Огненная кровь - Михаил Горожанин

– О, Господи! – закричал кто-то. – Это же руки!

Возникла двухсекундная пауза – бойцы сменили магазины – и свинцовый шквал обрушился на приближающиеся к ним конечности. Пули разрывали, отбивали куски, отрывали пальцы, с визгом рикошетили от стен… А мужские, женские, детские руки, срезанные в локте, оторванные в локте, ползли, каким-то невероятным, нелепым образом бежали и прыгали на пальцах, неумолимо приближаясь к спецназовцам.

– Все наверх! – закричал Мэтью, дергая стволом туда-сюда. Мозг словно отключился от происходящего, отказываясь воспринимать сюрреалистичную картину, представляя ее неким подобием тира.

Пули не могли остановить столь необычного противника. Первый боец уже бежал по лестнице, когда десяток рук единым рывком метнулся к людям и начал вцепляться пальцами в лица, раздирая щеки и выдавливая глаза. Инициатива отрядом была тут же потеряна. Сержант, отрывая от исцарапанного в кровь лица свихнувшиеся конечности, бросил взгляд на товарищей. Большинство боролось с руками, часть кинулась к лестнице, пытаясь утянуть за собой товарищей, которые корчились на полу с посиневшими лицами. Из ртов у них торчали обрубки рук. Сержант явственно увидел раздувшуюся шею одного из бойцов, в которой ворочалась добравшаяся туда кисть. Он бросился было на помощь, но его схватили за ноги и повалили на бетонный пол. И в этот момент Мэтью увидел, как перед спешившими наверх бойцами закрывается крышка люка. Он не заметил, кто именно поднялся первым, и, отбиваясь от рвущих его снаряжение рук, закричал:

– Будь ты проклят, сука!

Волосатая пятерня сунулась ему в рот и заглушила крик. С него сорвали очки и последнее, что Мэтью Лайм увидел в своей жизни, были летящие ему в глаза растопыренные пальцы. Как вообще конечности могут двигаться отдельно от тел, успел подумать сержант перед тем, как наступила темнота. И тишина.

А в это время наверху рядовой Майк Роуз с трудом поднимался на ноги после оглушительного удара, сбившего его на пол. Привстав на одно колено, Майк навел автомат на человека, сбившего его с ног и захлопнувшего крышку люка.

– Открывай!

– Нет.

– Открывай, сволочь!

Майк дослал патрон в патронник и шагнул вперед, качаясь, как пьяный. Голова еще кружилась, он был без шлема. А стоящий перед ним человек наступил ногой на люк. Он был высок, прямые иссиня-черные волосы и характерные черты лица выдавали индейскую кровь.

– Прислушайся, – просто сказал он.

И тут до Майка дошло, что в подвале стоит тишина. Ни криков, ни стрельбы.

– Ты ничем уже не поможешь, солдат, – продолжил незнакомец.

– Откуда ты…

– Хочешь спросить, откуда я, по-твоему, взялся? – перебил его индеец. – И с чего я решил, что в подвале что-то случилось?

Майк прищурился и навел ствол в бедро собеседника.

– А ведь и правда… С чего? – процедил он, потянув спуск.

Пули ударили в стену, брызнула штукатурка. А незнакомец был уже за спиной, уже рвал из рук автомат, и через мгновение тренированный боец вновь оказался на полу. Он не чувствовал ничего ниже шеи. Тело отнялось.

Индеец отшвырнул его оружие в угол и присел перед спецназовцем, с беспомощной яростью вращавшим глазами.

– Ты извини за паралич. Временный, разумеется. Так что бояться нечего. Пока Он внизу.

Майк расширил глаза. Но незнакомец понял его правильно.

– Существо, которое вы потревожили, зовется Коллекционер. Это слово наиболее близкое по значению к тому, как они называли себя, когда еще с ними можно было общаться… То, что он появился здесь, говорит об очень неприятном событии…

Он прислушался. Потом вновь задумчиво посмотрел на неподвижного бойца.

– Понимаешь… В мире, похоже, все-таки разразится катастрофа. Мы пытались помешать этому сотни лет… Но нас так мало… – Последние фразы он произнес, словно говоря сам с собой. Потом он тряхнул черными волосами и договорил:

– Теперь, похоже, мы вам не помощники… Истоков все меньше… Тварей все больше. Эх!

Он встал, при этом в руке у него неведомо откуда появился изукрашенный узорами топорик, в котором ничего не понявший из жаркой тирады Майк сразу признал самый настоящий томагавк.

– А сейчас, по идее, я должен тебя убить. Как свидетеля. Но мне это как-то претит.

Он остановился над вытаращившим глаза спецназовцем.

– Солдат, ты же проходил подготовку? А вот ты знаешь, с какой силой, и в какую точку на голове надо ударить, чтобы человек забыл события последних двух-трех недель? – И, не дожидаясь ответа, взмахнул томагавком. – А я знаю.

Постояв несколько мгновений над потерявшим сознание Майком, индеец вдруг невесело усмехнулся:

– Черт, а ведь все мои советы впустую… Хоть записку пиши.

Потом он подошел к люку и прислушался. Из подвала раздавались невнятные шорохи. Индеец задрал штанину джинсов и вытащил из прикрепленных к лодыжке ножен длинный нож. Скрестил перед лицом нож и томагавк, забормотал. Лезвия оружия тускло засветились. Шорохи внизу смолкли, как по команде. Индеец глубоко вдохнул и медленно отвалил люк в сторону.

В подвале стояла тишина. Держа наготове свое оружие, незнакомец медленно начал спускаться по лестнице. Его взору открылся штабель из спецназовцев. Тела в заляпанной кровью черной форме были обезглавлены. Вместо рук алели кровавые обрубки с ошметками мяса и торчащими обломками костей. Индеец спустился в подвал и окинул взглядом помещение. Человеческие головы смотрели на него с потолка. Самые ближайшие были совсем свежими и следили за ним глазами бывших спецназовцев. Вдоль стен выстроились многочисленные окровавленные конечности. А в центре подвала стояло нечто, что можно было бы принять за собаку. Издалека.

Человеческое тело, покоившееся на четырех человеческих же ногах. Обезглавленному бойцу, которого совсем недавно называли сержант Мэтью Лайм, оторвали руки и неведомо как приставили на их место ноги другого человека, которого совсем недавно звали Нэд Хокинс. Теперь это страшное четвероногое создание, словно гротескный стол, покоилось посреди подвала, но незнакомец не смотрел на него.

Он не сводил глаз с крохотного существа, восседающего на спине бывшего сержанта. А оно не сводило глаз с него.

Собственно, у Коллекционера не было глаз как таковых. Всю яйцеобразную голову твари, напоминающей трехногую желтую ящерицу, покрывали фасеточные ячейки. Словно у огромной стрекозы оторвали один глаз и нахлобучили на верхушку этого тельца без плеч. Но в мире, откуда пришло это существо, порожденное войной, не было стрекоз.

Пришедший в подвал чувствовал на себе пристальный взгляд. Существо сидело на двух лапках, опираясь на два длинных тонких хвоста, концы которых змеились по полу и непрерывно дергались, искривлялись, свиваясь в петли между ботинок несчастного сержанта. Индеец знал, что эти тоненькие хвостики могут мгновенно превратиться в иглы, по прочности не уступающие стальным. Знал он и о том, что за брелок Коллекционер держал в единственной лапе, торчащей прямо из середины груди. Оправленный в серебро кусочек камня амулет, который с самого детства носил на шее один из тех, чья голова висела сейчас на крюке под потолком, не зная об истинной сути камня. Камня, вытащенного его отцом на память из глубокого котлована при постройке метро. Этот амулет принес своему владельцу спокойную жизнь, здоровье и достаток. Но, переданный сыну, стал причиной его гибели.