Зарождение тьмы - Дайан Дюваль

– Я не имел в виду…  

– Знаю. Ты всего лишь беспокоишься обо мне и хочешь защитить. Но ты не можешь быть рядом каждую минуту…  

Когда он открыл было рот, чтобы перебить, она быстренько накрыла его губы своими пальчиками.  

– Дай мне закончить. Ты не можешь быть рядом каждую минуту каждого дня всю оставшуюся жизнь. Рано или поздно я окажусь в положении, когда вампир – необязательно Бастиен – застанет меня одну. Ты хочешь, чтобы я не сумела дать ему отпор?  

Роланд убрал ее пальцы, поцеловав, затем переплел их со своими.  

– Нет.  

– Превосходно. Я должна быть в отличной форме. – Сара тренировалась шесть дней в неделю, делала силовые и кардиоупражнения. – Так что покажи мне, что нужно знать, чтобы убить кого-то, кто движется быстрее, чем я могу заметить. 

Тремя ночами позже Роланд объявил перерыв во время последней тренировки. Тяжело дыша, Сара взяла предложенное полотенце и, вытерев мокрое лицо, рухнула на одну из мягких скамеек, которыми щеголяла комната.  

Роланд пытался, но, кажется, безуспешно, стереть ухмылку с лица. Они были тут по меньшей мере час, а у него болели щеки. Такого наслаждения он не испытывал много веков.  

Сара была самородком. Почти на пике физической формы, она слушалась его инструкций, усердно повторяла за ним так умело, насколько только была способна, а потом – после того, как он вымуштровал ее, испытал и она прошла проверку в деле – быстро начала исполнять их как профи.  

Помогло то, что она взяла пару уроков боевых искусств, когда училась в колледже. Сара была стремительной, грациозной в движениях и такой веселой. Ее необычное чувство юмора просыпалось в самые неожиданные моменты. В одну минуту она была убийственно серьезной, сосредоточенной на уроке, а в следующую такое отмачивала, что он сгибался пополам от смеха.  

– Я так облажалась, – сказала она, вытирая шею.  

Это заставило чуть поблекнуть его улыбку.  

– Почему ты так говоришь? – Роланд подошел и сел рядом с ней, так что их плечи соприкасались.  

Сара была одета как настоящий охотник на вампиров. Черные штаны-карго, походившие на солдатские, с множеством петель и карманов для оружия и боеприпасов, имели низкую посадку и не стесняли движений. Черная майка на бретелях местами прилипла к узкой талии и полной груди. Новые черные ботинки сидели по ноге плотно, и Роланд боялся, что, разнашивая их, Сара натерла мозоли.  

Большая сумка с ее одеждой пропала в огне, так что ей пришлось довольствоваться тем, что удалось найти здесь, в месте, которое она называла «Имением Дэвида».  

Никогда не зная наперед, когда бессмертный или один из людей Cети может нагрянуть, Дэвид заимел привычку держать под рукой мужскую и женскую одежду на случай необходимости. Одежда бессмертных после стычек с вампирами, как правило, была изорвана и залита кровью. Кровь меньше всего была заметна на черном, выглядела просто как непонятные мокрые пятна, поэтому все в «Бери, что нужно»-гардеробе Дэвида было черного цвета и подходило для боя. Все, кроме нижнего белья, которое было в новых, запечатанных упаковках. И ярко-белым.  

В черном Сара выглядела великолепно. Ее бледная кожа казалась почти сияющей от контраста – там, где не покраснела, благодаря его усилиями.  

– Я полный отстой, – пожаловалась она.  

Страж с удивлением посмотрел на нее.  

– Нет, неправда. Я только что думал, что тебе все удается, потому что ты настоящий талант.  

Она недоверчиво уставилась на него. Роланд заправил влажный локон ей за ухо.  

– Я тренировал множество бессмертных, и они не учились так быстро, как ты.  

– Я не знала, что ты тренировал других бессмертных. Я считала, что ты предпочитаешь одиночество.  

– Сет не всегда давал мне право выбора в этом вопросе. Он иногда просто влетал, оставлял какого-то беднягу, кидал «Обучи его» и был таков, прежде чем я мог открыть рот.  

Сара криво усмехнулась:  

– А теперь ты вынужден терпеть наши тренировки.  

Роланд провел тыльной стороной пальцев вниз по ее теплой влажной щеке.  

– Тренировать тебе одно удовольствие. Я говорю тебе, ты самородок. Я уже очень давно не испытывал такой радости. – Он послал ей соблазнительную улыбку. – По крайней мере полностью одетым. – Она засмеялась. – Почему ты так убеждена, что у тебя не получается?  

– Когда ты нападал на меня, испытывал, то сдерживался.  

– Я хотел, чтобы ты научилась движениям, а нагрузка возрастала постепенно, пока я не пойду на тебя без шуток, используя всю скорость и силу.  

– Но ты правда нападешь на меня во всю силу? Скоро?  

– Да, если позволишь мне исцелить синяки или другие повреждения, которые ты получишь в результате.  

– Ро-ланд.  

– Сара, пожалуйста, – угрюмо произнес он, беря ее за руку. – Я не для красного словца сказал, что не могу смотреть, как ты страдаешь. Это забота о тебе. Для меня будет очень… тяжело тренировать тебя в полную силу, зная, что рискую причинить тебе боль, когда все мои инстинкты кричат о том, чтобы защищать тебя. У меня не получится, пока ты не заверишь меня, что я имею право исцелить тебя, если что-то случится.  

Страж не сумел распознать значение выражения на ее лице, когда она пристально посмотрела на него, прикусив нижнюю губу.  

– Ладно, исцеляй меня.  

Напряжение, накапливавшееся в плечах, исчезло.  

– Спасибо.  

Подняв свободную руку, Сара провела мягкими подушечками пальцев по его лбу, спустилась к вискам, скулам, достигла челюсти и нежно погладила, отчего его пульс ускорился.  

– Знаешь, как легко мне было влюбиться в тебя? – прошептала она.  

Роланд закрыл глаза. Как сердце может ликовать и разрываться одновременно?  

– Это было очень неблагоразумно, – мягко ответил он.  

– Потому что ты не чувствуешь того же?  

Открыв глаза, он поднес руку, которую держал, к губам в горячем поцелуе и покачал головой.  

– Нет, любимая. Боюсь, ты украла мое сердце в первые сутки нашего знакомства.  

– Так это же хорошо? Если мы оба чувствуем одно и то же…  

– Если бы я был человеком, это было бы замечательно. Мы бы со спокойной душой влюбились, поженились, родили детей, внуков, вместе состарились, жили бы долго и счастливо и умерли в один день. Но я не человек, Сара. Я бессмертный. Мое тело никогда не стареет. Когда ты состаришься, я останусь в точности таким же. А со временем ты станешь страдать и сомневаться в моих чувствах к тебе.  

Сара посмотрела на их сцепленные руки.  

– Может, не стану.  

Роланд печально улыбнулся.  

– Тогда ты будешь первой. Так было со всеми бессмертными, кто любил человека.