Кадры решают все: суровая правда о войне 1941-1945 гг. - Владимир Бешанов

«Поставить работу военных штабов так, чтобы Красная Армия могла выполнить свои задачи на любом операционном направлении и в любом участке возможного грядущего фронта. Границы же этого фронта в ближайшую очередь определяются пределами всего материка старого света…

Отсюда вытекает необходимость воспитывать нашу армию в духе величайшей активности, подготовлять ее к завершению задач революции путем энергичных, решительно и смело проводимых наступательных операций…

Наш командный состав должен воспитываться преимущественно на идеях маневрирования… Это вытекает из классовой природы рабоче-крестьянской армии и в то же время совпадает с требованиями военного искусства».

Итак, советская стратегия изначально рассматривала новую войну («грядущую битву с империализмом) исключительно как наступательную, захватническую, колонизаторскую. Официально было провозглашено и многократно повторено в различных документах и речах, что «будущая война» будет вестись не ради заключения выгодного мира путем разгрома вооруженных сил противника, а за присоединение новых земель и населения к «братской семье» советских народов. Коммунистам, как и нацистам, постоянно не хватало «жизненного пространства». Оттого и воевать собирались на чужой территории, вернее, за чужие территории:

«Ведь каждая занятая нами территория является после занятия уже советской территорией, где будет осуществляться власть рабочих и крестьян… мы тоже будем расширяться в социалистическую коалицию, когда будут вспыхивать новые социалистические революции или когда нам придется занимать тот или иной район, находящийся под владычеством капитала» (Фрунзе).

У Тухачевского, самого «крупнокалиберного» красного теоретика, это называлось «расширением социалистического базиса войны».

Рассуждая о характере будущих войн, М.В. Фрунзе уверенно заявлял, что «они будут приближаться по типу к нашей гражданской войне. А раз так, то в целом методы позиционной войны не будут иметь широкого применения».

Соответственно, на вооружение были взяты идеи маневренной войны, с широкой моторизацией сухопутных войск и с мощной воздушной поддержкой.

Правда, старые профессора, вроде Свечина, Снесарева или Верховского, пытались поднять вопрос о выгодах оборонительного образа действий и даже докатились до утверждения, что «нужно иметь возможность утрачивать территорию». Не поняли они сущности «классовой стратегии», а потому взгляды их были отвергнуты как «буржуазно ограниченные и отсталые». Ведь только «стратегия сокрушения» капитализма давала возможность освободить угнетенных всех стран. «Своей земли не отдадим ни пяди!» — провозгласил Сталин, а с ним не поспоришь.

Но, поскольку «сокрушить» всех врагов сразу все же не представлялось возможным, была разработана теория ведения последовательных операций. В 1923 году Тухачевский писал:

«Ряд последовательно введенных уничтожающих операций, соединенных непрерывным преследованием, может заменить собой уничтожающее сражение, которое было лучшим видом столкновения в прежних армиях».

Таким образом, «красные теоретики» выстроили следующую схему: а) конечная цель операции — сокрушение (полный разгром) живой силы противника; б) метод действий — непрерывное наступление; в) средство — длительное оперативное преследование, избегающее пауз и осуществляемое рядом последовательных операций, из которых каждая является промежуточным звеном на пути к конечной цели.

Наиболее эффективным способом ведения наступательных действий советская военная мысли признала нанесение противнику ударов огромной пробивной силы по всей глубине его порядков. Нанесение таких ударов требовало применения на избранном направлении «всесокрушающего тарана» — глубокоэшелонированной массы пехоты, танков, артиллерии, поддержанных авиацией, с одновременной «авиамотомехборьбой» в тылах противника и с применением химического оружия.

После прорыва обороны «таран» совершает обходной маневр, либо осуществляет преследование противника, «покуда он (противник) не будет приперт к какой-либо преграде или к району, который он не сможет оставить». При этом, «контрудар противника будет более всего выгоден победоносно наступающему, ибо дает последнему возможность сломать и уничтожить контрнаступление врага».

Как видим, никаких выводов из польской кампании, когда один короткий контрудар превратил в неуправляемое стадо все его таранные массы, Тухачевский не сделал.

При этом полководцы-каратели, полководцы-оккупанты пребывали в уверенности, что народы СССР поют от счастья гимны, имея столь мудрых вождей как Сталин и его подручные, и таких выдающихся военачальников, как они сами, тогда как трудящиеся всех других стран «стонут под ярмом угнетателей» и ждут не дождутся, когда же придет Красная Армия. Поэтому, как только начнется война, рабочий класс капиталистических держав в едином порыве встанет на защиту «своего международного социалистического отечества» и развернет «повстанческое движение в тылу у наших врагов». В 1929 году Тухачевский пророчествовал:

«Кроме того, не нужно забывать, что при будущих столкновениях с империалистическими государствами мы неизбежно столкнемся с таким серьезным фактором, как социалистическое рабочее движение во враждебных нам странах… В ходе войны положение капиталистических стран будет ухудшаться. Война империалистическая будет превращаться в войну гражданскую».

В соответствии со столь любимой Тухачевским и прочими выдающимися красными полководцами «классовой стратегией», по мере завоевания новых областей советскими войсками, они будут неуклонно усиливаться вливающимися в их ряды пролетариями:

«Наиболее выгодное уничтожение (живой вооруженной силы) достигается путем пленения противника, так как, помимо ослабления неприятельской армии, пленные экономически укрепляют тыл победителя».

Идея активного наступательного метода нашла свое отражение в разработанной в СССР теории глубокой наступательной операции. Ее создателями были В.К. Триандафиллов (1894— 1931), Б.М. Шапошников, К.Б. Калиновский, А.Н. Лапчинский (1882–1938), В.Д. Грендаль (1884–1940) и другие бывшие офицеры царской армии. Теория предусматривала одновременное нанесение ударов противнику на всю оперативную глубину его обороны, для чего имелось в виду использовать высокие боевые возможности современной артиллерии, танковых и механизированных войск, авиации и воздушно-десантных соединений.[12]

Проведение операции сводилось к тому, чтобы решить две основные задачи. Во-первых, взломать фронт неприятельской обороны ударом танков, артиллерии, пехоты и авиации на всю ее тактическую глубину. Во-вторых, развить тактический успех в оперативный немедленным вводом в прорыв подвижных войск. Было признано, что наступательная операция наиболее полно развивается в масштабе фронта.

Считалось, что для такой операции необходимо создать, как минимум, двойное превосходство в силах и средствах над противником, иметь в своем распоряжении 2–3 ударные и 1–2 обычные общевойсковые армии, сильную авиационную группу и подвижную группу, состоящую из танковых и механизированных соединений, способную развить успех и самостоятельно удерживать важные районы или объекты в оперативной глубине противника. Ведущая роль во фронтовой операции отводилась ударным армиям.

Глубину фронтовой операции красные теоретики определили в 250 км, а ширину полосы наступления в 150–300 км. Темп продвижения пехоты предусматривался 10–15 км, подвижных войск до 40–50 км в сутки.

Для обеспечения высоких темпов наступления и обеспечения конечных целей операции войска фронта строились в два эшелона. Танки, поддержанные массированными ударами авиации и парашютными десантами, должны были, прорвав оборону, наносить удар на глубину 100–120 км. Общевойсковые армии, составлявшие второй эшелон, расширяли прорыв и закрепляли достигнутый успех. Фронтальный удар должен был перерастать в операцию на окружение и уничтожение обороняющегося противника.

Была также разработана тактика глубокого наступательного боя. Сущность ее заключалась в одновременном массированном применении войск и техники для атаки на всю глубину боевого порядка противника с целью его окружения и уничтожения.

Одновременное подавление всей глубины вражеской обороны предполагалось достигать непрерывным воздействием авиации на резервы и тылы обороняющихся войск, решительным продвижением танков дальнего действия, безостановочным наступлением пехоты станками непосредственной поддержки, а также стремительными действиями механизированных и кавалерийских соединений в тылу неприятеля. Танковым войскам отводилось особое место: