Кадры решают все: суровая правда о войне 1941-1945 гг. - Владимир Бешанов

Факт «несознания фигурантов», в совокупности с рядом проколов в деле разгрома «троцкистско-зиновьевского центра», утвердил Сталина во мнении, что генеральный комиссар государственной безопасности Генрих Григорьевич Ягода (1891 — 1938) «оказался не на высоте своей задачи».

Осенью 1936 года Ягоду на посту главного карателя страны сменил «железный нарком» Николай Николаевич Ежов, а мягкотелых дознавателей в апреле 1937-го — следователи-ударники А.А. Авсеевич и З.М. Ушаков. Благодаря их стараниям, уже в начале в мая ком коры «раскололись» и подписали протоколы о своем участии в заговоре, назвав фамилии 60-и сообщников, в том числе Тухачевского, Дыбенко, Гамарника, бывшего главкома С.С. Каменева (успевшего, на свое счастье, к тому времени отойти в мир иной) и «глубоко законспирированного троцкиста» Якира.

Один из бывших сотрудников палаческого ведомства позже вспоминал: «Работа Авсеевича руководством Особого отдела ставилась в пример другим следователям. Авсеевич после этого стал эталоном в работе с арестованными».

Примерно в те же дни бывший заместитель наркома внутренних дел Г.Е. Прокофьев и бывший начальник Особого отдела М.И. Гай, арестованные в рамках чистки данного ведомства, дали нужные показания о «преступных связях» Тухачевского, Уборевича, Корка, Эйдемана, Шапошникова и других военачальников с гнусным отравителем Ягодой, который по ночам опрыскивал из пульверизатора кабинеты верных ленинцев каким-то страшным ртутным ядом и успел таким злодейским способом умертвить Вячеслава Менжинского (в 1934 г.), Валериана Куйбышева (в 1935 г.) и Максима Горького (в 1936 г.).[14]

Последовала новая волна арестов. В апреле 1937 года — начальника кафедры организации и мобилизации Академии Генштаба комкора М.И. Алафузо; в начале мая — члена военного совета СКВО армейского комиссара 2-го ранга Г.И. Векличева и командующего войсками Уральского ВО трижды орденоносца комкора Б.С. Горбачева, тоже щеголявшего с петлицами командарма. А в соседних камерах Лефортовской тюрьмы уже полтора месяца сидело предыдущее командование округа: комкор И.И. Гарькавый и его заместитель комкор М.И. Василенко.

Чекисты работали споро, весело, по методике, разработанной еще мастерами Сыскного приказа и Тайной канцелярии: «Для начала испытуемого надо привесть в изумление». Первым делом с легендарных комбригов, комдивов и комкоров срывали знаки различия и ордена, после чего незамедлительно давали в морду. Полковому комиссару П.П. Любцеву следователь разъяснил сразу: «Ты теперь не комиссар, а говно, если захочу, будешь меня в жопу целовать, держась за штаны следователя, от нас все зависит».

12 мая взяли командарма 2-го ранга А.И. Корка. Он сломался на вторые сутки допроса и написал заявление на имя Ежова: да, существует план проведения дворцового переворота, создан оперативный штаб в составе Тухачевского, Путны, Уборевича, Эйдемана и самого Августа Ивановича.

15 мая был арестован друг Тухачевского комкор Б.М. Фельдман, всего за три недели до этого назначенный заместителем командующего войсками Московского ВО, и заместитель командующего Закавказским округом комкор И.К. Кутяков. Еще через два дня — командующий ВВС Дальневосточной армии комкор А.Я. Лапиньш и начальник автобронетанковых войск ОКДВА комдив С.И. Деревенцов.

Борис Миронович Фельдман был призван в царскую армию в 1913 году. В мае 1918-го вступил в РККА. Гражданскую войну окончил командиром 55-й стрелковой дивизии. С 1926 года — начальник штаба Ленинградского военного округа. В 1927-м ездил учиться в Германию. С 1934 года был начальником Управления по начальствующему составу РККА.

Фельдман, на которого у чекистов и показаний-то не было, сразу продемонстрировал стремление к сотрудничеству, «честно признав», что является участником военно-троцкистского заговора, матерым шпионом, завербованным Тухачевским в начале 1932 года. Кроме того, он назвал других «членов подпольной организации» — начальника штаба Закавказского военного округа Савицкого, начальника инженерной академии Смолина, заместителя начальника Автобронетанкового управления комдива М.М. Ольшанского — всего более 40 командиров и политработников.

После доклада Ежова об успехах следствия Сталин санкционировал арест главных фигурантов. 21 мая взяли начальника Управления боевой подготовки комкора К.А. Чайковского. 22 мая прямо из президиума Общемосковской партийной конференции выдернули комкора Р.П. Эйдемана, соратника Примакова и Уборевича.

Роберт Петрович Эйдеман родился в 1895 году, окончил реальное училище, в 1916 году — ускоренный курс Киевского пехотного училища, служил прапорщиком в запасном полку в Канске, после свержения монархии весной — летом 1917 года выступал с пламенными речами в Совете солдатских депутатов, при этом упорно уклонялся от отправки на фронт.

В Гражданскую войну командовал дивизиями на Восточном и Южном фронте, 13-й армией, Правобережной группой войск Юго-Западного фронта, оборонявшей каховский плацдарм.

В 1921 году как начальник внутренних войск «непосредственно» руководил борьбой с «кулацко-националистическими бандами» на Украине; в 1924–25 годы — войсками Сибирского военного округа. В 1925–32 годы был начальником и комиссаром Военной академии имени Фрунзе.

В 1927–28 гг. изучал опыт рейхсвера, прослушал курс Высшей военной академии генерального штаба в Берлине, «без отрыва от своей непосредственной работы».

Последние пять лет до ареста возглавлял Центральный совет Осоавиахима. Кроме того, Эйдеман был литератором и поэтом:

«В своих произведениях Роберт Петрович воспевал партию, Ленина, социалистическую революцию, героизм и доблесть советских воинов в гражданской войне». Получалась ходульно, но с красивостями. Примерно так:

Посему Эйдеман, «талантливый военачальник и преданный борец Великой революции» являлся еще и членом Союза писателей и председателем его латвийской секции, где пестовал поэтов себе под стать. Вот только воспеть товарища Сталина он не догадался, а в молодости успел побывать членом партии эсеров-максималистов. Когда в 1929 году вышла в свет брошюра Ворошилова «Сталин и Красная Армия», и всем стало ясно, кто на самом деле был организатором всех побед, разгрома Деникина в том числе, Роберт Петрович откликнулся статьей «Орловское сражение» с пассажем о гениальной ленинской голове, в которой «политика и стратегия как бы нашли свое полное гармоническое сочетание», а про сталинскую гениальность опять же ничего не вспомнил.

В тот же день арестовали начальника военных сообщений РККА комкора Э.Ф. Аппога и начальника Артиллерийского управления комкора Н.А. Ефимова. Последний дал показания на своего помощника комбрига Я.М. Железнякова и еще 25 подчиненных, которых успел «завербовать». Комкор Лапиньш поведал о заговорщицкой деятельности Тухачевского, Гамарника, Путны, Примакова и Мерецкова. В соседнем кабинете, помогая следствию, диктовал список сообщников «патентованный немецкий шпик», железогранитный Эйдеман.

Наконец, 22 мая 1937 года в Куйбышеве (Самаре) арестовали Тухачевского, перемещенного с поста заместителя наркома обороны на должность командующего войсками Приволжского военного округа. Маршала допрашивал сам Ежов. Михаил Николаевич, поупиравшись одни сутки, подписал признание в том, что, во-первых, стоял-таки во главе «антисоветского троцкистско-правого заговорщицкого блока» и, во-вторых, шпионил в пользу Германии. Участие в заговоре принимали Ягода, Фельдман, Алафузо, Примаков, Путна, Эйдеман, Якир, Каменев, Уборевич, Корк, Гамарник, Осепян и многие другие. Тухачевский даже назвал бывших конармейцов Тимошенко и Апанасенко.

А подробности? Да вот, пожалуйста: командующие приграничными округами в сговоре с Саблиным собирались сдать немцам Летический укрепленный район. Уборевич создавал партизанскую сеть и готовил диверсионные группы тоже по заданию немцев. Покойный Каменев «по своей линии» разрабатывал мероприятия, направленные к тому, чтобы дезорганизовать противовоздушную оборону железных дорог в БВО и КВО и тем внести расстройство в стратегическое сосредоточение Красной Армии. Сам Тухачевский, зная что сил на Западном ТВД недостаточно, оперативный план не менял: «Вследствие этого поражение не исключено даже без наличия какого бы то ни было вредительства».

Через неделю были изъяты из своих округов командармы 1-го ранга Якир и Уборевич, командир 4-го казачьего корпуса комкор И.Д. Косогов. Они тоже дали признательные показания. Одновременно с напутствием Ворошилова — «берите всех подлецов» — началась зачистка Артиллерийского управления.

30 мая арестовали начальника внешних сношений штаба РККА комкора А.И. Геккера и заместителя начальника политического управления Красной Армии армейского комиссара 2-го ранга Г.А. Осепяна.