Бизнес - Йен Бэнкс

– Катрин, обратись к врачу. У тебя окончательно чердак съехал. Запишись на прием. Это серьезно.

– Это несерьезно, и я не больна.

– Очень даже больна! Да еще в отказ пошла! Не говоря уже обо всем остальном, ты отказываешься вступить во владение половиной штата Норд-Йорк, или где там находится этот Блицкриг, и плюс к тому отказываешься – черт тебя дери – стать королевой целого государства!

– Успокойся. Давай это обсудим в другой раз.

– А сейчас что обсудим? Как к тебе явится архангел Гавриил и попросит стать Матерью Божьей во имя Второго Пришествия, а ты и ему откажешь?

– Ха-ха. Нет, я собиралась обсудить совсем другое. Мне тут подвернулась одна возможность, а я не знаю, стоит ли ее использовать. Можно с тобой посоветоваться?

– А зачем? У тебя сейчас такое настроение – тебе скажут: вот лекарство от рака, вот решение мировых проблем, а ты все равно откажешься.

– В общем... слушай: мне дали возможность шантажировать одного человека.

– Шантажировать? В самом деле?

– В самом деле. Есть некая видеозапись: двое вступают в интимные отношения, не имея на то морального права, потому что это внебрачная связь.

– То есть человек женат?

– Замужем.

– Ага. Я ее знаю?

– Нет. Но достаточно мне дать «добро» – и ее муж получит эту запись.

– А ты получишь мужа?

– Возможно.

– Хо-хо. Так это имеет отношение к твоему возлюбленному?

– Да. Похоже, при желании я смогу разрушить его брак. Конечно, еще не факт, что он после этого бросится в мои объятия, но все же...

– Ладно. Тебе интересно, как бы я поступила на твоем месте?

– Да.

– Тогда надо разобраться. Кто-нибудь из этих прелюбодеев богаче тебя?

– Что? Нет.

– Значит, обычный шантаж не имеет смысла.

– Люс! Даже от тебя не ожидала...

– Должна же я проверить!

– Ладно. Извини. Продолжай.

– Так вот. У меня язык чешется сказать: ни в коем случае не используй этот фильм, просто держи его про запас. Я чувствую, что должна это сказать, потому что ты, спросив моего совета, всегда поступаешь наоборот; если я, применив психологический подход, порекомендую тебе делать то, что совершенно не в твоих интересах, ты просто из упрямства сделаешь именно то, что нужно.

– Тогда как на самом деле ты считаешь, что я должна дать «добро» – и пусть он узнает, что жена наставляет ему рога?

– Да, так и сделай. Если ты действительно хочешь заполучить этого парня и действительно не хочешь править этими... йети или как их там...– так и сделай. Дай этому фильму зеленую улицу.

– Но тогда меня сможет шантажировать тот человек, от которого я получила этот фильм.

– Хм-м. Подожди, я придумала.

– Что?

– Решение.

– Неужели? И какое же?

– Такое. Не отказывайся. Говори всем «да». Соглашайся на все.

– Соглашаться на все?

– Только так. Прибери к рукам замок и половину штата Йорк; потом продашь – и купишь больницы и школы для бедняков этого, как там его...

– Тулана.

– Ага, Тулана. Королевой которого, как я считаю, ты непременно должна стать. Скажи принцу, что согласна выйти за него замуж, но это будет такой формальный брак, как в прежние времена у европейских монархов, потому что параллельно с этим ты пустишь в дело фильм и сделаешь все возможное, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте, заполучить своего парня и утащить его с собой в Тулан, где вы станете тайными любовниками.

– То есть я должна предложить принцу заключить брак, но не вступать в брачные отношения?

– Вот именно. Заключите морганатический брак, или как там это называется.

– По-моему, морганатический брак – это что-то другое.

– Правда? Черт, а я думала, это такой замечательный брак, когда много денег. В честь Дж. П. Моргана. Разве нет?

– Нет, не совсем. Но ты предлагаешь сделать так?

– Конечно. И если все получится, я вправе рассчитывать на какой-нибудь титул или, по крайней мере, на диадему, но чтоб на ней было до хрена брильянтов. От особняка тоже не откажусь. Если хочешь, оставь мне Блицкриг: в нем разместится твое посольство в Англии.

– Хм. По-моему, Сувиндер будет не в восторге от брака без супружеских отношений.

– А, Сувиндер, значит? Ну, тогда ладно, вступай с ним в эти отношения.

– Вступать?

– Ну да. Он что, какой-нибудь монстр?

– Немного полноват.

– Немного – это сколько?

– Ну, лишних, может, шесть-семь кило.

– А рост какой?

– Примерно с меня. Нет, чуть выше.

– Ну, это еще не ожирение. Изо рта пахнет?

– Вроде нет.

– А от него самого пахнет?

– Нет. Разве что духами. Ну, я хочу сказать... Ладно, это к делу не относится.

– Зубы ровные?

– Зубы хорошие. Зубы – это плюс. И танцует неплохо. Хорошо держится. Даже изящно. Да, можно сказать, изящно.

– Ну, это просто здорово.

– Только они у себя старомодные танцы танцуют, вальсы и всякую такую ерунду.

– Вальс еще может снова войти в моду. Так что пока это ни плюс, ни минус. Но может стать плюсом.

– Ладно. Что еще?

– Лысины нет?

– Ни-ни. Пожалуй, волос даже слишком много; слегка пышноваты.

– Это не важно. Волосы на голове мужчины – это ведь не соль в еде: убавить их можно, а вот прибавить – никак.

– О, как мудро – прямо сердце щемит. Продолжай.

– Он мерзкий, отвратительный или, может, урод какой-нибудь?

– Ничего подобного.

– А ты можешь себе представить себя с ним в постели? ... Алло? Катрин? Алло?

– Представила.

– Ну и?..

– Так себе.

– А ты представила, как будешь изображать оргазм?

– Да. Наверно. Можно и так сказать.

– Но тебе не было совсем уж тошно?

– Тошно – нет. Я бы сказала, как-то неприятно.

– Почему?

– Я никогда не ложусь в постель с тем, к кому меня не тянет.

– Правда?

– Чистая правда.

– Невероятно. Но, во всяком случае, в мыслях ты не увидела никакой гадости, верно?

– Верно. Но одно дело вообразить себя с ним в постели, и совсем другое – на это решиться, понимаешь?

– Так для этого и нужно воображение, глупая ты, это у нас как бы встроенный видик. Если изображение не совсем плохое, то в реальности, возможно, будет лучше.

– Так что мне, выйти за него замуж и спать с ним без любви, но оставить моего любимого в качестве любовника?

– Наконец-то дошло.

– Тут могут возникнуть сложности. Не знаю, что из этого выйдет в государстве, где хорошую жену можно купить за трех яков.

– А ты будь осторожна. И потом, он же мужчина. Он тоже будет тебе изменять. Вот и получится взаимность.

– А дети?

– А что дети?

– Вдруг он захочет детей? Ему же нужно продолжать династию.

– Ну... может, ты бесплодна.

– Я не бесплодна.

– Проверяла?

– Проверяла.

– Ну, так принимай противозачаточные. А ему скажи, что это таблетки от головной боли. Он и не узнает.

– Довольно убедительно.

– И потом, когда у тебя уже будет прочная связь, точнее, две прочных связи, одна с королем-принцем, а другая с возлюбленным, может, ты еще передумаешь. Может, ты поймешь, что все это время хотела иметь детей.

– Ты, похоже, задалась целью меня убедить.

– Хм. Этот принц; надо учитывать его цвет кожи. Он... м-м-м... смуглый? Я имею в виду, по сравнению с возлюбленным? Ты могла бы... возможно ли?..

– ...Нет, я не хочу, чтобы...

– ... Да, ты права, лучше не надо.

– Определенно нет. Мне, чего доброго, отрубят голову или еще что-нибудь.

– А они там за такие дела головы отрубают?

– Вообще-то у них нет смертной казни. В этом отношении они более цивилизованы, чем Соединенные Штаты.

– Да ну? Скажи на милость. А сколько у них авианосцев?

– Ты знаешь, им не особо нужны авианосцы, Гималаи со всех сторон окружены сушей.

– А бомбардировщики? Крылатые ракеты? Ядерное оружие?

– Ты права, им не под силу тягаться со Штатами в вопросах исправительной системы.

– Ты отдаешь себе отчет, что в результате всего этого у тебя окажется три гражданских паспорта?

– Вот беда! Как же я не подумала!

– Ну, ты ведь...

– Подожди, Люс, до меня еще кто-то дозванивается. О черт. У меня самые дурные предчувствия, Люс.

Мисс Хеггис сидела на парапете в дальнем конце кристально-чистого отражающего водоема длиной в милю. Ее ноги свисали почти в воду, а волосы, обычно аккуратно собранные в пучок, седыми прядями падали на расстегнутый воротничок. Она не обернулась, когда я остановила старую «ланчию» у нее за спиной.

Подойдя к ней, я села рядом на каменные плиты, поджав ноги. Из густо-серых туч, затянувших небо, сыпался мелкий дождик, который у нас в Шотландии называется моросью.

– Как это прискорбно, мисс Хеггис.

– Да, – вяло ответила она, не отрывая взгляда от водной поверхности. – Очень прискорбно.

Я неуверенно вытянула руку. Она еле заметно подалась ко мне. Напряжение ее не исчезло, она не стала всхлипывать, но прильнула ко мне, обняла и погладила, как бы утешая. Так мы и сидели. В Шотландии вместо «плакать» иногда говорят «причитаться», и мне только тогда открылась странная вещь: когда плачешь на проводах, тебе причитается встреча.