Точка разлома - Андрей Ливадный

Тим и Шелест уже покинули изуродованную взрывом бетонную площадку, и теперь, не разбирая дороги, неслись вниз по зыбкому, ненадежному склону. Скользя и падая, цепляясь за автоны, они спускались все глубже, а вот Макс и Монгол, чуть задержавшись, попали под ураганный огонь.

По злосчастному выступу били как минимум два десятка стволов. Игольчатые пули импульсных «штормов» рвали бетон, очереди, будто адские швейные машинки, вспарывали поверхность накрененной плиты пересекающимися строчками, им вторили два или три ИПК, чьи заряды выбивали всплески пламени, испаряя при соударении по нескольку кубических дециметров любого препятствия.

Сталкеры, огрызаясь очередями, заскочили внутрь укрытия. Его стены деформировало, вместо узких амбразур зияли оплавленные дыры, раскаленный потолок угрожающе потрескивал.

Позиция ненадежная, даже опасная, но под шквальным огнем выбирать не приходилось.

С обрывов продолжали бить импульсные пулеметы, десятка два егерей, рассыпавшись по ширине пологого оползня, начали спуск к бетонной площадке.

Максим на мгновенье выглянул, оценив обстановку.

Бронированная дверь, вырванная взрывом, врезалась в склон, перегородив узкую тропу, ведущую к укрепленной точке. Масса деформированного, размягченного металла тускло светилась.

– Автомат за спину! Бери мой ИПК! – Макс передал Монголу оружие. – Сдерживай их!

Сталкер не стал задавать лишних вопросов, схватил «карташ» и тут же открыл огонь по боевикам Ковчега, заставив их залечь.

Макс распечатал один из закрепленных на поясе контейнеров, какие обычно применяются для сбора артефактов, вытряхнул на ладонь с десяток н-капсул. От обычных плодов металлорастений они отличались размерами и формой.

Егеря отрыли ответный огонь. Стены поврежденного укрепления мелко вибрировали, принимая на себя град игольчатых пуль.

Монгол огрызался короткими прицельными очередями. Двое боевиков уже не шевелились, третий, вскрикнув, вскочил и тут же безвольно покатился вниз по склону, остальные, прячась за случайными укрытиями, продолжали вести огонь.

– Давай! Прижми их! – хрипло выкрикнул Макс.

Монголу не нужно было повторять дважды. Рядом с дверным проемом находилась уродливая дыра, выжженная плазменной вспышкой на месте узкой амбразуры. Резко переместившись, сталкер поставил ИПК на сошки, открыв неприцельный, подавляющий огонь. Длинная, непрерывная очередь с чудовищной скоростью расходовала боекомплект, но он не отпускал сенсора, плавно перемещая ствол. Крупнокалиберные пули перепахивали склон, не давая боевикам Ковчега поднять головы, – кинжальный огонь импульсного пулемета, бьющего с короткой дистанции, помимо прочего производил сильнейшее психологическое воздействие, которого порой не выдерживали даже опытные, закаленные бойцы.

Фонтаны раскаленной грязи, дымящиеся камни, куски арматуры – всё смешивалось в пламени разрывов, создавая плотную оранжево-черную стену.

Макс, показавшись в дверном проеме, метнул в раскаленную, сорванную с креплений дверь приготовленную горсть н-капсул.

Они ударились об истекающий вишневым сиянием металл, тут же расползлись ртутными пузырящимися кляксами и вдруг… начали стремительно прорастать, выпрастывая тонкие, похожие на тончайшую проволоку побеги.

«Адский шиповник» – так среди сталкеров называли один из редких видов металлорастений. Заросли «пу́танки», иногда встречающиеся в Пустоши, опытные сталкеры старались обходить стороной. Плоды «Адского шиповника» отличались крайней агрессивностью роста, для стремительного развития им требовались наличие свободного, не захваченного другими скоргами металла и энергия.

В данном случае с избытком хватало и одного, и другого.

– Уходим! – Макс выскочил наружу, метнул через прущие во все стороны побеги два генератора помех и, не теряя ни секунды, начал спускаться вниз по склону.

Грохот ИПК стих, Монгол последовал за Максом, сверху в них продолжали стрелять засевшие по периметру обрыва егеря, но генераторы помех искажали показания имплантов, формируя ложные цели. Шальные пули с чавканьем тонули в грязи, некоторые чиркали по броне сталкеров, но это был неприцельный огонь.

Спустившись метров на тридцать, Макс на секунду остановился у границы желтоватого тумана, скрывавшего дно котловины, оглянулся назад.

– Держи! – Подоспевший Монгол протянул ему наполовину разряженный ИПК.

Метрах в пятидесяти выше по склону в тусклом свете пасмурного дня, извивались стремительно растущие нитевидные побеги «Адского шиповника», они скручивались в кольца, образуя непроходимые заросли. Теперь металлорастение наверняка захватит огромную площадь, сделав эту часть склона абсолютно непроходимой.

– Макс! – Монгол коснулся его плеча. – Уходим!

Спуск в преисподнюю.

Другого определения не подберешь. Как только сталкеры вошли в границы уцелевшего фрагмента подземной парковки, они оказались в совершенно ином мире.

Мрак. Потоки горячего воздуха, рвущиеся из-под земли через множество трещин, густая металлическая растительность, пластающаяся по стенам и потолку, лужицы фрича, пузырящиеся по полу, ртутные ручейки, вязко текущие по уклону бетонных плит, низвергающиеся в огнедышащие разломы серебристыми струйками.

Макс остановился.

Ощущать себя стоящим на пороге ада было непросто. Не факт, что путь назад вообще существует.

– Осторожно, – произнес он. – Тим, это касается прежде всего тебя. Фрич опасен не менее, чем лужи и ручейки расплава скоргов. Прежде чем поставить ногу, смотри, куда наступаешь. Остальным – не геройствовать. Теперь веду я. Шелест, ты отвечаешь за Тима. Монгол, на тебе – огневое прикрытие.

– Что делать с Гонтой, если нагоним?

– Нагоним, не сомневайся. Его мью-фон сканируется четко. Я подозревал, что он попытается нас «кинуть», и кое-что видоизменил в имплантах.

– Маячок?

– Типа того.

– И все же? Он не очень обрадуется, когда нас увидит.

– А ты не высовывайся. Пусть выведет нас к Светлому Тоннелю, а там я уж сам с ним решу все вопросы.

– Ладно, – пожал плечами Монгол.

– Макс, – раздался по связи голос Шелеста. – Ты не забыл о нашем уговоре? Сначала скоргиум!

– Я помню, – отрезал Максим. – Всем подключиться к каналу телеметрии с моего расширителя сознания. Приборы ночного видения здесь бесполезны. Сплошная тепловая засветка.

– Но Макс, – запротестовал Шелест, – данные с твоего расширителя дезориентируют нас!

– Я же не приказал выключать импланты. Сравнивай ощущения. Делай поправки. Мы сейчас на краю энергополя, но чем глубже будем входить в аномалию, тем больше сбоев станут выдавать ваши импланты. Наступит момент, когда в рабочем состоянии останется только мой расширитель сознания.