Путь к сердцу - Лесли Лафой

Эверетт широко улыбнулся.

— Это самое малое, что я мог сделать. Надеюсь и дальше быть полезным. Скоро мы все вместе усядемся за стол, и тогда я смогу узнать от вас все подробности вашей истории. Если не возражаете, будем обращаться друг к другу просто по имени, отбросив лишние формальности.

— С удовольствием, — охотно согласилась Мадди. Этот человек с каждой секундой все больше нравился ей.

— Я призываю вас держаться со всеми остальными так же свободно, как и со мной, за исключением матушки Килпатрик, разумеется. Она склонна придерживаться традиций — привилегия возраста, понимаете ли.

Мадди продела руку под локоть Ривлина, подобрала юбку и сказала:

— Я обязательно буду иметь это в виду, Эверетт.

Приехавшие дошли до середины лестницы, когда Эверетт, уже стоя у дверей и взявшись за медную ручку, сказал:

— Тебе лучше сразу и вполне ясно дать понять, как ты к ней относишься, Рив. Боюсь, Адам как раз сейчас стал таким, каким ты был в свое время.

— Пусть Адам только попробует отбить у меня Мадди, — беспечным тоном ответил Ривлин. — Он тут же получит основательную трепку. Это полезно для закалки характера.

Смех Эверетта загремел над лестницей. Он широко распахнул дверь и пропустил гостей вперед. Мадди не оставалось ничего иного, как только войти вместе с Ривлином в некое подобие длинной каменной пещеры, стены которой, сложенные из гранитных блоков, были увешаны большими картинами в украшенных богатой резьбой позолоченных рамах. Шаги по мраморному полу отдавались эхом от стен, пока они трое двигались к дальнему концу пещеры.

Семейство Ривлина в полном составе ожидало их, стоя в дальнем конце богато обставленной и мягко освещенной комнаты — целая стена изысканных мужских костюмов и модных дамских платьев. Мадди тотчас почувствовала себя совершенно чужой в этом обществе и страшно растерялась.

Ривлин крепко сжал ее руку и повел прямиком в логово львов.

Пожилая женщина сделала несколько шагов им навстречу. Ее серебристые седые волосы сияли в свете ламп, обе руки она с улыбкой простерла вперед.

— Ривлин, радость моя! Добро пожаловать домой, я так соскучилась по тебе! — Миссис Килпатрик подошла к сыну и заключила его в объятия. Он поцеловал мать в щеку. Она обнимала его за плечи и, видимо, не намеревалась скоро отпустить от себя, но Ривлин улучил момент, высвободился и вернулся к Мадди. Взяв за руку, он подвел ее к матери.

— Мама, я хотел бы представить тебе мисс Маделайн Ратледж.

Миссис Килпатрик посмотрела на Мадди оценивающим взглядом; ее вежливая улыбка была столь же холодна, как и голос, произнесший:

— Добро пожаловать в Спринг-Хаус, мисс Ратледж.

— Благодарю вас, миссис Килпатрик, — сказала Мадди и, чувствуя, что этого явно недостаточно, добавила: — У вас очень красивый дом.

— Рада это слышать. Скажите, как вы познакомились с моим сыном?

Вопрос был задан ни к чему не обязывающим тоном, но, несомненно, имел целью вывести Мадди из равновесия. Прежде чем она успела сообразить, как лучше на него ответить, в разговор вмешался Ривлин.

— Это произошло в силу стечения неожиданных обстоятельств, — с легкой улыбкой сообщил он.

— У меня сложилось впечатление, — возразила мать, — что твои обстоятельства в данный момент скорее следовало бы назвать тяжелыми.

— Вполне точное определение.

Мадди закусила губу, когда хозяйка дома слегка приподняла брови.

— Верно ли, что причиной сложившихся обстоятельств следует считать мисс Ратледж?

И опять тон был спокойным и вежливым, но он не мог скрыть возникшее напряжение. Мадди почувствовала это и затаила дыхание.

— Мама, — медленно заговорил Ривлин, — пожалуйста, пойми меня правильно. Мадди и я встретились по не зависящим от нас обстоятельствам, но основа наших взаимоотношений заключается не в них. Да, мы в опасности — оба и в равной мере. Если ты не захочешь терпеть подобное у себя в доме, мы поймем тебя. Тебе лишь стоит сказать об этом прямо, и мы немедленно удалимся тем же путем, каким прибыли.

На этот раз брови миссис Килпатрик даже не дрогнули. Она посмотрела на сына долгим взглядом и наконец произнесла с поистине королевским достоинством:

— Тебе следует представить мисс Ратледж твоим родным.

Его родным! Мадди совсем забыла об их существовании. Она бросила быстрый взгляд на полукруг людей, стоявших перед ними, и увидела, что внимание всех сосредоточено на сыне и на матери — они словно не замечали существования Мадди, как до этого она не замечала их.

Ривлин быстро кивнул, и в ту же минуту от группы встречающих отделился молодой человек. С широкой улыбкой он направился к ним. Его плечи не были такими широкими, как у Ривлина, но в целом он был создан по тому же образу и подобию.

Ривлин усмехнулся и, покрепче прижав локтем руку Мадди, сказал:

— Эта храбрая личность — мой старший племянник Адам. Дорогой племянничек, попробуй только тронь Мадди — я тут же тебя вздую как следует.

Казалось, юноша на мгновение утратил дар речи, и Мадди решила прийти ему на помощь:

— Рада познакомиться с вами, Адам. Вам, наверное, часто говорят, что вы очень похожи на Ривлина. Это верно?

— Верно, мэм. — К Адаму вернулось самообладание, и он приветливо улыбнулся.

Следом к Мадди подошел невысокий седовласый мужчина. Положив руку Адаму на плечо, он сказал:

— Я Джон, любимый брат Ривлина.

В дальнейшем Ривлину не пришлось рекомендовать Мадди своих родственников по мужской линии: они представлялись сами и вступали с Мадди в разговор, который она старалась поддержать как умела. Эверетт уже был ей знаком — этакий медведь с громовым голосом и свободными манерами Альберт Тиллотсон обладал аккуратно подстриженными усами и довольно заметным брюшком. Лоренс Карутерс, мужчина с проницательными темными глазами и большими грубыми руками, оказался менее громогласной и более компактной версией Эверетта. В Уилле Сандерсоне с первого взгляда легко было угадать судью — высокий, худой и угловатый, он носил очки в металлической оправе; рыжеватые волосы поседели на висках, что придавало их обладателю вид достойный и мудрый. Сенатор Линдер Биллингтон был безупречно одет, говорил звучным голосом и казался человеком, достаточно открытым.

Затем наступила очередь женщин. Они вели себя куда сдержаннее, чем их мужья. Супруга Джона, Марта, молча выплыла вперед и так же молча удалилась после того, как была представлена. Это произошло так быстро, что Мадди не успела составить о ней даже самого беглого впечатления. Кажется, Марта именно этого и хотела. Шарлотта была столь же сильно похожа на свою мать, как Адам — на Ривлина. Мари, высокая блондинка, не обладала легкостью в обращении, свойственной ее мужу, зато отличалась такой же, как у него, официальностью и вниманием к деталям. Элизабет, или Лиз, как она сама представилась при знакомстве, вела себя сдержанно, но улыбка была приветливой, а глаза — понимающими. Энни, щуплая и малорослая, явно считала, что мир должен лечь к ее ногам, даже если она даст ему такую команду шепотом. И наконец Эмили. Она обладала такой же неотразимой улыбкой, как у Ривлина, и такими же, как у него, искорками в глазах. В момент приветствия Эмили дружелюбно приобняла Мадди и тут же предложила погостить у нее в доме.