Космонавт № 34. От лучины до пришельцев - Георгий Гречко

Оказалось, что когда свет от звезды приходит сквозь атмосферу у горизонта, то звезда «мерцает» (ее яркость то меньше, то больше). А непосредственно перед заходом даже «мигает» (то гаснет, то загорается). Более того, по диску Луны бегут темные полосы, а сами диски Луны и Солнца становятся по бокам щербатыми, ступенчатыми. И, наконец, щербинки слева и справа «удлиняются» навстречу друг друга, пока не сольются и не «разорвут» диск на две, а то и три части. Конечно сами по себе звезды не «мигают», а диски светил не «рвутся». Это атмосфера Земли так меняет их изображение. Поэтому когда звезда наблюдается высоко над горизонтом, над атмосферой, то они, конечно не мигают. Так что были правы оба летчика-космонавта.

А дальше пошло-поехало. Тут же захотелось получить уже не только качественные, но и количественные характеристики мерцаний и искажений. Ведь еще Д. Менделеев учил, что наука начинается с измерений. Применили для этого на «Салюте-6» фотометр чехословацкого производства. Но захотелось больше диаметр объектива, больше быстродействия. Совместно с А. С. Гурвичем (ИФА), С. А. Савченко (Энергия), В. А. Веселовым, А. С. Массарским и Я. П. Подвязным (Военмех) спроектировали, сконструировали, испытали прибор. И отправили на работу, на орбитальную станцию «Мир» уже свой фотометр.

Тем самым мы получили возможность решать обратную задачу, т. е. по мерцаниям определять тонкую структуру атмосферы. А в XXI веке подобные исследования продолжают проводить в разных странах, на разной аппаратуре с разными длинами электромагнитных волн. Вот куда иногда заводят в науке простой «детский вопрос», мерцают ли звезды в космосе.

Но все это было уже после того, как наша лаборатория «Космических методов» в Институте физики атмосферы АН СССР получила международное признание.

Академик А. М. Обухов

В «Институт физики атмосферы» я пришел работать в 1984 году.

С большой благодарностью вспоминаю академика Александра Михайловича Обухова – создателя и директора этого творческого института. Это был не самый большой институт, не самый роскошный, но один из самых известных в мире. Он стоял на очень хорошей теоретической основе. Результаты исследований были убедительно обоснованы, математически строго доказаны, все возможные отклонения были просчитаны.

Все это было заложено, построено и развито Академиком А. М. Обуховым. Очень глубоким ученым, разносторонним человеком и воспитателем. Создать коллектив из разных людей, (а ученые – это очень трудные люди), да еще способный на хорошую работу, – это не просто. Не каждому это под силу.

Стиль, которого придерживался А. М. Обухов, был основательным. Это была Школа, и мне нравилось работать в такой Школе рядом с его учениками А. С. Гурвичем, С. В. Соколовским, М. Е. Горбуновым и др.

А. М. Обухов был строг, резок в оценках, но иначе не справишься с коллективом, иначе не создашь свою Школу. Мы с робостью входили в его кабинет, потому что не знали заранее, то ли он нас похвалит за достижения, то ли будет ругать за промахи. Но независимо от того, хвалил или ругал, это всегда было конструктивно, результативно и очень полезно для работы.

Сейчас принято все делать на компьютере. Академик Обухов работал без компьютера глубже и дальше – «на кончике пера».

У А. М. Обухова было замечательно организовано планирование, хотя в науке – это, конечно, миф. Как в фильме «Девять дней одного года» планировали открыть в квартал одну новую частицу. Но у нас в стране было действительно что-то, в этом духе – планы требовали, за их невыполнение лишали коллектив премий, уменьшали ассигнования. Обуховым эта задача была решена очень просто. Он всегда планировал только то, что в Институте уже было сделано. Поэтому не было случая, чтобы мы не выполнили план. Это был способ бороться с бюрократией, чтобы бюрократия не мешала, а тоже встала на службу научной мысли.

А. М. Обухов был, чуть ли не единственным беспартийным директором академического института. Но поскольку он был выдающимся ученым, то попрекать его этим было себе дороже. Академик Обухов был человек прямой и мог ответить достаточно резко, если бы кто-нибудь ему этот вопрос задал.

А главное A. M. Обухов был настоящим академиком. Академиков сейчас очень много, так как развелось большое количество академий. Мы сейчас можем сесть, третьего пригласить, создать новую академию и раздать, продать звания академиков. А он был академик в настоящей Российской Академии, большой Академии. Для меня академик – это не тот, кто может написать даже очень глубокий труд по своей узкой специальности. Академик А. М. Обухов был разносторонним ученым, он мог мыслить теоретически и проводить в лаборатории, очень интересные и очень разнообразные эксперименты. Александр Михайлович очень любил экспериментировать и показывал всем опытные установки. Он, как ребенок, радовался «игрушкам» взрослых ученых.

Когда пролетела комета Галлея, то был получен красивый снимок, которым Обухов и сам любовался, и нам показал. Внимательно посмотрев на комету, я сказал: «Кто-то ей хвост оторвал». (Хвост у кометы находился несколько отдельно и был развернут). Я пошутил, a Обухов посмотрел на это совсем иначе. И через какое-то время предложил расчет, обоснование: кто, как, и почему «оторвал хвост» комете. Для меня это была шутка, а для него – научный вопрос, на который он сразу стал искать ответ.

А. М. Обухов делился с нами идеями, рассказывал, над чем сейчас работает, о чем пишет. Иногда он читал свои стихи. Это были всегда очень глубокие, остроумные стихи с интересными мыслями об Институте, о стране. Какое-то философское осмысление жизни. Мне его было так же интересно слушать, как С. П. Королева, когда у него в редкие свободные минуты возникало желание чем-то поделиться со своими молодыми сотрудниками. A. M. Обухова, как и С. П. Королева, мы слушали с открытыми ртами, боялись пошевелиться, чтобы не прервать. Это всегда было очень интересно!

Академик А. М. Обухов интересовался не только научным применением космонавтики, но и тем, например, как Земля выглядит из космоса. Он был человеком, глубоко чувствующим красоту. Однажды мы поехали с Александром Михайловичем в Кисловодск. Там был филиал нашего института, небольшая обсерватория, расположенная в горах. Там проводились измерения концентрации малых газовых составляющих атмосферы. Современное глобальное потепление атмосферы определяется в частности этими характеристиками.

Территория обсерватории, расположенная у подножья Эльбруса – настоящий рай на Земле. Почти круглый год светит Солнце, воздух звенящий, чистоты необыкновенной. Перед нами раскрылась красота мира. Кажется, там можно было залечить душу, обрести спокойствие. И я увидел нового Академика Обухова – мальчишку, художника, человека? любящего гармонию во всех ее проявлениях.