Точка разлома - Андрей Ливадный

Андрей Ливадный

Точка разлома

Пролог

За внешней границей Барьера.

Карантинная зона Соснового Бора…

Дорога уводила во тьму.

Свет фар выхватывал из мрака стелющиеся под колеса трещины в давно не ремонтированном дорожном покрытии, выцветшую разметку, на обочинах – пожухлый кустарник да вырванные с корнем, почерневшие под дождями поваленные деревья.

В салоне царила напряженная тишина, нарушаемая лишь сонным шелестом вентилятора системы отопления и нервным периодичным писком устройства спутниковой навигации.

Маркер на дисплее бортового компьютера медленно, но неуклонно приближался к границе заштрихованной красным цветом окружности, в центре которой таилось тревожащее воображение название «Сосновый Бор».

– Всё, приехали, – неожиданно произнес водитель, сверившись с известными только ему ориентирами.

Машина мягко свернула к обочине, под колесами скрипнул гравий.

– Но мы же договаривались до блокпоста! – начал протестовать один из пассажиров.

– До блокпоста и довез, теперь пешком идите. – Пожилой таксист включил дальний свет фар, выхватив из тьмы побитую ржавчиной табличку, болтающуюся на обрывке колючей проволоки:

Стой! Запретная зона! Огонь открывается без предупреждения!

– Далеко до Соснового Бора? – недовольно осведомился молодой парень лет девятнадцати, сидевший рядом с водителем.

– А сам прикинь. – Фары погасли, тьма как будто ринулась со всех сторон, облепила старенький автомобиль. Ни луны, ни звезд, лишь впереди в ночной мгле вдруг проявилось неяркое, мертвенно-бледное, играющее сполохами зарево.

– Это Барьер? – сдавленно спросил один из парней.

– Он самый. Мой вам совет – поворачивали бы обратно, – ворчливо произнес таксист. – Там военные патрули, вертушки, боевые машины, да и народец, прямо скажу, лихой. В лучшем случае – несколько суток в каком-нибудь сыром бункере продержат, до выяснения, а то ведь и убить могут.

– Не, дед. Мы не слабонервные. Справимся. – Парень протянул ему обещанные деньги. – Всё, выгружаемся. – Он первым вышел из машины, подавая пример двум своим спутникам.

Таксист молча коснулся кнопки открывания багажника, затем вновь включил фары, осветив покосившийся столб с обрывками колючей проволоки.

– Тут раньше блокпост был, – сказал он, опустив боковое стекло. – Уж пару лет, как его перенесли на границу руин. Метров через пятьсот от дороги проселок отходит. Вы по нему попробуйте.

– Спасибо, дед. Разберемся. – Парни забрали рюкзаки со снаряжением, отошли на несколько метров от машины, о чем-то переговариваясь.

Таксист понял: разубеждать их бесполезно.

Зона тотальных разрушений, вплотную примыкающая к мутному куполу гравитационной аномалии, будто магнит, притягивала искателей острых ощущений. Спустя годы после потрясшей мир Катастрофы уже мало кто задумывался над трагедией этих мест. За семь лет успело сформироваться целое поколение, для которого отчужденные пространства – данность, а окружающие их руины мегаполисов – зона экстремального туризма.

Он все же сделал еще одну попытку, жестом подозвав старшего из троих парней.

– Мы вроде расплатились? – нетерпеливо спросил тот.

– Я минут двадцать подожду. На тот случай, если передумаете.

– Ты что, дед? Мы ведь не в отчужденные пространства идем. Ну, побродим по руинам, поднимемся на уцелевшую высотку, на фоне Барьера снимки сделаем…

– Послушай, сынок, там ведь люди погибли. Руины – что братская могила. А вы фотографироваться лезете.

– Вот только не надо меня воспитывать! – Парень зло сверкнул глазами. – Не маленькие. Сами разберемся.

Пожилой таксист лишь сокрушенно покачал головой, глядя, как три фигуры растворяются во тьме.

Многих он привозил сюда. А что делать? Жить-то надо. Всякого насмотрелся и наслушался. «Урбанисты», «псевдосталкеры», «диггеры», «черные археологи» – раньше он и слов-то таких не знал.

Большинство искателей острых ощущений доходили до границы руин и поворачивали обратно. Военные специально перенесли блокпосты в глубину запретной зоны, оставив окраинные здания вроде как без присмотра. На самом деле всё находилось под контролем следящих систем. Туристов, побродивших по этажам полуразрушенных зданий и повернувших обратно, как правило, не трогали. Ну а если пересек незримый рубеж – пеняй на себя. Хорошо, если военные возьмут.

На подступах к Барьеру настоящую опасность представляли не только их патрули. В пятикилометровом пространстве, между кольцом внешнего периметра и мутным куполом гравитационной аномалии, орудовали различные силы: наемники, перекупщики техноартефактов, проводники, торговцы-нелегалы, да и просто откровенные бандиты, для которых ограбить и убить – раз плюнуть.

Трое молодых ребят быстро добрались до проселка, свернули по нему в чащу мертвого, почерневшего, осклизлого от моросящего дождя кустарника.

Старая грунтовая дорога, разбитая тяжелой бронетехникой, через пару сотен метров начала петлять меж заросших бурьяном полей, постепенно сворачивая в сторону зловещего холодного зарева, на фоне которого в ночной мгле проступили мрачные очертания руин мегаполиса.

Они шли, почти не разговаривая друг с другом, напряженно вслушиваясь в зловещую, звенящую тишину, невольно поеживаясь, но уже не от промозглого ноябрьского холода.

Постепенно со стороны городских руин начали долетать отдельные звуки: басовитый гул вертолетных двигателей, заунывный вой ветра, редкие, глухие, отдаленные выстрелы.

Парень, что недавно разговаривал с таксистом, остановился, поставил увесистый рюкзак на сухой бугорок.

– Экипируемся.

На ближайший куст легла тончайшая маскировочная сеть – продукт высоких технологий. Тусклый свет фонарика осветил пятачок влажной почвы, из рюкзаков появились три комплекта камуфлированной экипировки, прошитой тончайшими нитями антисканирующих комплексов.

Переодевшись, парни переглянулись.

– Что дальше, Тим? – спросил один из них, нервно сглотнув. – Ты уверен, что нас не засекут?

– Уверен. Под Новосибирском пацаны с такой защитой на сто метров к Барьеру подобрались. Проверено, Пашка, главное не суетись и не вздумай бегать по руинам. Двигаться нужно медленно, только тогда маскировка нормально работает.

– Холодно, – стуча зубами, пожаловался третий.

– Это у тебя не от холода, а от страха. На, Алекс, глотни, полегчает. – Тим протянул ему флягу. – Значит, так, – он активировал нанокомп, – вот тут, у слияния двух проспектов, наша цель – уцелевший небоскреб. Бывший жилой комплекс «Династия». Добраться туда нужно затемно. Восхождение начнем с рассветом.