До тебя - Пенелопа Дуглас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она в деле.
Я легко ее поцеловал, едва не задохнувшись от желания прижать ее к себе прямо сейчас.
– Удачи, – снова прошептала Тэйт, посмотрев на меня теплым взглядом, и пошла обратно к толпе.
– Тэйт? – позвал я, еще даже не сев в машину.
Она повернулась, подняв брови, и засунула руки в карман толстовки.
– Ты со мной, детка, – сказал я ей. – Садись.
И, не дожидаясь ее реакции, я опустился на сиденье и открыл пассажирскую дверь изнутри.
* * *После заезда, который я выиграл, я отказался ехать на традиционное сборище у костра и утащил Тэйт с собой. Я никогда еще так не спешил вернуться домой.
Думаю, почти все присутствующие на гонке догадались, чем мы собираемся заняться. Сразу же после того, как я пересек финишную черту, я за две гребаные секунды отстегнул оба ремня безопасности – свой и Тэйт – и, усадив ее к себе на колени, поцеловал.
На Петле пульс у меня зашкаливал. Я ощущал прилив адреналина, чувствуя возбуждение от того, что Тэйт сидит рядом со мной.
Гонки всегда приносили мне удовольствие, но, когда отец стал выжимать из меня все деньги, моя страсть к ним угасла. Последнее время я гонялся только ради того, чтобы заработать, но именно сегодня Тэйт все изменила.
Мне даже было трудно смотреть на дорогу. Ее тихие возгласы в поворотах действовали на меня как наркотик.
Наконец-то я снова почувствовал страсть к гонкам и больше никогда не хотел приезжать на Петлю без Тэйт.
Мы ехали домой, и вдруг она заговорила:
– Джаред? Куда ты уезжаешь по выходным?
По выходным.
Я сузил глаза. Вихрь спутанных мыслей пронесся у меня в голове, но я не мог ухватиться ни за одну из них. Внутри все рухнуло, и с каждым новым вдохом мне все сильнее хотелось выпрыгнуть из машины.
К отцу, в тюрьму. Я не мог сказать ей об этом.
Джекс в приемной семье, а его матери едва исполнилось восемнадцать, когда наш отец ее соблазнил. Да и моей матери тоже, если уж на то пошло. Что подумает Тэйт?
Избиения. Подвал. Мое предательство – то, как я сбежал, бросив Джекса.
Желчь подступила к горлу, и я едва мог проглотить, не говоря уже о том, чтобы рассказать эту омерзительную историю.
– За город, – ответил я коротко и просто.
– Но куда именно?
– Какая разница? – Моя резкость не была притворной. Я хотел закрыть эту тему.
Мое прошлое было постыдным и грязным, и никто, кроме Джекса, не знал о том, что произошло тем летом. И если бы я мог стереть это из его памяти, я бы так и поступил.
Крутанув руль вправо, я стукнулся днищем об асфальт, сворачивая на подъездную дорожку. Тэйт схватилась за ручку над окном, а я помчался к своему дому.
– Почему же Пайпер позволено знать, а мне – нет? – Она говорила с напором, словно защищаясь.
Она знала про Пайпер?
– Черт, Тэйт, – процедил я сквозь зубы и выпрыгнул из машины, краем глаза заметив, что машина матери стоит в открытом гараже. – Я не хочу об этом говорить.
Ни сегодня, ни когда-либо еще. Я даже не знал, с чего начать. Если она действительно хочет быть со мной, ей нужно перестать докапываться.
– Ты ни о чем не хочешь говорить! – крикнула Тэйт через капот машины, выскочив следом. – Что, по-твоему, будет дальше?
Дальше? Она может принять меня таким, какой я есть. Вот что может быть дальше.
– Чем я занимаюсь в свободное время – мое дело. Доверяй мне или нет.
– Доверять тебе?! – Тэйт наморщила брови, глядя на меня с возмущением. – Ты давным-давно потерял мое доверие. Но если сам попытаешься мне довериться, тогда мы, возможно, сможем снова стать друзьями.
Друзьями? Мы никогда больше не будем просто друзьями.
Угомони ее или оттолкни, сказал я себе.
– Мне кажется, мы уже перешли черту, Тэйт, – кисло усмехнулся я, – но если хочешь поиграть в эту игру, тогда ладно. Можем устраивать ночевки, только теперь без секса не обойдется.
Ее плечи распрямились, и она сделала резкий вдох, глядя на меня с болью и потрясением. Я, черт возьми, снова это сделал.
Почему я продолжал так поступать? Я мог просто обмануть ее ожидания и уйти.
Но нет. Меня переполняла злость, я искал ссоры.
Как бы там ни было, я увидел этот грустный взгляд в ее наполненных слезами голубых глазах, и мне захотелось схватить ее в объятия и расцеловать ее лицо, ее нос и губы, как будто этим я мог стереть все те ужасные вещи, которые сказал и сделал.
– Тэйт… – Я начал обходить машину, но она сделала несколько шагов в мою сторону и швырнула что-то прямо мне в грудь.
Я подхватил брошенный мне предмет, беспомощно глядя на то, как она бегом промчалась через наши дворы и влетела в свой дом.
Нет.
Я смотрел ей вслед – на теперь уже темное крыльцо и на закрытую входную дверь. Лишь через минуту или две я понял, что держу в руке какую-то бумагу.
Я опустил глаза, и во рту у меня пересохло, а сердце болезненно заколотилось в груди.
Это была фотография.
На ней был я.
Четырнадцатилетний.
Я был весь в синяках и кровоподтеках после своих каникул у отца. Тэйт нашла снимок на дне коробки, которую я держал под кроватью.
Она пришла ко мне сегодня не для того, чтобы поздравить с днем рождения.
Она что-то искала.
А я оттолкнул ее, не захотев говорить о том, что она и так уже знала.
Глава 29
Я пулей вылетел с подъездной дорожки и вдавил педаль газа в пол. До конца улицы, на край города, не освещенный светом фонарей.
Обычно вождение помогало мне очистить мысли, а теперь в голове была сумятица из-за Тэйт. Я не пытался убежать. Я хотел отсечь все это.
Она все равно не поняла бы и наверняка увидела бы меня в ином свете. Почему она не понимала, что все это не имеет никакого значения?
Наверное, мне нужно было вести себя помягче, но Тэйт продолжала лезть в то, что ее не касается.
Я вцепился в руль, принуждая себя жать на газ, чтобы не повернуть назад.
Я не мог вернуться. Она же захочет узнать все, а мне было стыдно за то, как я обошелся с братом, даже больше, чем за то, как поступал с Тэйт.
Разве она не понимала, что некоторые вещи лучше не ворошить?
– Иди. Помоги брату, – говорит отец слишком мягко.
У меня дрожат руки, я оборачиваюсь и смотрю на него.
Что происходит? – спрашиваю я себя.
– Не делай вид, будто у тебя есть выбор. – Он показывает на лестницу рукой, в которой держит бутылку.
Деревянные ступеньки скрипят под моими ногами, а тусклый свет внизу не помогает успокоиться.
Похоже, что жутковатый огонек горит в старой печи, но я чувствую, что чем ниже спускаюсь, тем холоднее воздух.
Где Джекс?