в голову не лезло.

– Так что? – спросил он. – Мне писать заявление?

– Какое заявление, – редакторша устало глянула в потолок. – Работать кто будет? Оставил родное издание без полосы – так ищи теперь, чем заполнить.

Дима поднялся и побрел к стеклянной двери. В редакции только у Е. М. была дверь.

– Митяй, – позвала Михайловна новым голосом. Дима остановился.

– А? – спросил он, не оборачиваясь.

– Ты залез в крупные деньги. И очень жаль, что ты всё-таки не мудак. А тот же наивный ребенок.

– Спасибо, – хмуро ответил Дима, сделав еще два шага к выходу.

– Постой, – лениво одернула его редактор. – Ты, конечно, этого не понимаешь, но просто так выйти тебе не дадут. И, раз ты не с нами – я не могу тебя защитить. Разбирайся сам.

– Кто не даст? От кого защитить? – Дима повернулся к ней. – Так вы знаете, кто всё это начал?

Михайловна фыркнула.

– Что тут знать? Дарование, тоже мне. Ты спроси: «куи боно»?

– Уи… что?

– К чьей выгоде, Митяй. К чьей. Выгоде.

18 мая 2005 года

Слева и справа была пропасть. Да, под тонким слоем бетона с хрустящей рубероидной корочкой, но всё-таки. Горячий сладковатый ветер трепал волосы на его затылке, и Максу приятно думалось о том, что позади сорокаметровый обрыв, долгое стремительное падение и гарантированное ничто.

Максим слегка нервничал. Пускай самую малость, но ему хотелось жить. И это радовало.

Он вынул пудреницу и осторожно приоткрыл ее, держа подальше от ветра. В зеркальной крышке отражался розоватый порошок. Вот что не давало Максу покоя – этот мерзкий цвет, желто-розовый. И консистенция. Истлевший моллюск на дне квадратной раковины. Выгляди смесь хоть каплю привлекательней, Максим колебался бы меньше. Второй Макс уверял его, что здесь есть амфетамины. Возможно и так. Но что еще?

Максим номер два сказал – в принципе, ничего, и это «в принципе» охлаждало Макса не хуже странной окраски. Нужно было слегка прийти в себя, но вовсе не хотелось очнуться на другом конце Москвы и брести неизвестно куда, обходя трещины на пляшущем асфальте и приветствуя каждое встречное дерево.

«Нет, это не мое», – решил Максим, защелкнув пудреницу. И снова приоткрыл ее. В пятый раз. Или в шестой, кто знает.

– Макс!

Он дернулся, услышав голос. По крыше пробирался Дима, неуклюжий и раскрасневшийся, в своей обычной психованной манере.

– Блин, чуть дурь из-за тебя не рассыпал, – пробормотал Максим, ровняя порошок ногтем.

Вот оно. Сначала испытать на ком-нибудь.

– Ты, помнится, решил всё перепробовать, – он сунул Диме коробочку. – Не желаешь?

– А что это?

– Смесь неизвестного происхождения с пока не установленным эффектом.

– А, – Дима нетвердо улыбнулся. – Спасибо. Я такое уже пробовал.

– Хозяин барин, – Макс убрал пудреницу в карман.

– Так вот, – Дима присел рядом. В его дыхании явно прослеживался спирт. – У меня к тебе серьезный разговор. Насчет Лизы.

– Угу, – хмуро кивнул Максим. – В обычном шведском доме, обычная шведская семья. Ты как предпочитаешь, вдвоем или по очереди?

Дима поскреб в затылке.

– Я о чем, – он наклонился к Максу, дыша свежим перегаром. – Нужно срочно рассказать ей, кто виноват.

– В чем?

– Во всем! Из-за кого это началось, в интернете, в газетах…

– Подожди, подожди, – Максим растер виски, пытаясь собраться. – Во-первых, ты пьян.

– Взял немного пива по дороге…

– Во-вторых, с чего ты вообще решил, что я каким-то образом…

– Это студия! – перебил Дима. – «Мега-44», они запустили всю кампанию! Вот глянь: кому выгодно? Забыл, как там по-латыни… Кому больше всего прибыли? Конечно, студии! У них теперь скандал, у них новости, все теперь будут смотреть шоу просто чтобы увидеть, кто такая Лиза, даже если кто-то не видел, даже наоборот! Те, кто еще не видел, и сядут первыми смотреть.

Макс тяжело вздохнул. Опираясь на руку, он выудил свежую пачку, неловко раскрыл ее и сунул в рот сигарету. Прежде, чем Максим успел прикурить, Дима чиркнул у него под носом дешевой зажигалкой.

– Гм-м. Спасибо, – Макс раскурил сигарету и затянулся. – Так вот. Во-первых, Дмитрий, скажу прямо. Нам обоим известно, что ты слегка… экстравагантен, так?

– То есть, ненормальный? Да, – согласился Дима.

– М-м. Да. Ладно. Неважно. Как ни назови. Теперь, как я уже сказал, ты еще и выпил. И вдруг понял – заметь, я не говорю «выдумал», просто понял – что за скандалом в газетах стоит «Мега-44й».

– Вот именно!

– Подожди, дай закончить. Так вот: твоя догадка всем хороша, я признаю, но это – теория заговора. Ты согласен?

– Конечно. А я тебе о чем?

– Теперь – что мы знаем о теориях заговора?

– Что?

– То, что в девяноста процентах случаев это плод больного воображения. Или нетрезвого ума. Правильно?

– Да не-ет… выпил я уже потом.

– Я всего лишь хочу сказать, – Максим повысил голос. – Что Лизе и так сейчас непросто. Возможно, прежде, чем обрадовать ее твоей находкой, нам следует позволить тебе немного передохнуть? Проспаться. Всё обдумать.

– Но я уже обдумал! – Дима тряхнул головой так резко, что едва не повалился на Макса.

– И я тебе верю! – Максим поднял руки, зажав сигарету между пальцев. – Честное слово. Я тебе верю. Но что скажет она? Если ты набросишься в таком виде, с перегаром, с этими твоими нервами. Что скажет Лиза?

– Н-ну, – Дима покраснел еще сильнее. – Может ты и прав.

– Конечно, я прав, – Макс приложил ко рту ладонь и затянулся.

– Да. Наверное. Пускай сначала отдохнет. И я отдохну. Потом спокойно втроем обсудим. Правильно?

– На сто процентов.

– ЭТО ТЫ!

Максим вздернул голову. К ним шагала Лиза. Смола трещала и гнулась под ее каблуками, как тонкий лед, – крак-крак. Черное вечернее платье хлопало по ветру. Лиза была похожа на пиратский крейсер.

Она подошла в упор и присела напротив Макса, не в силах терпеть высоту.

– Это ты сделал, – повторила она, глядя Максиму в лицо.

– Господи, что еще? – он уставился куда-то в небо и промямлил. – Вы как сговорились…

– Ты видел, что я решила остаться, и позвонил Бергалиевой, чтобы вместе придумать эту мерзость… чтобы я вернулась… как ты вообще мог додуматься до такого? З-зараза, нет, тебя убить мало.

– Подожди, – Макс поднял руки, не глядя в ее сторону. – Подожди. Тебе не кажется, что могут быть и другие объяснения? Чисто теоретически.

– Да? Ну ладно, давай послушаем, – Лиза склонила голову, ловя его взгляд. – Давай, расскажи мне свои теоретические объяснения.

– Во-первых, – хрипло сказал Максим. Он кашлянул и вышвырнул окурок. – Во-первых, за каким хреном я стал бы выдумывать подобный бред?

– Нет, объясни мне другое: почему раньше она бесилась, когда узнала, что мы вдвоем… типа, вдвоем. А теперь, когда нас трое, всё в порядке? Теперь мне главное не наступать на те же грабли. На какие грабли, Макс? Ты объяснишь это?

– Я вообще не понимаю, о чем ты. Честное слово.

– Хорошо. Тогда ответь мне прямо: да или нет. И, блядь, в глаза смотри!