Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник) - Джорджетт Хейер

– Бог ты мой! – воскликнул Стивен и рывком поднялся из кресла. – А ведь когда-то этот дом казался мне почти приятным!

Это была явная грубость, но когда Стивен покинул комнату, Джозеф поспешил заверить Полу, что все в порядке: он, мол, слишком хорошо знает Стивена, чтобы обижаться на его слова.

– Не думаю, что старина Стивен действительно недоволен гостеприимством Натаниэля, – заявил он, изобразив одну из своих улыбок.

Джозеф и Мод сравнительно недавно поселились в Лексэме. Всего несколько лет назад Джозеф был, как говорят, перекатиполе. Вспоминая свое прошлое, он часто называл себя «непутевым парнем» и «бродягой» и, испуская театральные вздохи – вот, мол, как быстро бежит время, – хвастался подвигами на сценических подмостках, возмущая Стивена.

Джозеф действительно много выступал на сцене. В юности изучал юриспруденцию, но потом бросил свои занятия («непутевый парень») и отправился искать счастья («бродяга») на кофейных плантациях в Африке. С тех пор он переменил множество профессий – от наемного старателя до профессионального актера. Никто не знал, почему Джозеф оставил сцену: в те годы он жил в южноамериканских колониях, так что вариант с любовью к странствиям, вечно заставлявшей его срываться с места, можно было исключить. Тем более что лицедейство вообще было у него в крови: однажды Матильда Клэр даже назвала его «лучшим из Полониев [7] ».

Примерно в то же время он познакомился с Мод, и вскоре они поженились. Младшие Джерарды, давно знавшие Мод, с трудом представляли ее в роли хорошенькой хористки. С годами она сильно пополнела, и следы былой красоты почти исчезли с ее пухлого личика с блеклыми выпученными глазками, дряблыми щечками и крошечным ртом. Мод нечасто вспомнила свою молодость, а те редкие и случайные фразы, которые она иногда роняла, не давали никакого представления о том, что Пола называла «тайной ее прошлого».

Вообще, молодым Джерардам и Матильде Клэр, их кузине, Джозеф и Мод казались двумя странными существами, которые море пару лет назад выбросило на английский берег в Ливерпуле. Оба супруга прибыли из Южной Америки налегке, с кое-какими средствами, но без малейших перспектив. В конце концов их прибило к поместью Лексэм, где они и поселились – Христа ради, как говаривал Джозеф – на правах гостей Натаниэля.

Натаниэль неожиданно тепло принял брата и его жену. Пола считала, что ему попросту была нужна хорошая хозяйка. Если так, владельца Лексэма ждало разочарование, поскольку Мод не выказала желания взять хозяйство в свои руки. Ее представления о человеческом счастье включали только вкусную еду, долгий сон, раскладывание бесконечных пасьянсов и беспорядочное чтение книг про королевских особ и прочих знаменитостей.

Но если Мод пребывала в праздности, то ее муж, напротив, проявлял кипучую энергию. Чаще всего он расходовал ее на благие цели, но, на беду Натаниэля, не страдавшего избытком общительности, обожал устраивать вечеринки и приглашать на них молодежь, с которой веселился от души.

Именно он придумал организовать семейный праздник, целый месяц омрачавший его нелюдимого брата. Джозеф, заграничный житель, с удовольствием предвкушал настоящее английское Рождество. Натаниэль хмуро замечал, что, насколько ему известно, настоящее Рождество – это когда не выносящие друг друга родственники проводят время в бесконечных ссорах, потому что кто-то, видите ли, решил, что они должны отмечать праздник вместе.

В ответ на эти горькие тирады Джозеф лишь смеялся и, похлопывая брата по плечу, ласково называл его старым ворчуном.

Судя по всему, Джозеф обладал даром убеждения, потому что в конце концов Натаниэль все-таки согласился пригласить в поместье «молодых людей». Пару месяцев назад он крупно поссорился со Стивеном, а чуть позже отказал Поле в финансовой поддержке пьесы, где она хотела сыграть главную роль, и Джозефу пришлось потратить немало времени, чтобы утрясти старые обиды.

– Знаешь, Натаниэль, – с грустью пробормотал он, – старым чудакам вроде нас не надо ссориться с юным поколением. Что бы мы делали без них, этих молодых безумцев, да благословит их Бог?

– Я могу ссориться, с кем захочу, – возразил Натаниэль. – Пусть Пола и Стивен поживут у меня, если хотят, но я не намерен мириться с тем, чтобы эта чертова девица Стивена с ее невыносимыми духами отравляла воздух в моем доме или чтобы Пола выколачивала из меня средства на постановку какой-то идиотской пьесы, о которой я ничего не слышал и слышать не желаю. Все, что нужно твоей распрекрасной молодежи, – это деньги, и только деньги! Как вспомню, сколько я уже на них потратил по тем или иным причинам…

– Ну и что тут плохого? – воскликнул Джозеф. – Перестань, ты меня не проведешь! Можешь сколько угодно изображать скрягу, если тебе нравится. Я-то знаю, как приятно делиться чем-нибудь с другими. Не пытайся меня уверить, будто это чувство тебе не знакомо!

– Господи, Джозеф, – пробормотал Натаниэль. – Иногда ты порешь такую чушь!

Однако после долгих уговоров он все же сдался и пригласил в Лексэм «девицу» Стивена. В результате на Рождество собралась целая компания: Пола прихватила своего безвестного драматурга, против которого решительно возражал Натаниэль, Матильда Клэр сама напросилась в гости, а Джозеф в последний момент решил, что было бы неловко обойти вниманием давнего делового партнера Натаниэля Эдгара Моттисфонта.

В оставшиеся перед праздником дни Джозеф занялся украшением дома. Он купил бумажные гирлянды и развесил их под потолком, после чего исколол себе все пальцы, обрамляя каждую картину свежим остролистом, а в самых важных местах пристроил ветки омелы. Работа была в самом разгаре, когда прибыла Матильда Клэр. Войдя в дом, она застала Джозефа в тот момент, когда, взгромоздившись на стремянку, он пытался приткнуть к люстре омелу.

– Матильда, милая! – Джозеф спрыгнул на пол, с грохотом опрокинув лестницу, и бросился встречать первую гостью.

– Привет, Джозеф, – улыбнулась мисс Клэр. – Разукрашиваем домик?

Тот кивнул и просиял, как солнце.

– Ну что, попалась? – воскликнул он и, отбросив омелу, крепко сжал Матильду в объятиях.

– Вот дикарь, – пробормотала она, не пытаясь сопротивляться.

Джозеф польщенно рассмеялся и, взяв ее под руку, повел в библиотеку, где Натаниэль читал газету.

– Посмотри, кого принесли нам феи! – крикнул Джозеф.

Натаниэль взглянул на них поверх очков и не слишком любезно пробурчал:

– Как дела? Рад тебя видеть.

– Спасибо и на этом, – отозвалась Матильда, пожав ему руку. – Кстати, благодарю за приглашение.

– Наверное, тебе что-то от меня надо? – усмехнулся Натаниэль.

– Ровным счетом ничего, – отрезала Матильда и закурила сигарету. – Просто сестра Сары сломала ногу, а миссис Джонс не смогла ее заменить.

Сара была преданной компаньонкой Матильды, на которой держалось все домашнее хозяйство, так что причина ее приезда стала очевидной. Натаниэль лишь фыркнул, пробурчав, что этого следовало ожидать. Джозеф сжал руку Матильды и попросил не обращать внимания на хозяина.

– Мы отлично встретим Рождество, вот увидишь! – воскликнул он.

– Не сомневаюсь, – произнесла мисс Клэр. – Можешь полностью мной располагать, Джозеф. Я образцовый гость. А где Мод?

Мод сидела в маленькой столовой возле кухни. Она благосклонно встретила Матильду и позволила поцеловать себя в щеку, сдержанно заметив:

– Бедняга Джозеф просто помешан на Рождестве.

– Ничего, я ему помогу, – заверила Матильда. – Сделаю пару гирлянд или что-нибудь еще. Кто приедет?

– Стивен с Полой, невеста Стивена и, конечно, мистер Моттисфонт.

– А, значит, нас ждет море веселья. Стивен любой праздник превратит в конфетку.

– Натаниэль не в восторге от невесты Стивена, – заявила Мод.

– Неужели? – Мисс Клэр издала грубый смешок.

– Хотя она очень хорошенькая, – добавила Мод.

– Ну, есть немного.

Сама Матильда не была хорошенькой. Она могла похвастаться прекрасными волосами и умным взглядом, но даже в пору своей юности не считала себя красавицей. Признав этот прискорбный факт, Матильда, по ее выражению, «вся вложилась в стиль». Сейчас, приближаясь к третьему десятку, она жила в уютном коттедже недалеко от Лондона, имела кое-какие средства и пополняла доходы журналистикой и разведением бультерьеров. Валери Дин, невеста Стивена, недолюбливала Матильду за то, что та всегда прекрасно одевалась и умела подать себя так, что на многих вечеринках мужчины глазели больше на нее, чем на Валери.

– Милый, не подумай, что мне не нравится твоя кузина, – сказала она Стивену по пути в Лексэм. – Но мне смешно, когда кто-то называет ее потрясающей. Она просто уродина, правда?

– Может быть, – пробурчал Стивен.

– Ты же не считаешь ее особо умной?

– Какая разница? По крайней мере с головой у нее все в порядке.

– Ничего себе комплимент! – хохотнула Валери. – Ты ведь не хочешь, чтобы она приехала в Лексэм?