Огненная кровь - Михаил Горожанин

– Вы получили приказ, сержант, – отчеканил капитан, – одна группа, тихо и скрытно. Ясно? И вот еще что. – Он порылся в ящике стола и передал сержанту фотографию. – Когда выясните обстановку, проверьте постояльцев. У кого-то из них есть такой кулон. Кулон принесете мне лично. Причины вас не касаются.

Мэтью изучил фото, запоминая, потом сунул снимок в карман, отдал честь и вышел. Капитан был новеньким, недавно присланным. Ставленник какой-то шишки из управления. Послужной список, говорят, внушительный, но он сразу не сошелся ни с кем характерами. Впрочем, в одном новенький был прав: Мэтью получил приказ. И его надлежало выполнить.

Прибыв на место и без шума проникнув на закрытую территорию отеля, группа быстро убедилась, что основное здание абсолютно безлюдно. Так же как и прилегающая территория. Машин полиции не нашли. Не обследованным осталось только отдельно расположенное здание обслуживающего персонала. Отель был невелик, и служащих требовалось мало. Поэтому и здание для них оказалось небольшим, пара этажей и около двадцати комнат. Сорок человек персонала работали в две смены.

Группа расположилась у двух входов, после чего ручные тараны выбили двери.

– Синие, вперед, – скомандовал Мэтью в микрофон. Дождался, когда первый боец присядет на колено у проема, прикрывая, и гибко скользнул внутрь. Коротко переступая ногами, быстро поводя стволом из стороны в сторону, осмотрел комнату, занял позицию у внутренней двери и качнул головой, пропуская следующего.

Не сделав ни одного лишнего движения, отделение обследовало дом. В наушнике у Метью зашелестели голоса:

– Первый этаж – чисто.

– Задний двор – чисто.

– Второй этаж – чисто.

– Подвал – чис… О, Господи!

– Что там, Хокинс?! – Мэтью еще договаривал фразу, а тренированное до инстинкта тело уже само быстро, но осторожно двигалось к большому люку в коридоре первого этажа, откуда медленно вырастала фигура отступающего из подвала бойца. Рядом с сержантом появились еще два спецназовца, держащие на мушке проем люка.

Хокинс отступил от люка и, к удивлению Лайма, судорожно перекрестился.

– Думаю, мы нашли, что искали, сержант, – произнес он, оглянувшись на командира.

– Мне нужно взглянуть самому.

Боец посторонился, и Лайм, не опуская автомата, осторожно начал спускаться по довольно крутой лестнице. Присев через пару ступенек, он быстрым взглядом окинул подвал, сразу поняв, почему Хокинс начал было докладывать, что подвал – чист. Он и был чист. Фигурально выражаясь. Мэтью поневоле задумался о том, для чего могло использоваться столь обширное помещение. Огромный подвал освещали многочисленные лампы на стенах. С того места, где стоял сержант, было видно, что пустое, если не считать нескольких больших шкафов у стены, помещение было полностью залито кровью. Или чем-то очень похожим на кровь. Но кровь, в любом количестве, не была способна вызвать у видавшего виды Хокинса таких эмоций. Мэтью медленно спустился в подвал. Присел на корточки, принюхался. Точно кровь. Он поднял взгляд и замер. С потолка на него смотрели глаза, сотни глаз. Десятки голов, насаженных на свисающие с балок крюки, обращали к нему бескровные лица. Несмотря на выучку, Мэтью едва не стало плохо. Он машинально вскинул ствол, направив его в ближайшую голову, принадлежавшую совсем молодой женщине, блондинке.

– Двое ко мне, – произнес он в микрофон пересохшими губами. Медленно поднялся, благо размеры подвала позволяли стоять во весь рост, и отступил от лестницы, освобождая место спускающимся бойцам.

– Боже! – вырвалось у одного из них. – Да здесь, похоже, все население этого долбанного отеля!

– Тихо! – приказал Мэтью. – К шкафам!

Трое спецназовцев, стараясь не смотреть на висящие головы, прикрывая друг друга, двинулись вперед. Достигнув первого шкафа, бойцы навели на него оружие, а сержант встал сбоку и медленно протянул руку к дверце.

– Аааааррррхххх…

Мэтью моментально отпрыгнул к стене и пустил очередь в потолок, в место, откуда раздался отвратительный шепот. Одна из голов разлетелась на куски, забрызгав людей черной жижей. Бойцы присели, поводя автоматами из стороны в сторону. Их глаза за пластиком защитных очков были широко раскрыты.

– Что у вас, сержант? – прошептал наушник.

– Будьте наготове, – бросил он в микрофон. Потом медленно приблизился к остаткам расстрелянной головы, все еще болтающимся на крюке, с которых черная жижа тугими нитями протянулись к полу, и впервые за рейд включил закрепленный на автомате фонарь.

И тотчас по подвалу разнеся отвратительный скрип. Спецназовцы закричали, раздались выстрелы. А Мэтью, не в силах сдвинуться с места, оторопело смотрел, как головы, попавшие в круг света, со скрипом прокручивая в балках крюки, поворачиваются к нему и одна за другой открывают и закрывают глаза и рты. Мужские, женские, детские, все беспорядочно сжимающиеся и растягивающиеся губы, из которых сочилась и текла по подбородкам черная слизь, постепенно попали в унисон. И в стенах подвала, перекрывая беспорядочную стрельбу, к которой присоединился и сержант, и ввалившееся в подвал подкрепление, раздался единый скрежещущий крик.

– Аррркхх! Драаааа! Маааааааргх! Аррркхх! Драаааа! Маааааааргх! Аррркхх! Драаааа! Маааааааргх!

Головы дергались на крюках, раскачивались, крутились из стороны в сторону и непрерывно вопили одно и то же. Их крик перемешивался с грохотом очередей, треском разлетающихся под пулями лиц, создавая жуткую какофонию. Мэтью опомнился первым. Этих людей нужно было опознать.

– Прекратить огонь! – заорал он.

Не сразу, но стрельба стихла. Сержант огляделся. Все были целы. Но группа была забрызгана багрово-черной жижей так, что бойцы походили на чертей из ада. Оставшиеся головы еще дергались под потолком, но уже не орали. Замолчали, словно по его команде.

– Хадсон, Кирк, попробуйте снять одну из них, крайнюю. Остальным отойти к стене и страховать.

Группа отступила к стене, держа под прицелом голову, к которой осторожно приблизились спецназовцы. Первый боец опустился на колено, второй встал на подставленную ногу и, удерживаемый товарищем за лодыжки, осторожно протянул руки в перчатках к женской кудрявой головке, которая продолжала непрерывно открывать и закрывать глаза. Но едва спецназовец коснулся ее, как голова распахнула рот и завопила. Крик подхватили другие головы. Не успел Хадсон спрыгнуть на пол, как глаза на висящей голове лопнули кровавыми брызгами, и из пустых глазниц протянулись два красных жгута, уткнувшиеся бойцу прямо в лицо. Хадсон закричал так, что у Мэтью свело зубы, он и сам уже кричал, поливая свинцом потолок. Все остальные тоже начали стрелять. И тут все четыре шкафа распахнулись, и на спецназовцев ринулись десятки…