Ночь без конца - Ричард Лаймон

— Хорошо, Джоуди. Расскажи мне. Прямо сейчас.

— Ты его трахнула.

Пальцы Шарон импульсивно сжались, но тут же, похоже, она овладела собой и отпустила девчонку. Руки безжизненно опустились вниз. Появившееся в ее глазах выражение заставило Джоуди отвернуться. Ей показалось, что такие глаза могли вывернуть ее наизнанку.

— Ага, понимаю. Я его трахнула. У нас тут только два «его», так кем был этот несчастный?

— Сама знаешь.

— А ты все равно скажи.

— Папа.

— Не угадала.

— Энди? Ты!.. Да ему только двенадцать лет. Боже, какая же ты извращенная стерва! Да неужели тебе мужиков не хватает?

Шарон только покачала головой. Нельзя сказать, чтобы она была очень обижена, но вид у нее был безусловно мрачный.

— Что ж, рада слышать, что у нас нет серьезных проблем.

— И это ты считаешь...

— Я никого не трахала — как ты крайне деликатно только что выразилась. В последнее время, по крайней мере. И даже немного раньше последнего времени. И уж точно не твоего отца или Энди. Боже, Джоуди, я, может быть, и не такая чистая, как свежий сугроб, но и не прыгаю в кровать с первым встречным, и уж тем более не совращаю малолетних. Что это тебе взбрело в голову заподозрить меня в чем-то подобном?

— А я... нашла вещественные доказательства в мусорном ведре.

— Рыться в мусорных ведрах — это твое любимое занятие?

— Нет! Я выбрасывала свои повязки и... и увидела это.

— Что ты увидела?

— Обертку. Обертку из-под презерватива.

Шарон прищурилась, и губы вытянулись тонким тугим шнурком.

— Понятно, — проговорила она, качая головой. Обойдя вокруг девочки, она вошла в ванную ком-цату.

— Зайди-ка.

Джоуди поплелась следом и увидела, как та присела на корточки возле мусорного ведра и сунула туда руку. Порывшись несколько секунд, Шарон встала, обернулась и протянула девочке злополучную обертку.

— Что здесь написано?

Джоуди тупо уставилась на кусочек фольги.

— Боже! — буркнула она.

— Опять неправильно. Здесь написано «алка-зет-цер». Мне стало плохо от выпивки и всех тех чипсов с нашего вчерашнего позднего ужина.

— Так... ты не...

— Конечно же, нет. Боже, Джоуди, да неужели ты думаешь, что твой отец оставил бы тебя и Энди без защиты, чтобы вскочить ко мне в кровать для минутного удовольствия? Я уж не стану говорить ни о чем другом.

— Ну...

— Да он в жизни не сделает ничего подобного. А знаешь, что на самом деле было? После того как вы вырубились, он провел меня сюда и поцеловал у двери.

— Тебе не обязательно это...

— Мы поцеловались, и это было очень приятно, но я не пригласила его войти, и он сам не стал настаивать, а вернулся к вашему номеру и стал на балконе перед дверью, где и простоял остаток ночи. Даже не позволил себя сменить. Сказал, что сон сохраняет женскую привлекательность.

— Привлекательность?

— Да, именно. Мне очень понравилось, как он это сказал.

— Да, действительно.

— Твой папа такой деликатный.

— Да, я знаю. Боже, Шарон, мне так стыдно. Прости меня.

Шарон присела и подняла с пола халат.

— Просто никогда больше не делай поспешных выводов обо мне, ладно?

— Какая же я дуреха.

— Не оговаривай себя, Джоуди. А сейчас, будь добра, посторонись с дороги, мне надо принять душ. — Она легонько стиснула ступившей в сторону девочке руку. — И не волнуйся, я ничего не скажу твоему отцу.

— Спасибо.

В двери ванной комнаты Шарон обернулась.

— Мы друзья? — насупившись, спросила она.

— Железно.

— Заметано.

Глава 33

На террасе отца уже не было, но Джоуди увидела его, когда проходила мимо окна номера 238. Он сидел за столиком, в том кресле, которое занимала прошлой ночью Шарон, и его почти не было видно за шторой.

Она постучала. Дверь открыл Энди. Он был одет, и даже волосы были причесаны, хотя и выглядели еще мокрыми.

— Заждались? — спросила она.

— Ага. Почему так долго? — поинтересовался он, закрывая за ней дверь.

— Дела, — отрезала она и загадочно улыбнулась. Отодвинув другое кресло от стола, Джоуди села. Энди опустился на край кровати, в которой она спала. В ногах другой кровати стоял «моссберг» отца. — Откуда он здесь взялся?

— Все время здесь был, — ответил отец.

— Мне казалось, что ты оставил его в машине.

— Там бы он был нам ни к чему.

"А где же мой «смит-вессон»? — спохватилась она, но тут же вспомнила, как сунула его под переднее сиденье машины, как только они въехали на автозаправку вчера вечером. — Наверное, все еще там. Как и запасная обойма и пачка патронов. Если только папа или Шарон не забрали все это из машины.

Спросить?"

Но это означало бы напроситься на очередную лекцию по обращению с огнестрельным оружием.

Поэтому решила воздержаться. Пистолет наверняка еще там, где его оставили.

"А если нет? Если кто-то влез ночью в машину и украл его?.. "

Вряд ли. Машина была прямо под их окнами на стоянке, и ее хорошо было видно с террасы, где всю ночь стоял на страже отец.

«В любом случае мне не следовало его там оставлять, — пожурила она себя. — Крайне глупый поступок. Слишком много крайне глупых поступков я совершаю в последнее время. Может, потому, что меня все время пытаются убить?»

— Так, и чем мы теперь займемся? — прервала она свои размышления.

— Теперь, когда ты уже с нами, — проговорил отец, — мы ждем Шарон.

— Ну, думаю, она уже приняла душ, потому что я, когда шла к вам, слышала, как она закрутила воду.

— Ты уже упаковала вещи в дорогу? — поинтересовался отец.

— Давно. Мы уезжаем или сперва позавтракаем?

— Расчетный час в мотеле только в полдень, так что у нас в запасе еще полтора часа. Полагаю, что можно оставить все в номерах и поехать куда-нибудь поесть. Загрузиться можно будет после возвращения. Затем, кому понадобится, может сходить куда следует, и тронемся в путь.

— В путь, это куда? — полюбопытствовала Джоуди. Отец заговорщически улыбнулся Энди.

— Мы как раз об этом и говорили, когда ты вошла.

— В Феникс мы не едем! — воскликнул Энди.

— Ну и слава Богу.

— Но Сполдингу мне рано или поздно позвонить придется, — вставил отец.

— С этим можно не торопиться, — предложил мальчик.

— Его уведомили о том, что ты нашелся, — и этого пока достаточно. Мне нужно будет переговорить кое с кем и узнать наши права, прежде чем обсуждать этот вопрос с ним. А пока что считай себя частью нашей семьи.

— А я могу выбрать, какой именно частью? — расплылся в улыбке мальчишка.

— Домашнего любимца, — вставила Джоуди.

— Ха-ха-ха! А Шарон тоже часть этой семьи? — спросил он.

— Думаю, что да, — пожал плечами отец.

Прищурившись, Энди потер подбородок, подражая древнему мудрецу, поглаживающему бороду.

— Предположим, что Шарон — моя жена. Тогда вы оба могли бы быть нашими детьми.

— Убирайся отсюда! — вскипела Джоуди.

Папа только покачал головой, и на губах появилась его фирменная ухмылка.

— Как тебе это нравится? — не унимался мальчишка. «По крайней мере не горюет и не плачет», — заметила про себя Джоуди.

— Надо спросить у Шарон, — вынес свой приговор отец.

— Может, в ее огромном сердце найдется уголок, — выпалила Джоуди, — для несносных ничтожеств.

— Тогда бы ей понравилась ты.

— А вот и нет.

— Дети, дети, давайте жить дружно.

В этот момент на террасе появилась Шарон. Проходя мимо, она заглянула в окно и подняла в приветствии руку.

— А вот и женушка пожаловала, — подхватился Энди и вприпрыжку поскакал открывать дверь. — Дорогая, мы тебя уже заждались.

— Что с ним такое? — вопросительно глядя то на Джоуди, то на Джека, спросила Шарон.

— Он в тебя втюрился, — объяснила Джоуди.

Энди покраснел как рак.

— Неправда. Я просто шутил. Вот как!

— Тут нечего стыдиться, приятель. Парни передо мной штабелями укладываются, — улыбнулась Шарон.

Джоуди немного повернула голову, чтобы посмотреть на отца Лицо у него было почти такое же красное, как и у Энди.

— Ты сегодня утром прекрасно выглядишь, — донеслось с его стороны. Вроде самый банальный комплимент, но у Джоуди не было ни малейших сомнений, что он шел от чистого сердца. И в нем было гораздо больше, чем воспринималось на слух.

— Спасибо, — поблагодарила Шарон, кокетливо склонив голову набок.

Она выглядела свежей и спокойной, готовой к новым приключениям. Несколько верхних пуговиц белой блузки с короткими рукавами, эполетами и клапанами над карманами были расстегнуты. Сама блузка казалась немного великоватой. Она не была заправлена и отвесно свисала с грудей, прикрывая на несколько дюймов желтовато-коричневые, с широкими штанинами, но очень короткие шорты. Их отвороты, кольцом охватывавшие бедра, и свободный край блузки почти встречались.

Ноги у нее были смуглые и стройные, но вместе с тем мускулистые.

Белые носки были натянуты до самых лодыжек, а низкие кроссовки «бритиш найтс» выглядели совсем новенькими и сияли ослепительной белизной.