Дар Дерзкий - Тимур Свиридов

Что-то неправильное было в этом.

Дар нахмурился, пытаясь понять.

Уж слишком беззащитно тут все… Они явно забыли, что такое огонь войны!

Перед глазами вдруг пронеслись картины павшего Изир-Дора, покрытые копотью обелиски, проломленные крыши ататов и дымы, многочисленные кислые дымы…

Б’Рван отвык от сражений на своей территории?

Верхушку холма венчала еще одна – белоснежная – стена. От нее вниз тянулись лепестки вытянутых дворов – изящные, добротно ухоженные. Сколько рабского труда потребовалось чтобы поднять столько камня, выложить ограды и дома, на такой-то высоте…

Ограда Царакклана была, конечно, скромнее окружной городской, но, учитывая сложные откосы, вряд ли была более доступной для захвата. По плитам были высечены общие для кланов символы тангрописи, пиктограммы «бегущего солнца». Они перемежались с оскаленными мордами незнакомых зверей, видимо, призванными внушить трепет живым или мыслимым врагам. За узкими, в один дром, воротами, открылся маленький внутренний двор. Здесь все было выложено из белого гладкого камня, без вычурностей и рисунков. Никаких растений. Один за другим, дромы встречающих, а за ними Баррода-Онору и Куаргира, втекли через узкий проход. Замыкающий отряд остался снаружи. Тяжко громыхнув, закрылись позади ворота. Этот каменный белый мешок весьма смахивал на ловушку. Но вот в противоположной стене открылись двери, откуда появилась группа тангров в белых плащах, встав по периметру. Старейшина в щедро орнаментированной накидке выступил вперед и требовательным голосом призвал спешиться и разоружиться.

Куаргир и Док-Атор недовольно переглянулись, явно предпочитая не расставаться с боевым железом. Но правила Царакклана одинаковы у всех кланов – так что и они послушно сложили оружие у своих ног, следом за Барродом-Онору и Даром.

– Наручи! – послышался окрик.

Шипя от унижения, элитары принялись стаскивать с рук, казалось, уже вросшие в кожу тяжелые металлические браслеты. Дар тоже нехотя расстался с наручем, выкованным в Горне. Кто знает, доведется ли еще получить назад эту хитрую штуковину? Чего уж говорить об эригшиташе из «Карасса», чей чистый блеск заставил лица окружающих б'рванцев вытянуться…

– Оружие вернут на обратном пути, как и дромов. – пообещал тангр в белом. – Они будут накормлены и напоены.

Дар перевел его слова.

– Может, они еще и потомство успеют принести? – криво усмехнулся Док-Атор.

– Не доверяю им ни на миг, – придвинулся ближе Куаргир, его улыбку легко можно было принять за оскал.

– Ты видел, сколько там а'зардов в рабах? – прорычал в ответ Док-Атор.

– Кх'отров не меньше, – парировал Куаргир.

– Следуйте за мной! – зычно крикнул тангр в расписной накидке.

Четко повернувшись, он скрылся в темном проходе.

Зал Совета Эгиббардов был похож на хуураданский, только форма его была не круглой, а овальной, две далекие стороны утопали в тени. Плиты под ногами также полнились изображениями «бегущего солнца» и иероглифами тангрописи. Белые резные колонны поддерживали низкий потолок, в центральной части конусообразно уходящий вверх. Там была аналогичная круглая шахта – в далекое, все еще яркое закатное небо. Шахта давала достаточно света, но по стенам виднелись и гнезда для факелов. По периметру на ровном расстоянии друг от друга возвышались белые каменные троны, украшенные золотом. Их было куда больше, чем в Царакклане Хоргурда. Все они казались совершенно одинаковыми, будто нарочито подчеркивая отсутствие верховного руководителя. Так же было и во всех других кланах, но сейчас Дар оценивал увиденное умом человека. Что это – примитивная демократия тангров? Или молчаливое подтверждение факта, что на самом деле не тангры решают? Не эгиббарды, чья воля важна на поле боя или внизу, в суете мирных дел – а махо должен иметь тут главное слово. Махо, переводящий сложные эмоции Великой Матери на язык беспокойных воинственных существ, обладающих удивительной способностью самостоятельно передвигаться по земле!

Запах и отбив тут были сильнейшими. Ноздри все не могли привыкнуть к концентрированному, прелому, тяжелому и, в то же время, странно притягательному запаху Атсинбирг. В этом зале, подобно Царакклану в Хршитакке, прямо по стенам свисали тяжелые связки пухлой и влажной полутравы-полумха. Вблизи воды на плодородной почве цнбр росла особенно пышно и тучно.

Но не только обоняние и глаза заметили ее. Присутствие б'рванской травы ощущалось как мощный, тяжелый отбив, широкое и неотвратимое давление. Дар расфокусировал глаза, краем ума еще контролируя воина Баррода-Онору, но, в основном, созерцая величественное присутствие того центрального сплетения цнбр, что тангры зовут «Сердце Клана». Торжественный белый цвет стен исчез. Повсюду, будто изумрудные громады, перевитые в своем множестве, зеленым лучились толщи б'рванской Атсинбирг. Никогда прежде Дар еще не видел такого колоссального объема, такого сложного конгломерата оттенков зеленого света, вливающихся, входящих друг в друга, но не смешивающихся, не растворяющихся, а скорее просвечивающих друг через друга. Напор этого массива давил на него почти физически. Еще бы! Круг Эгиббардов у всех кланов располагался в центре Царакклана, внутри переплетений корней клановой цнбр…

Трава чувствовала, что он здесь и пыталась осознать это. Тысячи подвластных ей тангров, слитых с ней зеленой кровью симбиоза, бросились бы мгновенно исполнять любую ее волю. Но здесь было странное, здесь был чужак, но не того типа, каких убивают. Впервые Атсинбирг встретилась с чем-то чужим и дружественным одновременно. Дар ощущал эти тонкие удивленные сполохи эмоций, видел их своим тайным зрением. У него даже было чувство, что он может общаться с ней напрямую, без этих эгиббардов и махо б'Рвана… Но конечно же, это было не так. Армии тангров владеют пространствами. Цнбр владеет душами тангров. И лишь махо является единственным избранником своей травы…

Нечто впереди привлекло его внимание свей густой чернотой. Это был темный холодный конус почти черного цвета. Что-то было странное в нем, что-то недосказанное. «Латнирным зрением» Дар попытался увидеть это, проникнув за преграду его поверхности, но ему не удалось. Он был в Царакклане чужой травы, и его доступ был ограничен…

Дар вернул нормальное зрение.

Посреди зала из пола поднималась монолитная металлическая округлость, мягким конусом сходящаяся к вершине на уровне груди среднего тангра. Она была схожа с наполовину зарытой в пол тупой пулей в три обхвата.

Все эти видения промелькнули за какие-то секунды.

– Радуйтесь, пришедшие тангры! – Громкий голос, казалось, исходил отовсюду. – Пройди в центр, называющий себя Древним… Твои спутники пусть остановятся на полпути.

Дар оглянулся.

На каждом троне восседала фигура в пурпурном плаще. Белизна, пурпур и золото – степные тангры умели соединять изящество и помпезность.

– Империя тангров! – отчеканил Дар свое приветствие на хуураданском, и услышал, как оно было повторено его элитарами. – Радуйтесь и вы, мудрейшие члены Круга!

Он прошел в освещенную часть зала, оставляя Баррода-Онору стоять у двери. Регламент был знаком Куаргиру и Док-Атору, судя по тому, как спокойно они двинулись следом. Похоже, каждый и сам в прошлом восседал в подобном зале своего города. Однако, глаза их были прикованы к центру. Вместо низкого кресла отвечающего и «окон для ног» здесь торчала эта странная «пуля». Дар глянул внимательней – агрегат явно не был творением б'рванских кузнецов. Дар-человек тут же определил – для подобной ковки требовались продвинутые технологии. Как минимум, это был еще один артефакт Древних.

Низкое кресло «беседы откровений», все же, обнаружилось за «пулей». Вид его вызвал усмешку Дара. Он помнил, чем закончилась прошлая «беседа откровений» в Хоргурде, и язык, живущий сам по себе. Более откровенничать он не был расположен.

– Начнем беседу, – провозгласил низкий бас, словно читая его мысли. Опять было сложно понять откуда он исходит. – Я думаю, тебе можно отпустить ум эгиббарда Баррода-Онору!

Дар резко обернулся. Тень капюшона тут же закрыла лицо говорившего, но он успел увидеть ярко-зеленые огоньки его глаз. Пред ним был махо б'Рвана.

– Ты видишь меня, так же как я вижу твое умение. – продолжил махо. – Ты поймал Онору. Но мы беседуем с тобой а не с ним. Отпусти его!

– О-рах! – склонил голову Дар. Собеседник разглядывал его в «зрении травы», и здесь не было тайн больше. Он сбросил напряжение, снимая воздействие со светящихся точек Баррода-Онору. Против воли дыхание стало теснить грудь. Следовало быть настороже. Здесь не только он умел воздействовать на чужую волю!

Мгновением позже раздался знакомый командирский рык:

– Где я? – но незадачливого эгиббарда уже выводили под локти из зала.

– Твоя сила велика, – продолжал гудеть бас махо. – И столь же велика твоя смелость. Иначе как бы ты решился проникнуть в пределы б'Рвана?