Операция "Изольда" - Александр Лидин

— Но…

— Хватит возражать. Делай, как я сказал.

Василий замер. Началось… И похоже; не самым лучшим образом. Судя по всему, ему вновь придется общаться с живыми мертвецами… Вот только он их не любил. Да и что имел в виду шоггант, говоря об окончании операции «Изольда»? Вопросы возникали один за другим, вот только ответов на них не было.

Чисто машинально Василий взглянул на пленного. Тот сидел, по-прежнему опустив голову. Ладно… Медлить нельзя, и тогда Василий решил использовать старинный прием чекистов. Запустив руку за спину он вытащил заткнутый за ремень пистолет, протянул его пленному.

— Бери!

Тот с сомнением посмотрел на оружие.

— Без патронов?

— Ну почему? — улыбнулся Василий. Демонстративно, так, чтобы пленный мог хорошо видеть, что он делает, Василий вытащил обойму продемонстрировал ее пленнику. В обойме, словно горошины в стручке, сидели сверкающие смертоносные пули. Потом Василий вставил обойму на место, передернул затвор, снял предохранитель и вновь протянул пистолет пленнику.

Тот мгновение сидел без движения, потом рывком выхватил пистолет из рук оперуполномоченного, отскочил и, почти не целясь, несколько раз надавил на курок, наведя дуло на Василия. Но выстрелов не последовало. Пистолет несколько раз щелкнул, и все. Скривившись от ярости, пленник отшвырнул оружие. Еще мгновение, и он опять бросился бы на Василия с голыми руками.

С улыбкой оперуполномоченный достал из кармана деталь затвора с бойком.

— Прекратить истерику! — рявкнул он. — Подними пистолет. Сядь! — и положил недостающую деталь на стол. — Значит, так мне глубоко плевать, как тебя зовут. И на номер твоей части плевать. Хочешь выбраться отсюда, будешь делать то, что я сказал, — тут Василий сделал паузу. Его первоначальный план требовал корректировки. Вот только стоит ли слушать этого странного шоггота, точнее, этот странный голос. Однако, что он терял? Ничего. На худой конец, командарм будет гнить не под обломками, а в братской могиле. А если поступить по-своему, можно и впросак попасть.

— Сейчас мы пойдем. Подберешь несколько приятелей, тех, кому доверяешь, и пойдем, разберем один из завалов. Дальше по обстоятельствам, но рекомендую четко выполнять мои приказания. Это ваш единственный шанс остаться в живых и выбраться из плена.

— Так ты?..

— Оперуполномоченный Третьего отдела ГУГБ города Ленинграда Василий Кузьмин. Я не пленный, но по ряду обстоятельств вынужден временно сотрудничать с фашистами.

— Сотрудничать? — неуверенно повторил пленник. — Это как? Они же…

— Можешь толковать это как угодно… Тем не менее, я не считаю себя предателем. Скажем так, я выполняю спецзадание, смысл которого тебе знать не положено. А теперь пошли, судя по всему, у нас очень мало времени.

Какое-то время пленный сидел молча. Он обдумывал слова Василия, наконец, придя к какому-то решению, он кивнул и объявил:

— Можешь называть меня Николаем.

Потом он ловко разобрал затвор пистолета и снова собрал его. Еще раз с сомнением посмотрел на Василия, а потом, щелкнув предохранителем, заткнул пистолет за пояс и сверху натянул гимнастерку.

— Закурить дай!

И, затянувшись, он на мгновение откинулся на спинку стула, наслаждаясь, а потом резко поднялся, отшвырнул сигарету и подобрал лопату.

— Ну, пошли, посмотрим!

Они вышли из комнаты без крыши, перебрались через груды битого кирпича.

Эсэсовец ждал там, где его оставили. Обменявшись кивками с Василием, они втроем отправились назад к раскопу. Там работа шла вовсю.

— Сколько человек брать? — через плечо бросил пленный.

— Троих хватит, — и Василий повернулся к конвоиру. Жестами он показал, что ему нужны четверо «рабов». Эсэсовец улыбнулся, покивав, и подозвал еще одного автоматчика. Василий удовлетворенно хмыкнул, после чего, развернувшись, последовал туда, где накрыло залпом энкаведешников и командарма.

Поднявшись на груду кирпича, Василий обернулся к своим спутникам. Пленные стояли кучкой, сжимая в руках лопаты, немцы чуть подальше. Расслабившиеся, они не подозревали подвоха.

— Под этими камнями тело командарма Василенко и его людей, — начал Василий. — Они лежат там непохороненными с начала августа. Нужно отрыть и похоронить их, как положено.

— Это как? В братской могиле? — поинтересовался один из пленных. Оперуполномоченный так опешил от этого вопроса, что не понял даже, кто говорил. Он скользнул взглядом по лицам пленных, но те неподвижно застыли, понурив головы. Конвоиры напряглись.

— Чтобы не получить очага заразы! — отрезал Василий. — Есть еще вопросы?

— Нет! — ответил тот же голос, и Василий опять не успел понять, кто это сказал.

— За работу! — объявил Василий, потом подошел к немцам и, показав в сторону жилого корпуса, улыбнулся. — Я на минуточку, — и поспешил прочь. Без маузера он чувствовал себя раздетым, да и револьвер с заговоренными пулями, судя по всему, был бы не лишним.

Катерина ждала Василия. Она метнулась к оперуполномоченному, прижав руки к груди. В глазах у нее стояли слезы, руки дрожали от нервного напряжения.

— Есть новости от Григория Арсеньевича? — и сразу же. — Кто такой шоггант?

Василий скривился.

— Тебе этого лучше не знать. И все же приготовься. Не могу ничего толком объяснить, но, похоже, началось.

— Что началось?

— Если б я знал.

Василий выгреб из шкафчика свой арсенал. Проверил маузер, револьвер, запасную обойму. Засыпал в карманы по пригоршне патронов. Потом вынул приготовленный заранее пистолет и протянул его Катерине.

— Возьми, пригодится… — Катерина взяла пистолет и стала вертеть его, словно оружие впервые попало ей в руки.

— Ты думаешь?..

— Слышала «голос»?

Она кивнула.

— Что он сказал тебе?

— Чтобы я была готова. Скоро будет сигнал, и тогда нужно будет завершить операцию «Изольда», но только сделать все по нашим правилам.

— Это как?

Катерина лишь пожала плечами.

— Я не верю этому «вещателю», — объявил Василий. — Но у нас нет выбора. Если Григорий Арсеньевич не появится, придется действовать по обстоятельствам. Пока побудь здесь, однако будь наготове. И не беспокойся, но и под пули не лезь. Тем более, что шоггант собирается поднять мертвых.

— А мы успеем убежать?

— Мы должны уничтожить нечисть, уничтожить этот лагерь, уничтожить танки-саркофаги и врата… И только тогда мы сможем уйти.

Катерина вздохнула, потом покачала головой.

— Фашисты, ваше НКВД, все эти чудовища… Там, в Р'льехе, я была, как в раю, а здесь… здесь все начинается заново. Безумие!.. Здесь же несколько сотен фашистов.