Старинный орнамент везения - Татьяна Корсакова

– А почему он изменился в одночасье, этот твой пациент? – не удержалась от вопроса Липа.

– Клиническая смерть, свет в конце тоннеля, ангелы с трубными голосами, переоценка ценностей. – Инга пожала плечами. – Неважно. Важно, что в своем стремлении переделать мир он оказался одинок. Никто из близких не поддерживал его устремлений. Родной брат даже попытался объявить его недееспособным.

– И ты ему помогла?

– Помогла. Я ведь и в самом деле хороший психотерапевт. Десять сеансов – и пациент обрел утраченную гармонию. И захотел меня отблагодарить. Знаешь, как? – Инга вдруг улыбнулась. – Он сказал, что оплатит лечение Анфисы. Я не знаю, откуда он узнал о маме, может, навел справки. Неважно, главное, что у него были деньги, и он обещал помочь. Он пригласил меня к себе домой, сказал, что выпишет чек. Я грешным делом подумала, что он предлагает помощь в обмен на секс. Решила, что с меня не убудет, вырядилась, лицо намазала. – Инга глубоко затянулась. – Приехала к нему на квартиру, позвонила. Никто не открыл, но дверь оказалась не заперта. Совсем как в ужастиках, – она нервно хихикнула. – Но я же смелая девушка, мне ужасы нипочем. В общем, я зашла, для приличия спросила, есть ли кто дома. Мне никто не ответил, и я решила, что это такая своеобразная прелюдия, игра в прятки. Обошла всю квартиру, хозяина нашла в кабинете… с ножом в сердце…

Липа со свистом втянула в себя воздух, спросила, глядя прямо Инге в лицо:

– Ты сейчас рассказываешь о Никоненко, да?

Подруга поперхнулась дымом.

– Уже знаешь?

– Знаю.

– Тогда будет проще. Я сразу поняла, что он мертв. Испугалась, что все мои надежды накрылись, если только Никоненко не успел выписать чек. Он был еще теплый, когда я обыскивала его карманы. – Инга загасила сигарету. – А чек оказался на столе, под пресс-папье…

– Ты забрала чек?

– Забрала! А ты бы не забрала?! Я ничего не украла, я взяла только то, что было мне обещано.

– Что потом?

Инга усмехнулась:

– Потом началось самое интересное. Ты, моя лучшая подруга, получила от неизвестного благодетеля ту самую квартиру. Странное совпадение, не находишь? И ты утверждала, что понятия не имеешь, от кого получила наследство.

– Я тебе не врала.

– Вот именно поэтому мне и стало страшно. Во-первых, из-за того, что ты оказалась втянута в эту историю, во-вторых, потому что не знала, что в квартире произошло убийство.

– Ты не выглядела напуганной, – не удержалась Липа.

– Я старалась, – горько усмехнулась подруга. – И потом, я ведь думала, что все самое плохое уже позади.

– А оказалось?.. – Липа затаила дыхание.

– А оказалось, что все только начинается. Это случилось сразу после твоего развода с Олегом. В мой почтовый ящик подбросили мини-диск. На диске была видеозапись, на которой видно, как я обыскиваю сначала мертвого Никоненко, потом кабинет.

– Ты же сказала, что в квартире никого не было.

– Не было, но там стояла камера наблюдения, и кто-то, я на сто процентов уверена, что настоящий убийца, знал о ее существовании. Он, скорее всего, прятался где-то в квартире, а после моего ухода забрал запись.

– Зачем? – спросила Липа, хотя уже понимала – зачем.

– Затем, что на этой записи я обыскиваю тело только что убитого человека. Затем, что там проставлено время, которое совпадает со временем смерти Никоненко. Понимаешь теперь, зачем?

– Тебя шантажировали.

– Вот именно. К диску предлагался электронный адрес и предложение «поговорить».

– Поговорили?

– А что мне оставалось? Если бы я отказалась, диск попал бы к следователю, а вкупе с чеком – это очень весомое доказательство моей причастности к убийству. Липа, меня бы посадили, а Анфиса умерла бы!

– Что хотел от тебя этот шантажист?

– Ему нужна была информация о тебе. Все, до мельчайших подробностей: начиная с биографии и заканчивая твоими фобиями.

– И ты дала такую информацию?..

– Прости. Он сказал, что ему не нужна лично ты. Он просто хотел, чтобы ты съехала с квартиры. Я хотела урегулировать все миром. Вспомни, я же предлагала тебе продать квартиру. Если бы ты меня тогда послушалась, ничего бы не случилось.

– Значит, все это: цветы, запах, кровь, колье – это он меня пугал. Твой шантажист?

– Да, он пообещал, что не причинит тебе вреда. Я взяла с него слово.

Она взяла с него слово – смешно. Можно подумать, люди, которые не брезгуют шантажом, держат данное слово.

– Как он попадал в квартиру?

– Я не знаю.

– Ладно, – Липа потерла виски. – Он меня пугал, подбрасывал в квартиру вещи, разливал кровь, но видения?! Откуда у меня видения и галлюцинации?

Инга очень сильно побледнела, поймала Липину руку:

– Прости меня, прости пожалуйста…

– Это ты?! – Она отказывалась верить. Кто угодно, только не Инга.

– Ты боялась недостаточно сильно, нужен был толчок, что-то такое, что заставило бы тебя воспринимать действительность искаженной. Тот человек настаивал.

– На чем? На том, чтобы ты подсунула мне наркотики?! – Липа не хотела кричать, но не смогла удержаться. – Во что ты их намешала?

– В сахар, – сказала Инга шепотом. – Это не наркотики, это психотропы, не очень сильные. Я рассчитала безопасную дозу: три чашки кофе в день, по три чайных ложки три раза. Не должно было быть никаких галлюцинаций, только рассеянность внимания и легкая тревожность.

– По две чайных ложки три раза в день, – повторила Липа с горечью. – Прямо как в аптеке. А я глушила кофе литрами! Потому что боялась до ужаса, боялась заснуть! Как тебе такая арифметика?!

– Я не думала…

– А если запить твой чудесный порошок алкоголем? Какой, по-твоему, получится коктейль?! – Она говорила, а по щекам бежали горькие слезы. – Если бы не Тим, я бы уже была трупом…

– Если бы не Тим, с тобой вообще бы ничего не случилось. – Инга резко встала, отошла к окну.

– Что ты сказала? – Она вытерла слезы кухонным полотенцем, испуганно посмотрела на подругу.

– Я сказала, что это именно он все затеял.

– Почему он?

– Потому что это именно ему в конечном счете досталась квартира, потому что это он был с тобой в последние дни. – Инга вдруг тоже разревелась.

Минут десять они выли в голос. Вернее, в два голоса. Липа просто ревела, а Инга еще и курить пыталась, захлебывалась слезами и дымом, заходилась кашлем и все равно курила.

Липа успокоилась первой. Ну, успокоиться не успокоилась, но рыдать перестала, выбралась из-за стола, умыла лицо холодной водой, сказала, не глядя на подругу:

– Хватит убиваться, все закончилось.

– Что закончилось? – спросила та испуганно.