Альманах «Российский колокол» №2 2020 - Альманах Российский колокол

дорогам, по которым годом ранее шли византийцы к Симокате, или, иначе, Самосате, – городу в сирийской провинции Коммагены. Сирийское войско не торопилось, но и не задерживалось для длительной осады городов. Они прошли Самосату, Мелитену и повернули к горам Антитавра. Эмир вел свое войско на запад. Из Армении Третьей в сторону богатых городов Армении Первой.

Преодолев горные перевалы с небольшим отрядом, Лев Фока наблюдал за противником. До Льва доходили слухи о наглости и жестокости Хамвдана. Вскоре он убедился в этом сам, когда увидел сожженные храмы и деревни, разрушенные укрепления и опустевшие селения, из которых все жители были насильственно уведены в плен. Эмир хвастал и бахвалился обилием добычи и количеством захваченных пленных. Сразиться в открытом бою с многочисленным, хорошо вооруженным, одержавшим не одну победу войском Хамвдана было смерти подобно. И Лев Фока хорошо понимал это, глядя на свой малочисленный, плохо подготовленный легион ополченцев, напуганных победами сирийцев и каждодневными их успехами.

Поэтому полководец решил не подвергать их мужество испытанию и явной опасности. Он предпочел открытому бою сражение из засады. Укрыв пехоту среди гор Антитавра, он устроил засады на ключевых горных склонах, откуда было удобнее следить за продвижением врага. После этого Лев стал выжидать удобного момента. Местные крестьяне и пастухи стали глазами и ушами полководца. Он хотел дождаться момента, когда войско Хамвдана будет проходить по скользким и ненадежным тропам, и только тогда напасть на варваров и стойко с ними сражаться. Ведь военный успех зависит обычно не столько от силы натиска на противника, сколько от мудрой прозорливости командующего и его умения вовремя и с легкостью одержать победу. Поэтому Лев, набравшись терпения, выжидал, как голодный лев, затаившийся в сельве, внимательно следя за жирующей и ничего не подозревающей жертвой.

За время этого вынужденного ожидания Цимисхий и магистр Аданарсе, или по-гречески Афанасий, сумели собрать и привести дополнительные отряды конников. Магистр из Артвина собрал закованную в чешуйчатую броню тяжелую конницу ишханов Картли. Цимисхий же возглавил легкие и подвижные отряды наемных «казос»: кизиков и саков из Сакашены[8].

И вот наступил наконец долгожданный момент. Сейф-ад-Даула решил перевалить горный хребет и выйти на богатые равнины Каппадокии. Пастухи и лазутчики тотчас доложили Льву Фоке о начале движения объединенного сирийского войска.

Чтобы ободрить свое разномастное войско, Лев выступил с речью. Выйдя вперед и помолчав немного, он стал воодушевлять воинов:

– Соратники! Нелегкое нам предстоит дело. Лучшие сыны Византии и их союзников, не жалея крови, бьются сейчас на Крите. Нечестивый Хамвдан подло воспользовался этим. Он напал на наши южные провинции. Грабит и разоряет города и села ромеев. Государь поручил мне остановить его! Зная вашу отвагу и воинскую доблесть, я призвал вас – лучших стратиотов Каппадокии и Ликанда. Лучших конников Армянского нагорья! Каждый из вас стоит десятка хамвдановского сброда. Но я не хочу, чтобы вы сражались безрассудно. Я хочу, чтобы вы побеждали врага благоразумием и рассудительностью. Вы сами ясно видите многочисленные, несметные ряды врагов, рассыпавшиеся по близлежащим долинам. О нашем же войске я скажу, что оно бесстрашно и могуче силой и духом, однако никто не может утверждать, будто оно велико и фаланги его готовы к сражению. Исходя из этого, воины, мы устроим засады в неприступных местах. Там мы обрушимся на них всей силой. Так, я думаю, мы с Божьей помощью победим неприятеля и отберем все награбленное им у наших соотечественников. Начинайте сражение, когда я подам сигнал трубами!

Вот какую речь произнес магистр Лев. И войско криками и рукоплесканиями выразило свое одобрение и изъявило готовность следовать за ним повсюду.

Лев обложил засадами всю горную дорогу, проходившую по крутым, отвесным, рассеченным ущельями вершинам и вдоль изрезанных оврагами склонов, обильно поросших деревьями и различными кустарниками. Заранее заняв скрытые места, легионеры стали ожидать приближения врага.

Тем временем правитель Алеппо кичился и чванился перед своими многолюдными отрядами. Он все время уклонялся в сторону от дороги, петляющей среди горных вершин. С какой-нибудь возвышенности, сидя на крупной необыкновенно резвой кобылице, он, рисуясь, потрясал копьем, которое то устремлял в пространство, то, трепещущее, снова притягивал к себе.

Когда кончился широкий путь по равнине, строй рассыпался. Войско растягивалось на труднопроходимых, узких, неровных тропинках, а в ущельях и горных долинах сжималось. А горные тропы, извиваясь, вели все выше и круче. И когда идущие впереди перестали видеть не то чтобы хвост, но даже и середину колонны, по сигналу магистра затрубили трубачи.

Ромеи поднялись из засады и одновременно атаковали захватчиков на всем протяжении горного перехода. Огромные камни, столкнутые с вершин, покатились вниз, сметая все на своем пути. Затем людей, впавших в панику, стали засыпать стрелами. А уже после подошло время и для сражений на мечах. Ромеи стали истреблять вражеское войско, утомленное тяжелым переходом, тогда как сами были исполнены сил. Это компенсировало недостаток воинской выучки и малочисленность их отрядов.

Сам Сейф-ад-Даула, «меч царства», едва не попал в плен. Его спасла природная находчивость, не раз выручавшая его в трудных обстоятельствах. Он отвлек ополченцев от преследования тем, что велел рассыпать по дороге золото и серебро, которое в изобилии вез с собою. Недавние крестьяне, стратиоты кинулись подбирать монеты, а ему с немногими телохранителями удалось тем временем бежать от опасности.

Таким образом стратиг Лев Фока добился победы с помощью оружия и хитрости. Уничтожил многочисленное войско сирийцев и обратил их в бегство. Когда схватка закончилась, он велел собрать и снести в одно место доставшуюся в бою добычу, а также награбленное варварами у ромеев. Раздел добычи между воинами был узаконен императорами. Поэтому, отделив шестую часть для казны, согласно своду Эклога, оставшуюся большую часть разделили между собравшимися воинами. При этом полководец и комиты не участвовали в разделе: они довольствовались жалованием, получаемым от государя.

Освобожденных из плена жителей по приказу Льва Фоки снабдили всем необходимым на дорогу и, вознеся благодарственные молитвы провидению, отправили по домам. Захваченных в этой войне пленных заковали в цепи и отправили в путь, в Константинополь. Побежденных врагов должны были провести по центральной улице столицы, подчеркивая триумф Византии. Воины рукоплескали полководцу, заслуженно восхищаясь им. Видя, что ему всегда сопутствует удача в битвах, они почитали его счастье божественным даром. В этом бою ромеи истребили такое множество южан, что долго еще были видны склоны, усеянные белеющими грудами человеческих костей.

Но и ромеев полегло немало. Пал в том бою и храбрый магистр Аданарсе Багратуни, царь картлов Вирка, Армянской Иверии. Цимисхий возглавил объединенное конное войско. Следуя по пятам