Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова

меня. Пусть даже условно-посмертно, тоже сойдет. Вот только личные мотивы тут не просто не бьются, а раскалываются надвое. И хорошо, если получившиеся части будут равны друг другу.

– Скажите, только честно. Если бы вы узнали, что меня, скажем, сбила машина. Вы бы помчались искать водителя и пытаться его убить?

Задумался. Причем явно неожиданно для себя самого. И предсказуемо потерялся там, где мне все стало ясно предельно и окончательно.

– Мальчик виноват перед вами хотя бы тем, что он рыцарь, верно? То есть, сам факт его появления на свет подписал ему приговор. В ваших глазах, по крайней мере.

– Он чудовище.

Ну разумеется. Причем наверняка был поставлен об этом в известность сегодня утром усилиями мистера Портера.

– Он… Смотрите сами.

Лео выудил из своего портфеля планшет, изобразил фортепьянную партию и предложил мне приобщиться к информации, выведенной на яркий экран.

Нашел, чем удивить, называется. Знаем уже, слухами земля давно пропиталась. Та самая «дистанционная дефлорация», как я понимаю. И кстати, если посмотреть на фотку несчастной, ещё задумаешься, а так ли уж стоит переживать. Вряд ли кто-то в здравом уме и ясном сознании польстился бы. А тут – целый рыцарь. Можно сказать, первую брачную ночь отгрохал, по праву владения. Ещё сама потом хвастаться будет напропалую, когда очухается. Заимеет завистливое уважение, начнет ездить по свету с творческими вечерами… Так что, при всем стыдливом ужасе плюсы все-таки просматриваются.

Вот второй фоторяд чуть поинтереснее. Проглотила собственный язык? Да Петер у нас тот ещё затейник, оказывается. А если посмотреть по дате… Ну точно! Знаю теперь, кто его так перекрутил, что живого места не было. И ничуть не сочувствую умершей. Не надо было трогать парня, только и всего. Потому что разговеть его на применение силы, это я вам скажу, занятие, наверное, не менее мучительное, чем пресловутое восхождение. Надо было здорово постараться. И ответочка получилась… Аде-ква-ква-кватная.

– Это должно было меня впечатлить? – спросила я, возвращая планшет владельцу.

Лео недоуменно поднял брови:

– Вы считаете эти инциденты…

– Я вообще считать не люблю. Так к слову. Кстати, та мисс уже справилась со своими переживаниями?

– Э…

Понятно. Не интересовался даже. Мужские дела важнее.

– Думаю, с ней все в порядке. Или будет. И вообще, от полового акта шанс умереть больше у мужчины, чем у женщины, да и тот почти смешной. Конечно, тому, кто попадает в статистику, уже не до смеха, но…

– Я выясню этот вопрос.

Про процент смертей от оргазма? О, простите, это он про ту страшненькую мисс. Заботливый, однако.

– Что касается второй дурочки… Я имела удовольствие наблюдать результаты её усилий. Скажу честно: сама бы убила за такое, невзирая на.

– За «такое» что?

Ещё спрашивает? Ах, ну да, он же там не присутствовал. А осмотреть парня никто не удосужился хотя бы потому, что все проходило по уже известному мне сценарию: добрался до места, где можно упасть, и упал. Без просьб, без жалоб.

– Поясню, если вам интересно. Интересно же?

Если внимательно вглядеться в его взгляд, даже спрашивать не надо, и так ясно: весь внимание. Причем удвоенное, что наводит на разного рода мысли, отчасти неожиданно приятные.

– Мы встретились на следующее утро после…э… второго инцидента. И как сертифицированный реабилитолог, могу сказать: уровень крепатуры был слишком высоким, а в отдельных группах мышц просто зашкаливал. Какими усилиями парень вообще держался на ногах, даже не смею предполагать. Воображение отказывает, хотя оно у меня… Но речь не обо мне. Так вот, что бы ни произошло между рыцарем и той самонадеянной девицей, лично я не стала бы его обвинять. Как минимум, состояние аффекта присутствовало. А может, он вообще перестал хоть что-то соображать, от такой-то боли.

Меня выслушали крайне внимательно, но без наводящих вопросов. Например, можно было поинтересоваться местом и обстоятельствами встречи, но Лео все это пропустил, словно уже был в курсе.

Словно…

Ну конечно же. Наблюдал. Или наблюдали, исследователи чертовы. И ни на секунду не задумались о том, каково вообще их лабораторному зайчику.

– Вы готовы были дать ему умереть, да?

– Такой исход событий был маловероятен.

– Но вполне желателен? Для вас?

Лео не ответил сразу. Откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди, изобразив что-то вроде: я здесь в своем праве. А потом повторил прежнее:

– Он чудовище.

Никогда не питала симпатии к ослам, видимо, именно из-за их пресловутого упрямства. Но сейчас передо мной все-таки сидит человек, не?

– Хорошо, поговорим о чудовищах. Заметьте, вы первым начали, так что, чур не хныкать! Но прежде чем приступить к основному блюду…

Вообще, он так смотрит, будто ему все равно, какую чушь я несу. И это слегка напрягает, но в то же время и тонизирует, что ли. Странное ощущение.

– Вы ведь давно наблюдаете за парнем?

Мне нехотя признались:

– С момента поступления в академию.

– И все это время он постоянно давал вам поводы для беспокойства?

Ответ я знала заранее, но все же приятно было услышать:

– Ни одного существенного.

– То есть, все эти годы он вел себя вполне примерно?

– Пожалуй.

– Но вам хватило всего пары неоднозначных событий, чтобы признать его виновным во всех грехах.

– События не настолько уж неодно…

– Вы ещё в суд со всем этим отправьтесь. К присяжным. А я с удовольствием выступлю экспертом на стороне защиты. Вот тогда и будем говорить об однозначности. Хотите?

Шумно выдохнул. А на слове «защита» чуть ли не скривился.

– Не говоря уже о том, что будет крайне сложно объяснить нормальным людям, как от секса по удаленке натурально лишаются девственности. И кстати…

Напрягся.

– Почему вы вообще наблюдали за ним все это время? Он чем-то изначально привлекал внимание? Выделялся на фоне других?

– Можно и так сказать.

– Так и скажите. Я слушаю.

Лео взял паузу на перекус: макнул печеньку в портвейн, зажевал, запил.

– Его обнаружили полицейские во время патрулирования. Дверь дома была открыта настежь, пошли проверить, все ли в порядке. Оказалось, что не все. Сначала нашли мертвую женщину рядом с входной зоной, потом его. По уликам – типичное ограбление и убийство. Потом выяснилось, что во всех официальных базах сведения о хозяевах и жильцах этого дома отсутствуют. Никаких записей. Опрос соседей тоже не дал ничего существенного. Но женщину они хотя бы видели и встречали на улице, а мальчика возрастом примерно десяти лет припомнить не смогли.

Звучало сухо, по-канцелярски, но, наверное, именно поэтому и жутковато.

– В заявлениях о пропаже никого похожего не было. Совпадений по ДНК не выявили. Объявления через прессу и так