Я вернусь в реал! Часть 2. Красная ночь - М. Р. Головахин

– Нет конечно, упаси Спираль, но вдруг четырехрукая мартышка захочет столкнуться со мной? Надо быть готовым ко всему.

– Ага, – с нотками сомнения произнес блондин.

Он действительно полагает, что я хочу биться с монстром уровня Великой души? Даже не смешно. Между нами целая пропасть в уровнях, и единственное на что я годен, так это задержать мартышку максимум на пару минут. А если буду знать о ее магии, то даже на пару секунд больше.

– Тот красный дым из оккультизма, – с некоторой неохотой начал объяснять Бродох. – По сути это даже не дым, а туман из мельчайших капель жидкости, которая с большой вероятностью состоит из воды смешанной с кровеносными телами четырехрукого.

– Магия крови? А не слишком ли масштабно для нее? – Рурк с сомнением посмотрел на пироманта.

– Малообразованные так ее и называют, – произнес Бродох, словно вел беседу с кучкой идиотов.

– Для создания подобного тумана крови нужно не так уж много, остальное восполняется регенерацией и трансмутациями. На уровне Великой души это вообще не проблема. Причем, он может восполнять недостаток за счет крови и телесных жидкостей других существ, если они уже мертвы, конечно. Подойдут даже растения, – объяснил я столь колоссальное количество красного дыма, а заодно блеснул познаниями в магии.

– А ты, тролль, не такой уж и деревенщина, – подобные слова от пироманта вполне можно принять за похвалу. – Вернемся к четырехрукому. Его магия не такая уж и безобидная, как может показаться на первый взгляд. Кровяные капли обладают разъедающим эффектом и могут кристаллизироваться. Так одним из любимейших приемов того гада – окружать и закалывать жертву иглами, что моментально конденсируются из кровавого тумана.

– Это как Игловой пузырь и Стена шипов у магов воды? – Припомнил я пару знакомых аналогий.

– Да, сходство с магией воды весьма велико, все же принципы организации вещества почти одни и те же, только способ кристаллизации различается, – пожал плечами слаг.

– А что еще умеет четырехрукий?

– В стратегиях он не столь изобретателен. На его уровне достаточно постоянно бить наиболее опасным заклинанием и обладать хорошим контролем структуры чар…

Наше обсуждение магического искусства растянулось на пару часов и даже вышло за рамки темы с четырехрукой обезьяной. Впервые в этой жизни мне довелось нормально обсудить чары со знающим челов… слагом. Бродох оказался тем еще любителем обсудить всякие необычные штуки. И в путешествии без достойного партнера по беседам ему было откровенно скучно.

Под конец слаг не поскупился и достал из своей безразмерной шкатулки бутылку Ардалакского фиолетового вина. Пришлось временно забыть о своем негативном отношении к ядреному алкоголю, чтобы уважить старого пироманта.

Пока мы распивали Ардалакское вино, остальные занимались своими делами. Рурк ковырялся в вещах, Нуи дремала у меня на коленях, братья похрапывали на циновках.

Ливень стал стихать только перед закатом, когда у меня не было ни сил, ни желание возвращаться в Ксибил. Все негласно согласились на совместную ночевку для большей безопасности.

Пожалуй, только это успел зафиксировать мой мозг прежде, чем уйти в беспамятство.

Глубокой ночью Рурк разбудил меня и, влив в рот пузырек чего-то невероятного горького, приказал бдеть.

Пузырек универсального противоядия после небольшой попойки оказался отнюдь не лишним. Минут за десять я полностью избавился от негативных эффектов. Естественным образом они проходят куда как дольше. Еще в прошлой жизни зарекся пить это адово пойло, как только в Ардалаксе умудряются делать нечто подобное? А ведь кому-то нравиться.

Во имя всех демонов Тартара, в рот больше этой дряни не возьму!

Ночью Ущелье тысячи горгулий выглядело еще более оживленно нежели днем. Всякая мелкая живность активно шныряла между камней и скал, поросших мхом. С моим ночным зрением все было, как на ладони.

Хотя чудовищ стоит бояться в последнюю очередь, на них своя управа в виде горгулий. Больше опасений вызывали выжившие убийцы. Наш лагерь находился у самого начала ущелья, чтобы в случае смерти не возродиться в Ксибиле. Поэтому любой неприятель, вздумавший пройти по ущелью, сразу же будет замечен.

Я сидел, поглаживал мягкую бескостницу и наслаждался спокойной ночкой. Даже дождь полностью прекратился, давая надежду завтра продолжить поиски Линдры.

Кто ожидал, что это спокойствие вдруг нарушится повеявшей с Ксибила враждебной силой душ.

Меня прошиб холодный пот. Спутать эту ужасающую ауру с чем-то другим было невозможно.

Да быть такого не может!

Казалось бы, уже заснувший Рурк в миг оказался на ногах и тревожно уставился на путь в Ксибил. Напившийся Бродох не показал такой активности, как и храпящие без задних ног братья.

– Какова Хтона эта сволочь сюда приперлась?! – Блондин добавил еще пару крепких выражений в адрес четырехрукой обезьяны, что решила нанести визит группе расслабившихся наемников.

– Черт знает, но, кажется, в ущелье заходить не собирается. Опасается горгулий, – тихо, словно боясь, что чудовище услышит, произнес я.

– Издевается гад, – злобно бросил Рурк. – Приперся, не поленился продемонстрировать силу, словно на беседу вызывает, отрыжка Тартара.

– Тогда пойдем побеседуем? – Предложил я, ощущая, как по спине волны мурашек ходят ходуном. – Раз явился, то игнорировать его будет не самым хорошим решением.

– Думаешь, горгульи удержат его? – Рурк не горел желанием общаться с чудовищем лицом к лицу.

– Ты просто не видел, как одна из них сделала из темной сущности кровавый блинчик, – сказал я и направился на встречу с четырехруким монстром.

Рурку оставалось только послать в адрес Спирали пару заковыристых выражений и последовать за мной.

Если четырехрукий и решил показаться, то сделал это максимально пафосно или пугающе, тут как посмотреть. На месте сплошной стены из зелени, что встречала нас на входе в Ксибил, теперь клубился красный туман. Причем, эта подвижная, непрерывно меняющая очертания, стена уходила далеко вверх и полностью закрывала ущелье по ширине. Невольно создавалось впечатление нависающей угрозы, мощной и непреодолимой.

Хозяин всей этой жути скромно стоял посреди входа и казался здесь лишним, несуразным элементом колоссальной стены из красного дыма.

Я впервые мог подробно рассмотреть это существо и честно сказать ожидал большего. В монстре было чуть больше полутора метров. Тело покрыто густой шерстью неопределенного оттенка. Длинный хвост постоянно находился в движении, а четыре руки были пренебрежительно скрещены на груди. Обезьяна будто показывала, что и без их помощи легко с нами расправиться.

Еще, как и говорил Бродох, четырехрукий имел лицо, походящее на