Седьмая жертва - Алан Джекобсон

– Но я же прямо приказал вам отстранить ее, – обратился к Бледсоу Турстон.

– При всем уважении к вам, сэр, наша главная задача – поймать убийцу. Карен Вейл – важный и очень полезный сотрудник моей бригады. Чем быстрее мы его поймаем, тем меньше людей он убьет. А после убийства сенатора средства массовой информации, обвинив в некомпетентности, повесят на нас всех собак.

Словно для того, чтобы подчеркнуть его слова, издалека донесся рокот приближающегося вертолета, и ветер от его винтов пригнул к земле верхушки деревьев. Все собравшиеся дружно задрали головы, глядя на яркий сноп света в небе, где купался геликоптер с эмблемой известной телекомпании – птичкой с увеличительным стеклом в клюве – на борту.

– Помяни черта, он и появится, – пробурчал Робби.

Бледсоу воздел руку ладонью кверху, словно присягая в суде на Библии.

– Послушайте, Вейл – лучшая в своем деле. Мне нужна ее помощь. Сейчас я должен думать только о том, чтобы поймать убийцу. И мне плевать на политику.

Турстон схватился за фетровую шляпу, которую порыв ветра, поднятый винтом вертолета, едва не унес с его лысой головы.

– Очевидно, и на выполнение приказов непосредственного начальства вам тоже наплевать.

Гиффорд наклонился и что-то прошептал Турстону на ухо. Тот, придерживая рукой норовившую улететь шляпу, внимательно слушал.

Бледсоу тем временем вытащил из кармана рацию и закричал в нее, требуя, чтобы полицейские на другом конце лужайки сделали что угодно, но заставили вертушку убраться отсюда к чертовой матери. Когда Бледсоу наконец спрятал радиопередатчик в карман, к нему обратился Турстон:

– Вейл может остаться, но у нас с вами возник серьезный прецедент. В следующий раз, когда сочтете, что я вам не указ, для начала загляните ко мне в кабинет, чтобы я мог прочистить вам мозги и научить субординации.

– Слушаюсь, сэр.

А Гиффорд ткнул пальцем чуть ли не в лицо Карен:

– Я не хочу, чтобы вы показывались на местах любых других преступлений, совершенных Окулистом.

– Будем надеяться, что это станет последним, – устало сказала Карен.

Гиффорд метнул сердитый взгляд на Бледсоу и отвернулся. Карен колебалась, не зная, стоит ли рассказывать им о том, что Линвуд приходилась ей матерью. Но потом она решила, что этими словами откроет дверь в комнату, входить в которую не собиралась. Пока, во всяком случае. Учитывая, что последние дни ей приходилось балансировать на канате, натянутом над пропастью, она решила, что будет проявлять исключительную вежливость и предусмотрительность. Она не сомневалась, что в самое ближайшее время Хэнкок очухается, после чего расскажет всем, у кого есть уши, что перед самой смертью сенатор поссорилась с Карен. Но если она хотя бы заикнется об этом сейчас то ей ни за что не позволят осмотреть место преступления, поскольку она автоматически перейдет в разряд подозреваемых.

Карен смотрела, как удаляются Гиффорд и Турстон. Бледсоу с довольным видом потер руки.

– Ладно, приступим. Пойдемте внутрь и посмотрим, что там творится.

Дель Монако пошел рядом с Карен, подстраиваясь под ее шаг.

– А ты, оказывается, не робкого десятка, раз у тебя хватило духу показаться здесь.

Карен небрежно толкнула его локтем.

– Хорошо, что хоть один из нас – мужчина.

Манетт, замыкавшая процессию, услышала ее слова и весело рассмеялась.

– Молодец, Кари! Один-ноль в твою пользу.

На лице Дель Монако, которое покраснело от пронизывающего ветра, отразилось явное замешательство.

– А вы кто такая, черт побери?

– Мандиза Манетт, детектив полицейского управления Спотсильвании. И я тоже не робкого десятка, кстати.

Дель Монако метнул на нее злобный взгляд и вошел в дом. Манетт протянула руку ладонью вверх, и Карен с размаху хлопнула по ней. Они улыбнулись друг другу и перешагнули порог особняка.

Шагая по коридору, Карен чувствовала, как желудок подкатывает у нее к горлу. Она была здесь всего несколько часов назад, и тогда она шла вслед за сенатором, которая показывала ей дорогу. И можно ли было считать совпадением тот факт, как подметил Робби, что почти сразу после их встречи Линвуд стала очередной жертвой Окулиста? И какое отношение имеет к нынешнему убийству – если имеет – тот странный эпизод в доме Сандры Франке? Убийца действительно прятался там или то была только игра ее воображения? Или все эти происшествия стали лишь следствием злополучной пресс-конференции Элеоноры Линвуд?

А на задворках памяти грозовой тучей стояли ее ночные кошмары. Вот она видит в зеркале лицо убийцы – собственное отражение…

Нет. Это всего лишь кошмары. И не более того.

Все настолько запуталось. Еще никогда Карен не испытывала такой неуверенности в том, что делает. Да и личную ее жизнь тоже не сочтешь подарком… книга, полная допущений и сомнений каждая глава которой все дальше уводила ее по пути к разводу. И кульминацией событий стал ее сын, лежащий в клинике в коме под капельницей, и она сама, попавшая в изолятор временного содержания по обвинению в избиении бывшего супруга. Нет, он не просто запуталась. Она катится в пропасть.

Но до появления Окулиста она, по крайней мере, была уверена в том, что всегда успеет выхватить пистолет из кобуры и выстрелить первой. Никаких сомнений, никакой нерешительности. И когда ее жизнь успела пойти под откос?

Карен взяла Бледсоу за руку и потянула его в гостиную.

– Я должна тебе кое-что сказать.

И она рассказала ему, как обнаружила, что Линвуд приходится ей матерью, включая разговор между ними, переросший в ссору вчера вечером.

Бледсоу с силой провел по лицу ладонями, словно надеясь стереть с него следы усталости – и все увеличивающийся груз проблем. После чего тяжело опустился на диван.

– Ты понимаешь, что автоматически становишься подозреваемой?

– Именно поэтому я ничего не сказала Гиффорду и Турстону. Иначе они наверняка бы отправили меня домой.

Он внимательно посмотрел на нее покрасневшими от недосыпания и усталости глазами.

– Где ты была сегодня ночью после того, как ушла отсюда?

– Я поехала куда глаза глядят. Одна. Домой вернулась около девяти тридцати. И уже собиралась принять душ, когда ты прислал мне сообщение.

Бледсоу кивнул и, отвернувшись, посмотрел на высокое окно и кружевные шторы. Потом остановил взгляд на Карен.

– Это ты убила Элеонору Линвуд?

Карен, не дрогнув, встретила его взгляд.

– Нет, Бледсоу, я не убивала ее.

Он не спешил отводить глаза и долго смотрел на нее в упор. Наконец поднялся с дивана.

– Ладно, пойдем к остальным.

Карен удивилась, что он поверил ей на слово… или, точнее, он был слишком высокого мнения о своей способности распознать ложь с первого взгляда. Но какой бы ни была причина, Карен была рада тому, что он с такой легкостью оставил эту тему.

Они направились к спальне сенатора.

– В фойе, возле гаража, брызги крови, – сообщил Робби, присоединившись к ним. – Похоже, он сначала оглушил ее каким-то тупым предметом, может быть, даже убил на месте, а уже потом перетащил в спальню.

– Не сходится, – обронила Карен.

Дель Монако стоял на коленях в широком коридоре, внимательно изучая тянущийся по полу кровавый след, на который они постарались не наступить.

– Да, не сходится.

Они вошли в просторную главную спальню и сразу же наткнулись на подчеркнуто невозмутимые взгляды Манетт и Синклера. Открывшаяся их глазам сцена внушала такой ужас и отвращение, что превосходила все увиденное ранее. Тело Элеоноры Линвуд было обезображено так же, как и предыдущие жертвы Окулиста, – за двумя исключениями. На этот раз убийца отрезал ей обе груди и до неузнаваемости изуродовал лицо. Причем не просто изуродовал, а сжег или содрал с него кожу, обнажив плоть и кровоточащие сосуды, так что лицо погибшей превратилось в сплошную кровавую маску живого мяса.

Бледсоу отвернулся и поднес ко рту гигиенический пакет. Его громко стошнило. Запах ли оказался тому виной или близкое родство с убитой, но и Карен проняло, и она зажала рот ладонью, подавляя рвотный позыв и сглатывая горечь, подкатившую к горлу.

– Господи… – пробормотал Робби, отводя глаза. – Какой ужас! Намного хуже, чем раньше. Вот дерьмо! – И он почти выскочил из комнаты.

– Все, на это раз наш парень точно слетел с катушек, – с трудом выдавил Дель Монако. – Это уже что-то личное.

Манетт, не соглашаясь, покачала головой.

– Да уж, та пресс-конференция была чертовски хорошей идеей! Хотела бы я встретить человека, который дал ей зеленый свет.

– Она очень хотела выступить перед избирателями, и в тот момент Гиффорд не увидел в ее желании ничего плохого, – вмешался Дель Монако. – Я хочу сказать, он понимал, что она рискует привести убийцу своим выступлением в бешенство, но при этом он надеялся, что пресс-конференция напугает его и заставит сбавить темп, а это позволило бы нам выиграть время. – Он потер шею. – Шеф и предположить не мог, что он откроет на нее сезон охоты. Она же совершенно не вписывается в виктимологию.