Игры на брачном ложе - Трейси Уоррен

— Значит, ты не станешь возражать? — спросил Адам.

— Возражать? Против чего?

— Против того, чтобы повесить портрет Делии в галерее. Учитывая то, как она умерла, я не стал бы осуждать тебя, если бы ты решила повесить этот портрет где-нибудь в менее приметном месте. Например, здесь, в моем кабинете.

Мэллори поджала губу.

— Хорошего же ты обо мне мнения! Конечно, ты можешь повесить портрет сестры здесь, если тебе этого хочется! Но если ты сделаешь это только для того, чтобы убрать его с глаз, то я буду решительно против. Неужели ты стыдишься выставлять напоказ портрет Делии?

— Разумеется, нет.

— В таком случае с чего ты взял, что этого буду стыдиться я? Какими бы ни были обстоятельства ее смерти, она твоя сестра. Сестра, которую ты любил всем сердцем.

Адам резко встал и, подойдя к окну, долго молча смотрел в него, заложив руки за спину.

В конце концов, поставив портрет на пол у стены, Мэллори подошла к мужу и тронула за плечо.

— Расскажи мне о Делии, о том, что с ней случилось, — попросила она.

— Ты же знаешь, что произошло с моей сестрой, — глухо ответил Адам.

Мэллори покачала головой.

— Мне известно, как она погибла, но я не знаю, почему так случилось.

— Лучше тебе не знать этого, Мэллори.

Адам жалел о том, что разговор зашел о смерти Делии. Ему следовало молча повесить портрет сестры на стену кабинета, и дело с концом. Но теперь он видел, что разжег любопытство жены своими уклончивыми ответами. Адам никогда никому не открывал душу и не рассказывал подробности, связанные с гибелью Делии. Даже его лучший друг Джек Байрон ничего не знал об этом.

Могли он раскрыть свою тайну Мэллори? Что она подумает, когда узнает правду о его семье?

Мэллори крепко прижалась к нему, положив голову па плечо.

— Скажи мне, что случилось с твоей сестрой, — прошептала она. — На портрете Делия выглядит такой юной и очаровательной. Почему девушка знатного происхождения, девушка, которую ждало блестящее будущее, вдруг наложила на себя руки? Ты говорил, что она написала тебе письмо. Что в нем было? Столько лет прошло, ты можешь наконец облегчить душу и рассказать хотя бы мне, твоей жене, о том, что произошло когда-то здесь, в этом поместье.

Адам горько усмехнулся.

— А почему ты решила, что я никогда никому не рассказывал подробности о гибели сестры?

— Если бы рассказывал, то сейчас тебе не было бы так трудно. Неужели ты не доверяешь мне?

— Конечно же, я тебе доверяю.

В комнате повисла тишина. Через минуту Адам тяжело вздохнул и обнял жену.

— Мне не хотелось бы, чтобы ты плохо думала о ней, — наконец произнес он.

— Клянусь, мое мнение о Делии не изменится.

Тень пробежала по лицу Адама, когда в его памяти вспыли тяжелые воспоминания о произошедшей трагедии.

— Ты знаешь, что мой отец всегда был в долгах как в шелках. Он тратил много денег на кутеж и проигрывал их в карты, развратничал.

— Да, именно поэтому в доме голые стены, а в усадьбе царит разруха. Он распродал все, что имело хоть какую-то ценность.

Адам отвел глаза в сторону.

— Но он продал не только мебель и другие вещи.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Этот ублюдок продал свою дочь, Мэллори. Как только я уехал из дома, он отдал Делию своим друзьям-игрокам в счет погашения карточных долгов. Он расплатился ею!

Мэллори ахнула:

— Не может быть!

— Тем не менее, это правда. Он превратил невинную девушку в шлюху.

— Но Делия была еще совсем ребенком.

— Тем привлекательнее она казалась этим грязным животным. Мне стыдно за отца. Клянусь, я ничего не знал о его чудовищном преступлении. Если бы у меня были хоть малейшие подозрения, что он способен на подобное злодеяние, я сделал бы все возможное и невозможное, чтобы увезти сестру из дома. Но, к сожалению, я слишком поздно узнал правду о том, что творилось в этом поместье.

— О, Адам… — дрожащим голосом прошептала Мэллори, едва сдерживая слезы.

— Через некоторое время Делия поняла, что беременна. Не снеся позора, она утопилась. Когда я получил ее письмо, то пришел в ужас. Решив убить отца, я бросился в Грешем-Парк и действительно едва не прикончил негодяя. Я бил его смертным боем до тех пор, пока слуги не оттащили меня. Мысль о том, что вряд ли Делия захотела бы, чтобы меня осудили за отцеубийство и вздернули на виселице, остановила меня; — Адам перевел дух, сделав паузу, а потом продолжил: — В письме сестра не назвала имен тех мужчин, которые насиловали ее, но я прекрасно знал, кто это был. Я выследил их всех по одиночке, выпорол хлыстом и пригрозил, что убью, если они будут обливать грязью мою сестру. Я приказал им молчать о том, что произошло в поместье. С тех пор прошло много лет. Все обидчики Делии уже сошли в могилу. Их погубили собственные пороки. Если существует высшая справедливость, то сейчас все они горят в аду.

— Так оно и есть, Адам, — горячо согласилась Мэллори. — Эти люди заслужили терпеть вечные муки.

— И прежде всего мой отец. Я уверен, что в аду ему уготованы мучения особого рода. Избив этого негодяя, я уехал из Грешем-Парка и больше никогда не видел его. Для меня он умер. И я больше не хотел иметь с ним ничего общего. С тех пор у меня не стало родных, не стало отчего дома.

Мэллори погладила мужа по плечу. В ее аквамариновых глазах отражались тревога и боль.

— Мы всегда стремились, чтобы ты чувствовал себя в Брейборне как дома. Теперь я понимаю, почему ты ежегодно проводил у нас лето и все каникулы. Если бы я знала, что творилось у тебя на душе, я бы относилась к тебе внимательнее и бережнее.

Адам грустно улыбнулся.

— Ты и твои родные многое сделали для меня. Вы предоставили мне приют в трудное для меня время. А теперь вот ты стала моей женой, самым близким человеком.

— Адам, этот дом снова стал для тебя родным, — сказала Мэллори. — Мы с тобой изгоним из него все воспоминания о твоем отце и сохраним только то, что будет напоминать о добрых моментах жизни. Если бы я обнаружила портрет этого чудовища, то непременно сожгла бы его вместе с другим хламом!

— А я бы поднес тебе трут и кремень, — с улыбкой сказал Адам.

— Мы повесим портрет Делии в семейной галерее — решительно заявила Мэллори. — Он займет почетное место рядом с нашими портретами, которыми мы в скором времени обзаведемся. Изображение твоей милой сестры будет напоминать о ней, а не об ужасных событиях, разыгравшихся здесь много лет назад. Люди думают, что она погибла в результате несчастного случая, и мы будем придерживаться этой версии. Ты любил и высоко ценил Делию, и мы сохраним светлую память о ней. О, как бы мне хотелось познакомиться с твоей сестрой. Я уверена, что мы с ней подружились бы.