В ворохе чувств, или Разведена и очень опасна - Юлия Шилова

Я даже подумала о том, что первым делом поеду вместе с Игорем к своему брату. Я обниму Женьку за плечи, расскажу ему, как я за него отомстила, и представлю ему его друга, моего будущего мужа, который будет теперь вместе со мной идти по жизни, оберегать, лелеять, холить, любить, пытаться меня понимать и выполнять мои многочисленные капризы… Я улыбалась своим мыслям и думала о том, что сижу слишком долго, что мое затворничество затянулось, что вот сейчас… сейчас это произойдет. Еще немного. Еще капельку терпения…

Когда входная дверь распахнулась, а на пороге появились Вован и Олег, я почувствовала, как сильно заколотилось мое сердце, и закричала:

– Блин, ну что же вы так долго! Я тут уже устала! У меня и руки занемели, и нос чешется! Ребята, родные мои! Вы не представляете, как я счастлива вас увидеть. Как я счастлива!!! Как долго я ждала этой минуты! А где Лось?

– Да он… это… – Вован встал рядом со мной и посмотрел на меня растерянным взглядом.

– Что он?

– Да он, это…

– Что он это? Ну говори, не томи!

– У него от твоего похищения крышу снесло. Так переживал, что напился, сел в машину и куда-то уехал.

– Как это? Куда? Он жив?

– Да жив он, не паникуй.

– Слава богу! – облегченно вздохнула я.

– В гипсе лежит твой Лось. Нога у него сломана.

– Так он в больнице?

– В больнице. Не переживай, оклемается и бегать начнет. Он, когда узнал, что мы тебя выкупать едем, был готов прямо с перевязанной головой и загипсованной ногой к тебе лететь, но он пока даже на костыли встать не смог. Мы его уверили, что все нормально будет. Да не смотри ты так испуганно. Никто тебе не врет. Он скоро как новенький будет. Починят врачи твоего Лося, словно поломанную игрушку. Просто у человека сотрясение и несколько переломов. Ничего из ряда вон выходящего нет.

– Зачем же он пьяный за руль сел?

– С горя. Любит, наверно, тебя.

– С чего ты взял?

– Только слепой этого не заметил бы. Об этом все наши ребята давно знают. Никто против вашей любви ничего не имеет. Что мы, не живые люди!

– Вован, вы деньги отдали? – немного успокоившись, спросила я.

– Отдали. Ровно пятьсот тысяч долларов, как похититель требовал.

– Вы ему не фальшивыми заплатили?

– Настоящими.

– Почему?

– Лось так велел. Он сказал, что человеческая жизнь, твоя, значит, намного дороже любых денег. Мы хотели какую-нибудь постанову слепить, но Лось на дыбы встал. Он даже при своей болезни из обоймы не выпал. И народ весь так настроил. Все проголосовали против того, чтобы деньги фальшивыми были, и даже против того, чтобы этого ублюдка взять за шкирку, привязать к какому-нибудь дереву и выпытать, где ты находишься. Этот похититель сказал, что ты не одна, что его человек рядом с тобой и что в случае провала он не задумываясь отправит тебя на тот свет. Короче, общим собранием решили самодеятельностью не заниматься, выполнить все требования и ни в коем случае не рисковать твоей жизнью. Хорошо, что хоть такие деньги в сейфе лежали. Вчера как раз одна сделка солидная была и эти деньги в сейф положили. Прямо как чувствовали. Да ты насчет денег не переживай. Этот горе-похититель с дачного поселка не выберется.

– Почему? – заметно насторожилась я.

– Он условие поставил, чтобы на передаче денег присутствовали только двое. Вот мы двое и присутствовали. А при выезде еще парочка наших ребят сидят. При одном выезде и при другом. Значит, наших ребят на дачах еще четверо. Они сидят в засаде, их не видно. Вооружены по последнему слову. Так что ты не переживай. Он не уйдет дальше дачного поселка. На двух выходах его ждут. Все чики-чики. Никто ему такие деньги отдавать и не собирался. Как только он объявится, его сразу хлопнут. Дан приказ открыть огонь на поражение.

– Вован, хорош болтать! Может, ты меня все-таки развяжешь?! Сколько, по-твоему, я должна так сидеть?!

– А ты куда торопишься? – У Вована моментально изменился голос, и он посмотрел на меня какими-то полоумными глазами.

– Как куда?! – совершенно не поняла я его. – Почему так воняет бензином?

Обернувшись, я увидела, что Олег медленно льет из канистры бензин по дому. Я обмерла, потом затряслась, как в лихорадке, и тихо спросила:

– Вован, в чем дело? Олег, ты на фиг льешь бензин? Ребята, вы что задумали? Вы меня на тот свет решили отправить? Дом хотите поджечь?!

Вован взял меня за подбородок и сказал, глядя мне прямо в глаза:

– Ты всегда была умной и сообразительной женщиной. Мы действительно хотим поджечь дом.

– Как же так? Зачем? Как же…

– У нас появился реальный шанс от тебя избавиться. Я не хочу, чтобы мной командовала баба. С меня довольно.

– Я хочу выйти замуж за Лося и отойти от дел. Теперь всем будет заправлять он.

– Лось – хороший мужик, и я бы не против, чтобы он всем заправлял, но он тебя любит, а это значит, что он дурак. Ты будешь ему петь на ухо, значит, он будет думать женскими мозгами.

– Вован, ну почему? Что я тебе сделала? Мы ведь всегда с тобой ладили. Всегда! – Я ощутила, что у меня началась истерика.

– Мы никогда с тобой не ладили. Я всегда тебя ненавидел. Я всегда ждал момента, когда смогу с тобой расправиться. Мне не пришлось уговаривать Олега, чтобы он мне помог. Он согласился с радостью. Те четверо, что приехали вместе с нами и сидят у выезда с дачного поселка, ничего не подозревают. Им дано указание сидеть до победного. Их цель – вернуть деньги, а наша цель – вернуть тебя. Я знаю, что они справятся со своей задачей, но только мы не справимся со своей. Сейчас загорится дом, и мы вернемся к ребятам с глазами, полными ужаса. Мы расскажем, как загорелся дом, как мы бросились, чтобы тебя спасти, но было уже слишком поздно и мы ничего не могли сделать. Твой похититель не сможет сказать ни слова, что он не причастен к пожару, потому что его убьют еще до того, как он скажет хоть одно слово.

– Одумайся, пока не поздно! Я тебя умоляю, одумайся! Я про это даже не вспомню, только, пожалуйста, одумайся!.. – истерично кричала я и до крови кусала губы.

– А что мне одумываться? – Вован сморщился от жуткого запаха бензина и стал поторапливать: – Олег, давай быстрее! Время идет. У тебя еще есть канистра? Давай ее выливай, и дело с концом!

Я не могу описать, что испытала в тот момент, когда окончательно осознала, что сейчас я умру, что я умру в жутких мучениях, что меня сожгут близкие мне люди. Люди, с которыми я работала долгое время, которым всегда верила, которых с нетерпением ждала и знала, что вместе с ними придет помощь… Мне не верилось, что еще немного и меня просто не будет, что новая весна уже не моя. И не только эта, но и следующая. Что я уже никогда не увижу, как распускаются почки на деревьях, как появляется первая зеленая травка, что я никогда не посмотрю на голубое небо и не прокричу свою любимую фразу: «Грачи прилетели!»